Джек бросил на нее жесткий взгляд.

– Когда такой ребенок уверен в своей полной безнаказанности, он способен на многое.

– Все равно я не могу послать ребенка в тюрьму за надписи на стенах.

– Ну, положим, в тюрьму его сразу не отправят, а назначат испытательный срок…

Она оборвала его:

– Джек, если это связано с тюрьмой, я ничего делать не буду.

– Ты не права. Но в конце концов это тебе придется ремонтировать свою кухню.

Она хотела сказать ему, что он слишком жесток по отношению к своим подопечным, но тут в ее памяти всплыл страх, который она испытала, увидев надписи на стенах, и промолчала.

В этот момент официантка поставила на стол яркие тарелки с дымящимися яствами, от которых шли запахи мяты и арахиса.

Венди попробовала рис с соусом и произнесла:

– Восхитительно. Очень необычный вкус.

Джек ничего не ответил. Он ел молча; мрачное выражение не сходило с его лица. Видимо, ее слова ему не понравились. Разговаривать с ним непросто, решила Венди. Что там Эбби писала о том, как надо вести себя с мужчинами? Спрашивать о них самих? Может, ее вопросы погасят злые огоньки в его глазах?

– Расскажи мне, почему ты стал заведовать приютом?

Джек немного помедлил, вспоминая.

– Еще ребенком я хотел помогать людям. – Его голубые глаза посмотрели куда-то вдаль. – Моя мать была очень верующим человеком. Она говорила мне и моим братьям, что каждый человек должен сделать вклад в жизнь общества. Она учила нас, что мы должны не только брать, но и отдавать другим.

– Наверное, твоя мать была человеком с твердыми принципами?

– Да. И с твердой верой. Мой отец был дорожным инспектором. Его убили, когда мне было пять лет, и ей пришлось одной поднимать нас троих.

Венди почувствовала, что ее охватывает жалость к этому могучему человеку, сидящему напротив. Как бы ни были плохи ее отношения с родителями, она всегда могла обратиться к ним за помощью. Сердце отзывалось болью на одну только мысль о том, что их когда-нибудь может не стать.

– Извини. Наверное, тяжело жить без отца?

– Я почти его не помню. Только его смех, несколько его рассказов и то, что у него были широкие плечи. Не знаю почему, но думаю, он меня любил.

– Похоже, он был хорошим человеком, – осторожно произнесла она.

– Это так. Мои братья часто рассказывали мне, каким он был храбрым.

– Твои братья старше тебя?

– Да. Когда отца убили, Дереку было девять, а Бриону – семь. Сейчас они работают врачами.

– Два доктора. Очень необычно. А почему ты не стал врачом?

– Я никогда этого не хотел. – Он передвинул подсвечник, и слабый огонек свечи заколебался, бросая на его лицо неровный свет. – Я считал, что надо лечить души людей, а не их тела. – Погруженный в свои мысли, он запустил пальцы в волосы. – Это у меня с детства. Когда погиб отец, мать очень переживала, и я хотел ей помочь.

– Пятилетний мальчик?

– Да. Конечно, помочь ей я не мог, но по крайней мере я был в состоянии ее выслушать. А это тоже немало. – Он откинулся на спинку стула. – И я думаю, что действительно помог ей тогда. – Он поднял на нее глаза; в них отражался огонек свечи. – С тех пор этот импульс – помогать – не покидал меня никогда.

– А тебе никогда не приходило в голову выбрать профессию отца?

– Приходило. Но только когда я был совсем маленьким. Я рано понял, что посылать человека в тюрьму надо, когда болезнь его души уже запущена. Однако есть возможность вылечить болезнь раньше…

– Чем посадить человека в тюрьму, – докончила Венди его мысль.

– Именно так. – Он помолчал, подбирая слова. – Кроме того, мне доставляет удовольствие видеть, как мои пациенты медленно поправляются.

– И поэтому ты выбрал приют, – кивнула она.

– Да.

– И ты видишь в этих детях себя?

– Да. Жизнь заставила их повзрослеть раньше времени, как и меня. Я могу дать им то, что когда-то дала мне мать. Правильное представление о жизни и о себе.

– Я восхищаюсь тем, что ты делаешь.

– Спасибо. Но не очень меня хвали: Я просто люблю свою работу.

Наступила тишина. К их столику подошла официантка, убрала пустые тарелки и подала им десертное меню.

