Ребята сорвались с места и с быстротой волчьей стаи исчезли за дверями.

Венди и Джек последовали за ними. Проходя по коридору, Джек распахнул перед ней боковую дверь:

– Это мой кабинет. Вы можете выпить кофе, пока мы занимаемся разгрузкой.

Венди с удивлением подала ему ключи:

– Вам они не нужны?

– Только если вы настаиваете, чтобы мы проникли в ваш фургон законным путем.

– Думаю, так будет лучше, – невозмутимо ответила Венди.

– Возможно. Чувствуйте себя как дома. Я вернусь через несколько минут. – Он понизил голос, чтобы его не расслышал никто из его подопечных: – Если захотите чего-нибудь сладенького, в нижнем ящике стола есть «эм-энд-эмс». Не стесняйтесь.

– М-м, очень заманчиво, – удивленно протянула она. – К созданному ею романтическому образу отставного военного, заслужившего доброе отношение детей из приюта, прибавилось тайное пристрастие к шоколаду.

Оставшись в одиночестве, Венди огляделась. В углу комнаты стоял массивный дубовый стол с персональным компьютером и телефоном, на котором мигало несколько лампочек. На стене над столом висели полки с книгами по физиологии, богословию и военному делу; было там и несколько сборников юмористических рассказов и разноцветных обложках.

На стене также нашлось место для нескольких фотографий и самодельного деревянного креста. На всех снимках был изображен Джек – либо получающим награды, либо пожимающим руку кому-нибудь из политиков Сан-Франциско, либо выступающим перед аудиторией. Странно было видеть среди этих известных людей человека, который всего лишь заведует приютом, и Венди ощутила некоторую таинственность.

Входная дверь распахнулась, и в комнату быстро вошла немолодая женщина, светлые волосы которой были собраны в пучок на затылке. Увидев Венди, она резко остановилась.

– О Бог мой! Я не знала, что тут кто-то есть. – Она протянула тонкую сухую руку. – Я – Тельма Хьюз, помощник мистера О’Коннора. А вы, как я понимаю, преподавательница эстетики?

Венди пожала протянутую руку и объяснила, что она всего лишь доставила свой дар приюту.

– Ах вот как, – не скрыла разочарования миссис Хьюз. – Похоже, мисс Мотт сегодня опоздает – если появится вообще. Знаете, этих детей решается учить далеко не каждый. Но мистер О’Коннор говорит, что мы должны надеяться.

Сказав это, женщина так же стремительно покинула комнату.

Венди приготовила себе кофе и, взяв пригоршню драже, откинулась на спинку дивана. Она уже доедала последнюю конфету, когда дверь снова распахнулась. В комнату неторопливо вошел Джек. Он подошел к столу и присел на его край.

– Сейчас я напишу вам расписку для налоговой службы.

В эту секунду из-за двери снова показалась голова миссис Хьюз.

– Извините, мистер О’Коннор, но только что звонила учительница. Она отказалась от места. – Голова исчезла, и дверь закрылась.

По лицу Джека было видно, как сильно он расстроен. Протянув руку за блокнотом, он сделал размашистую подпись.

– Я оставил место там, где должна быть проставлена стоимость мебели. Впишите сами, как вы ее оцениваете.

Венди поднялась с дивана.

– Буду рада, если моя мебель окажется вам полезной.

О’Коннор не ответил. Он выглядел таким удрученным, что она решила как-то его подбодрить:

– Может, вид моей мебели поможет вашим ученикам развить художественные задатки.

Однако глаза заведующего приютом стали еще печальнее.

– Здесь нужна не мебель, мисс Вэлдез, а человек, который бы ими занялся. – Внезапно он поднял на нее свои голубые глаза. – Это работа на неполную ставку. Если вы занимаетесь художественным изготовлением мебели, то почему бы вам не попробовать свои силы у нас? Вы же действительно хотите нам помочь?

На секунду она растерялась. Голубые глаза действовали на нее обезоруживающе. Но хотя она и считала, что ее собеседник делает очень полезное дело, преподавать эстетику в приюте она не собиралась.

– Вы действительно думаете, что я смогла бы быть преподавателем?

