Он запечатал послание, оттиснув на капле воска печать Тремейнов — изображение льва под парой скрещенных сабель и, взяв его с собой, отправился в свои апартаменты. Утром Самир наймет частного почтового курьера для срочной доставки послания в Лондон.

Входя в свою гостиную, Тремейн думал о послании, о том, какую информацию может собрать Дольф, и у него вдруг возникло искушение порвать записку в мелкие клочья. Он хотел Летти Мосс. И совсем не был заинтересован в том, чтобы Питерсен обнаружил что-нибудь такое, из-за чего ему пришлось бы выдворить ее отсюда.

Он постоял немного, постукивая конвертом по поверхности туалетного столика, но понял, что у него нет выбора и письмо нужно отправить.

— Вы расстроены, — заметил Самир, появляясь откуда-то из тени. — Нынче ночью эта женщина не дала вам возможности сбросить напряжение.

— Да, ты прав.

— Она хочет вас. Это видно по тому, как она на вас смотрит. Что она хочет в обмен?

Грей чуть не рассмеялся. Самир был твердо убежден, что у каждой проблемы имеется решение. Надо только узнать, в чем оно заключается.

— Я думаю, что она просто боится. Она знала только своего мужа, который, похоже, был никуда не годным любовником.

— Это я вижу. Но вы имеете большой опыт в искусстве страсти. Вы сможете научить ее всему, что нужно.

— Пожалуй… со временем… — пробормотал Грей. Не мог же он сказать, что забывает обо всем, когда находится рядом с Летти Мосс. Он протянул Самиру конверт: — Позаботься о том, чтобы его отправили завтра утром. Возможно, мы наконец узнаем правду о Летти Мосс.

Слуга отвесил поясной поклон.

— Как скажете, сагиб, — произнес Самир и исчез, словно растворился в темноте, оставив Грея одного.

Летти всего лишь женщина, думал он, и мало чем отличается от десятка других, которых он знал до нее. И все же было в ней нечто загадочное, что заставляло думать, будто она не такая, как все.

Он насмешливо фыркнул. Его влекло к ней только ее сексапильное миниатюрное тело да еще пламенная страсть, которую он в ней обнаружил и безумно хотел выпустить на волю. Что бы ни узнал о Летти Дольф, Грей был твердо намерен заполучить ее. А когда он отведает ее чар, она станет просто еще одной женщиной, которая ему со временем надоест, и он сможет забыть о ней.

Грей подумал о своей жизни, о странах, в которых побывал, о женщинах, которых познал. До возвращения в Англию он никогда не испытывал такого беспокойства и такой опустошенности.

А возможно, испытывал? Может быть, когда-то, во время путешествий и службы в Индии, он уже ощущал нечто подобное? Но тогда ему удавалось справляться с этим состоянием, а после смерти Джиллиан ему было все труднее и труднее выходить из клинча.

Грей вздохнул. Прогнав все эти неутешительные мысли, он разделся, загасил лампу и лег в пустую постель.

Вбежав рано утром в спальню, Эллисон увидела полусонную после тревожной ночи Корри.

— Вставай! К тебе пожаловала портниха из Лондона! Весь дом жужжит, словно улей.

Корри открыла глаза и поморгала, взглянув на солнечный свет, пробивающийся сквозь окно.

— Поспеши! — сказала Эллисон и, раздвинув шторы, потянула ее за руку.

— Оставь меня, ради Бога! Что ты делаешь? — взмолилась не вполне проснувшаяся Корри, спуская ноги с кровати. Она совершенно обессилела после ночной встречи с графом. Даже когда она легла в постель, заснуть было невозможно.

— Я же сказала тебе, что приехала портниха из Лондона. Это очень модный французский модельер! За ней, должно быть, посылал граф. Тебе надо одеться. Она ждет… И граф тоже. — Эллисон принялась метаться по спальне, раскладывая нижнее белье, дневное платье персикового цвета из мягкого муслина и соответствующие лайковые туфельки к нему. — Судя по всему, граф сказал Ребекке, что, поскольку ты член семьи, он обязан позаботиться о том, чтобы ты была должным образом одета. Она, кажется, возражала, но граф отмел ее возражения.

