– Ещё хуже, – вздохнул маг. – Ты боишься их, что ли?

То, что курсант боялся ожога, было видно невооруженным глазом, однако парень решительно закрутил башкой. Он пригнулся, приготовившись встретить очередной бросок.

– Хватит пока. Иди в зал, с мячом потренируйся.

Осоловелые глаза курсанта сразу пришли в норму.

– Давай ещё. Не надо меня жалеть.

– Ну лови, – согласился Марат и прямо с пояса метнул в стремянного шарик. Тот вспыхнул, коснувшись тела, – на этот раз парень только бестолково взмахнул клинком, пытаясь разрубить файербол, как летящее яблоко. Курсанта отбросило на полторы сажени прямо на кучу грязных, мокрых и уже горячих от жара опилок. Марат усмехнулся, глядя, как поднимается парнишка. Волосы ему сегодня полоскать и полоскать. Заметив идущих к тренировочной арене звеньевых, он моргнул курсанту – тот хлопал себя ладонями по ушам. Видимо, в голове звенело. Парень сразу вытянулся, приняв положенную стойку. Его качнуло.

– Что, колдун, издеваешься над малышами?

Марат покачал головой.

– Учу правде жизни. В две десятых.

– Ну, в две десятых – это по-божески. А ну кинь свой мячик.

– Настоящий?

Старший из звеньевых на мгновение задумался.

– Учебный. Не размялись, если пропущу... Не хотелось бы так выглядеть.

Марат ловко, с пояса, швырнул в рыцаря огненный шар. Курсант даже не заметил броска, из руки мага как будто сверкнула молния, но рыцарь среагировал. Он молниеносно вскинул меч и гардой отразил удар в Димитрия. Его спутник тоже не сплоховал, отбив файербол в Марата. Маг поставил левый блок, на всякий случай сдвигаясь в сторону, и заклятие, шваркнув, ушло в стену.

– Вроде ничего? – спросил сутулый рыцарь, который был на полголовы ниже напарника.

Марат молча снял с пояса ещё два шара и запустил их сразу в обоих противников, затем, через мгновение, ещё пару в Димитрия и ещё пару в него же. Сверкающие клинки звеньевых, казалось, рубили столбы оранжевого света – след от файербола оставался висеть в воздухе, растворяясь через какое-то мгновение, но более маг ничего не успел. Артур легко отбил свой удар, уводя его в стену, затем попытался перерубить один из файерболов, летящих в сторону товарища, но безуспешно – шар почти невозможно достать клинком, зато сутулый не сплоховал. Димитрий отбил все пять летящих в него файерболов, в доли мгновения меняя положение гарды, из всех только последний чуть-чуть обжег ему ступню, зато три ушли обратно к Марату. Магу пришлось поставить вязкий блок, но досталось ему от собственной магии всё равно больше, чем сутулому. Он вынужденно шагнул назад, чертыхнувшись, оступился и принялся растирать обожженное колено.

– Костюмчик защитный надо надевать. А то боевое, боевое...

– С боевым ты бы так не выделывался.

– Ты бы тоже, – невозмутимо парировал сутулый. – И вообще с коня я бы тебя уже на третьем шаре клинком достал.

– Будь ты на коне, я бы в коня и целил.

Артур саркастически прицокнул языком, и Марат смущенно замолчал. Вокруг всадника в бою световая защита, причём у лошади, которой не нужно махать оружием, она почти как кокон, и достать файерболом коня не слишком реально. Всадник, которому необходимо более активное движение, защищен намного меньше, из активной защиты против магии только гарда клинка, но и этого, как продемонстрировал Димитрий, бывает вполне достаточно.

Парнишка восхищенными глазами следил за пикировкой.

– Давай учебный, – сказал Артур.

Марат молча отцепил от пояса шар синего цвета и мягко «набросил» его на клинок Димитрия. Тот, чуть ускорив движение, отбил шар Артуру. Несколько коротких «перепасовок», движения гарды каждого из рыцарей были безупречны, и Артур переправил изрядно ускорившийся шар курсанту. Тот ухитрился точно его вернуть, рыцарь одобрительно хмыкнул, молниеносное движение клинком – и шар сверкнул в сторону Димитрия. Сутулый отбил и этот удар, но просто в стену казармы.

Марат отцепил от пояса ещё три синих «мячика» и оставил прямо на куче опилок.

– Развлекайтесь, господа, – сказал маг и, прихрамывая, удалился.