– Попробуй кофе, – наклонился к Венди Джек, показывая пальцем нужную строку. – Здесь прекрасный кофе со сливками.

– От него толстеют.

Он критически оглядел ее фигуру:

– Тебе нет нужды волноваться.

Джек повернулся к официантке:

– Два кофе и банановые оладьи. – Он бросил взгляд на Венди. – Тоже на двоих.

Чувствуя, что краска с лица никак не сходит, Венди огляделась вокруг.

– Ты здесь ужинаешь?

– Да. Моя квартира недалеко от приюта, но я задерживаюсь до восьми-девяти, когда уже поздно что-то готовить самому.

– Мне это знакомо, – подтвердила Венди. – Особенно сейчас. Но я просто достаю из морозилки полуфабрикаты и готовлю за пять минут.

– Мне тоже приходится так готовить. При этом я чувствую себя так, будто совершаю харакири.

Она рассмеялась.

– Ну, вообще говоря, у меня в холодильнике можно найти много чего, только я не знаю, как все правильно готовить. Ты умеешь тушить мясо? В пятницу я собираюсь попробовать. Не хочешь проконтролировать, чтобы я не поджег дом?

От этого замаскированного приглашения у Венди перехватило дыхание.

– Конечно, мне надо спасти твой дом. А я что должна принести?

Он пожал плечами.

– Ничего. У меня все есть. Даже овощи. Очень здоровая пища.

– Вроде тушеного мяса? Оно плохо влияет на сердце.

– Когда я проверял свое сердце в последний раз, оно чувствовало себя прекрасно.

– Ладно, – сказала Венди. – Тогда я принесу свежий хлеб.

– По рукам. Как насчет восьми часов? – Он выложил деньги на стол. – Сегодня угощаю я.

– Спасибо. За ужин и за компанию. Мне не хотелось бы сейчас оказаться в своей квартире одной.

– Я знаю. – Он снова положил ладонь на ее руку.

– Как ты думаешь, Нэйт уже вернулся?

– Нет, он на вечеринке и вернется очень поздно. – Он заботился о ней, или его больше интересовало, останется ли она в квартире одна?

– Ты не хочешь, чтобы я побыл у тебя, пока он не вернется?

Венди идея показалась не самой лучшей.

– Спасибо, – ответила она. – Со мной все будет в порядке.

– Но еще рано, – стал убеждать он, не выпуская ее руки из своей. – Мы можем взять напрокат какой-нибудь видеофильм, сделать «попкорн» и скоротать время, пока Нэйт не вернется.

– Звучит заманчиво.

Они покинули ресторан и скоро подъехали к видеосалону. Венди сняла с полки целую пачку кассет и показала их Джеку:

– Не хочешь выбрать что-нибудь из этого?

– Слишком мрачно. – Он поставил кассеты на полку и взял французскую комедию. – Это поднимет твой дух.

– Ненавижу фильмы с субтитрами.

– Это очень смешная комедия. Тебе понравится.

Через пятнадцать минут они уже были в ее квартире. Венди приготовила большую миску «попкорна», затем переключила верхний свет на нижний. Стащив с софы подушки, они устроились на полу. Джек сел рядом, но не очень близко.

– Удобно? – спросила она.

– Очень, – ответил он, отправляя в рот пригоршню «попкорна».

Она почувствовала разочарование. Почему они ведут себя как брат и сестра? В ресторане он явно флиртовал с ней, а когда они оказались одни, то держит себя так же смиренно, как Нэйт. С силой нажав на кнопку пульта дистанционного управления, Венди включила видеомагнитофон.

Фильм оказался действительно смешным, и, несмотря на свое раздражение, она почувствовала, что напряжение от событий дня уходит. Когда она протянула руку за «попкорном», ее рука натолкнулась на руку Джека.

– Как утром, – рассмеялась она, но замолчала, увидев огонь, вспыхнувший в его глазах.

– Мы оба неуклюжие, верно? – произнес он. Какое-то мгновение она видела в глазах Джека желание, затем он вдруг улыбнулся – невинно, как мальчик из церковного хора, и опустил голову.

Она молча встряхнула бутылку с яблочным соком. Что-то между ними происходит странное. Либо она сошла с ума, либо он играет с ней в какую-то игру. Она явно его привлекает, но почему этот парень так себя ведет?