Корри подумала о решительном мужчине, на которого налетела в коридоре прошлой ночью.

— Меня это ничуть не удивляет. Он привык все делать так, как он того пожелает.

— Скажи ему об этом сама, когда спустишься.

— Я не намерена спускаться, — заявила Корри. После их страстного свидания ей меньше всего хотелось сейчас увидеться с лордом Тремейном.

— Экономка сказала, что если ты не спустишься, то граф и портниха сами поднимутся к тебе.

— Только этого не хватало!

— Вот именно. Так что лучше поспешить.

Корри принялась торопливо одеваться. Надела нижнее белье, чулки, туфельки, потом натянула персиковое муслиновое платье. Эллисон пригладила щеткой спутавшиеся после сна волосы и, собрав их на затылке, заколола двумя черепаховыми гребнями.

— Зачем все это? — ворчала Корри. — В Лондоне у меня полно одежды. Я ни в чем не нуждаюсь.

— Все это так, но ведь граф этого не знает. Не забудь, что ты Летти.

Корри горестно вздохнула. Собравшись с духом, она направилась к дверям. У лестницы стояла миссис Киттрик, экономка, дородная седовласая женщина.

— Они ждут вас в Небесной гостиной, — сказала она. Так называлась одна из комнат в старой части замка, на потолке которой были изображены херувимы, летающие на пушистых облаках по безмятежно-синему небу. Эта роспись появилась там в период Ренессанса. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Корри последовала за экономкой, которая довольно редко появлялась на верхних этажах. Она всегда была чем-то занята и, судя по всему, отлично знала свое дело. Корри не сомневалась, что только такой обслуживающий персонал и мог удовлетворить запросы Ребекки.

Собравшись с духом, чтобы предстать перед графом, Корри проскользнула в гостиную. Тремейн сидел рядом с высокой стройной женщиной с моложавым лицом и темными волосами, чуть тронутыми сединой.

— Я явилась по вашему настоянию, — сказала Корри. — Но мне не нужно покупать платья. — Она заставила себя взглянуть на него, стараясь не думать о прошедшей ночи.

— Откровенно говоря, вам это необходимо, — сказал он. — Если помните, вы испортили свое платье, когда спасали собаку. Сомневаюсь, что вы привезли с собой много одежды, и ваши платья уже не пригодны для носки. — Его взгляд смягчился. — Я хотел бы сделать вам приятное и подарить новые платья. Летти, уверяю вас, я могу себе это позволить.

Корри чувствовала себя презренной обманщицей. У нее был один из самых лучших гардеробов в Лондоне. Она ни в чем не нуждалась и всегда прекрасно одевалась. Как можно было допустить, чтобы граф тратил свои деньги на женщину, у которой и без того всего много и которая приехала сюда, чтобы доказать его виновность в убийстве?

Она попыталась представить себе, что на ее месте сделала бы Летти, и схватила его за руку.

— Прошу вас, милорд, обстоятельства заставили меня унизиться и приехать сюда, чтобы просить вашей помощи. Но я не хочу злоупотреблять вашей щедростью и не позволю вам покупать для меня платья.

Грей был ошеломлен, потому что ни одна из его знакомых женщин не отказалась бы от такого подарка.

— Но вам же нужна одежда, Летти.

— Скоро у меня будет собственный доход. Тогда я смогу сама покупать себе то, что мне надо.

Он нахмурился:

— Вы уверены? Большинство женщин были бы рады получить такой подарок.

— Я не большинство женщин, милорд.

— Это я уже понял, — сказал он и, обращаясь к портнихе, добавил: — Я, разумеется, оплачу ваше время, затраченное на дорогу сюда, и добавлю к этому щедрое вознаграждение.

Довольная портниха поблагодарила графа.

Корри наблюдала, как женщина взяла свою корзинку со швейными принадлежностями, а ее помощница собрала образцы тканей, после чего обе они вышли из комнаты.

— Спасибо, милорд, — сказала она.

Грей лишь кивнул, глядя на нее с выражением, очень похожим на восхищение.

Впервые за все это время Корри осознала, как сильно ей хочется доказать, что Грей Форсайт не виновен в убийстве ее сестры.