Глиняная птаха заверещала прерывистым, непривычным свистом. Кто-то незнакомый, мать его. Три часа ночи. Тарас слепо нашарил птицу и щелкнул клювом.

– Да...

– Борислав, ты? Пересчитай на складе мешки и готовь к отгрузке! – Голос на той стороне был свеж и бодр, а в интонациях слышалась такая командирская упряжь, что хотелось немедленно пересчитать мешки.

– Вы ошиблись... – Тарас сонно брякнул клювом об стол, не потрудившись проверить правильность прищелка, и через мгновение уже снова спал. Но не тут-то было. «Соловей» снова затоковал неродными трелями.

– Здесь нет Борислава... – так же сонно сказал Тарик, демонстрируя недюжинное терпение.

– Кто там свисток хватает? Мне нужен Борислав!

Школяр шмякнул клювом о стол, рискуя сломать хрупкую птицу, и упал на кровать в полной отключке. Рядом проснулась Варя.

Снова пошел вызов. Тарас зарылся в подушку, и клюв повернула девушка.

– Я слушаю.

– Кто это? – беспардонно поинтересовались на той стороне.

– Это Варвара. Кто вам нужен?

– Варька? Что ты там делаешь, почему крупу не сортируешь? Найди мне Борислава, живо!

Тарас выхватил птицу у девушки.

– Да, я на месте. – Его голос был полон решимости действовать.

– Пересчитай на складе мешки с крупой и всё готовь к отгрузке! И проезд на зельцкабины закажи!

– Понял, будет сделано. – Тарас разъединил связь. – Надо настройку поменять, этот лось меня доконает.

Рядом покатывалась со смеху Варька. Школяр сладко зевнул, деликатно отвернувшись к стенке, затем снова повернулся к подруге и, окончательно проснувшись, потянулся к её плечу.

– Что, Варя, не спится?

Та оценивающе на него посмотрела, пытаясь сообразить, спится ей или не спится, потом всё же решила, что партнер подходящий.

– Ну ладно, охальник, подкатывай. Что у нас в ночной программе?

– Не, я не понял. А о чем это мы думали? Или о ком?

Варя закатила хитрые глаза.

– Мы думали, что жаль. Жаль, где-то запропастился лапушка Борислав.

– Эй, ты... Где тут хороший постоялый двор? – Грач по-хозяйски свистнул, ускоряя движение грибника. У тропинки, выходящей к дороге, остались две большие корзины.

– Митрофанов самый лучший... – Селянин посмотрел на обоих всадников. – Вам только Митрофанов и подойдёт.

– Я понял, ты покажи, куда ехать.

– На развилке направо и ещё почти версту. Там высокий дом, не ошибётесь.

На пальцах седого мужика, перебиравшего грибы, налипла чёрная корка. Лизо брезгливо передернулся.

– Червей сортируешь, дед? Скоро и они до тебя доберутся.

– Всему своё время, недобрый человек.

– Как ты меня назвал, обмылок?

– Вы меня слышали.

Грач и Лизо переглянулись. Лизо крутнул пальцами – и мужика повело: левое плечо сгорбилось, выворачивая руку и лопатку, но страха в глазах не появилось.

– Ты что себе позволяешь, смерд?

Старик, покряхтывая, улыбнулся. Лизо остановил движение руки.

– И чему это ты скалишься? – Грач тронул поводья, подъехав к мужичку вплотную. Тот по-прежнему улыбался, не пытаясь отвести взгляд. Выцветшие глаза были спокойны. – Ты считаешь, мы недостаточно хороши? – валч чуть-чуть повысил голос.

Селянин ответил тем же ровным тоном:

– Волк не плох и не хорош. Но он опасен.

– Волк бывает голоден, – усмехнулся Лизо.

– Волк не ест грибов, – спокойно ответил мужичок.

Всадники переглянулись.

– Ладно, дед. Ступай к своим корзинкам.

Седой мужик кивнул, будто и не сомневался в подобном исходе разговора.

– Приятно встретить такую силу, – сообщил он валчам. Повернулся и пошел перебирать грибы.

Грач, хмыкнув, посмотрел на Лизо.

– Он ещё и последнее слово за собой оставил. Ты никак его пожалел?

Лизо покачал головой, с удовольствием глядя на старика.

– Жалость унизительна. Этому человеку жалость не нужна. Он слаб, но высок духом.