Удивленный, он обернулся и окинул ее внимательным взглядом, как будто видя в первый раз. Какой вывод он мог сделать из ее внешнего вида: малинового свитера, черных шерстяных брюк и высоких ботинок из мягкой кожи? Это были дорогие вещи, и наверняка он подумал, что женщина с хорошим достатком не захочет ронять свой социальный статус и заниматься теми, кому в жизни не повезло.

– Большинство людей ограничиваются деньгами или подарками. О реальной работе они не хотят и слышать, – негромко ответил он. – Извините меня, если я слишком откровенен.

Его упрек был незаслуженным. Одно лето Венди посвятила тому, что учила плавать умственно отсталых детей. На шесть месяцев она уезжала в Калькутту для помощи голодающим. Немало времени и сил отняла у нее и работа в комитете по спасению джунглей Южной Америки. Он не знал, с кем имеет дело, и не имел права так говорить.

– Вы ко мне несправедливы, – спокойно ответила Венди. – Я не думала о том, чтобы преподавать здесь, но сейчас, когда вы предложили, решила, что могла бы попробовать.

Некоторое время Джек молчал, раздумывая, стоит ли верить услышанному. Наконец он произнес:

– Занятия по эстетике у нас по вторникам и четвергам с часу до двух.

– Прекрасно. – Она взяла с дивана сумочку. – Тогда и увидимся. Так что у вас теперь есть преподаватель эстетики.

И, махнув на прощание рукой, она направилась к двери.

Во вторник утром миссис Хьюз негромко постучала в приоткрытую дверь кабинета Джека и просунула голову внутрь.

– Мисс Вэлдез вернулась.

Удивленно подняв брови, Джек отложил заявление на получение гранта.[1] Перед его мысленным взором всплыл образ Венди Вэлдез – волнистые каштановые волосы, большие карие глаза, дорогая одежда, удачно подчеркивающая линии ее изящной фигуры. Хорошо обеспеченная женщина из привилегированных кругов, которая могла себе позволить и щедрые пожертвования, и творческую работу. От такой меньше всего можно было ожидать желания учить бывших беспризорников.

Джек снял очки и потер воспаленные глаза.

– Не думал, что мы ее увидим еще раз.

Миссис Хьюз закрыла за собой дверь и заговорщицки понизила голос:

– Я вам говорила, что она вернется.

– Вы почти никогда не ошибаетесь.

– Еще мой отец заметил, что я хорошо разбираюсь в людях. – Она гордо поправила бант на шее. – Кстати, не забудьте, что сегодня вы обедаете с мэром в… – Она посмотрела на часы и вдруг воскликнула: – Боже мой! Я же не вынула ананасовый пирог из духовки! – Она почти выбежала из кабинета; ее каблучки звонко застучали по направлению к кухне.

Хотя миссис Хьюз жила не в приюте, она часто здесь готовила. По ее убеждению, свежеприготовленные, пышущие жаром, ароматные пироги очень хорошо способствуют созданию атмосферы домашнего уюта.

Джек отправился в приемную, где его ожидала Венди. Ступив на порог, он на секунду замер. Вид сидящей женщины его поразил. На сей раз она была одета в строгий костюм, который очень хорошо облегал ее фигуру. Венди сбросила туфли, а благодаря короткой юбке было хорошо видно, как стройны и изящны ее ноги. Не замечая Джека, Венди изучала какой-то журнал, и сейчас у нее был вид типичной учительницы – с аккуратной прической, большим лбом и прямым носом. Мягкие губы чуть двигались, повторяя слова, которые Венди читала в журнале.

Джек негромко кашлянул, и женщина на диване подняла голову.

– Здравствуйте, мисс Вэлдез.

– Доброе утро! – Приветствуя его, она улыбнулась и показала рукой на большую картонную коробку. – Я принесла некоторые вещи – краски, кисти, бумагу. Мне сегодня пришлось встать очень рано, чтобы собраться и приехать вовремя. – Поспешно надев туфли, она поднялась с дивана. – Где моя классная комната?

– Погодите, – буркнул Джек. – Нам надо сначала поговорить. Не хотите ли кофе?

– Спасибо, не откажусь.