Грей взял ее за руку, и они отправились разыскивать Чарлза. Но в этот момент Чарлз сам подошел к ним.

— Я вышел на террасу, подумав, что найду здесь Джейсона.

— Мы его не видели.

— Мне нужно поговорить с ним и уладить наши отношения. Я сам не безгрешен. И не хочу наказывать Джейсона за то, в чем грешен сам.

— Я рада, что ты так думаешь, — улыбнулась Корри. — Уверена, что вы расставите все по своим местам. А тем временем тебя ждет кое-кто, с кем тебе надо познакомиться.

Он нахмурил брови:

— Сегодня?

— Мы надеялись познакомить вас при более приятных обстоятельствах. Но все равно не будем откладывать и сделаем это именно сегодня.

Они вернулись в дом и стали подниматься вверх по лестнице. Чарлз следовал за ними.

— Куда мы идем? — спросил он.

— В детскую, — сказал Грей, и Чарлз замер на полпути.

— В детскую? Я не понимаю…

Корри взяла его за руку.

— Все в порядке, Чарлз. Мы ведем тебя к сыну, к твоему сыну.

— Моему сыну?.. — Он свел брови, будто разгадывая головоломку. — Вы уже что-то говорили о ребенке Лорел. Но все так запуталось… Эта стрельба, Ребекка и я… — Он пошатнулся, потом повернулся и бросился вверх по лестнице с такой скоростью, что они едва за ним поспевали.

Добежав до детской, он остановился.

— Он?.. Ради Бога, скажите мне, что с ним все в порядке. Что его не истязали или что-нибудь в этом роде!

— С ним все будет хорошо, — уверенно сказал Грей. — Он просто нуждается в любви и внимании. Здесь он с избытком получит то и другое.

Чарлз, лишившись дара речи от избытка чувств, застыл на месте.

Грей распахнул дверь детской, освещенной мягким светом лампы, и провел Чарлза в комнату. Нянюшка, мисс Бисли, молча вышла из комнаты, и они окружили колыбельку, в которой, уютно устроившись в складках теплого одеяльца, лежал белокурый сынишка Чарлза.

— Боже милосердный… — пробормотал Чарлз, когда Корри осторожно достала малыша из колыбели и передала его в руки отца. — Мой сын… — Чарлз держал ребенка с такой нежностью, что у Корри перехватило дыхание. — Я боюсь в это поверить. — Он погладил мягкую щечку ребенка, и на его глазах заблестели слезы. Он поцеловал макушку белокурой головки. — Наконец-то ты дома, мой мальчик. — Он поднял глаза, как будто обращался к небесам. — Теперь ты можешь спать спокойно, моя любимая. Твой сын находится там, где ему следует быть и где, будь уверена, его будут любить.

Как будто соглашаясь с ним, малыш ухватился крошечной ручкой за палец отца. Чарлз прижал к губам маленькие пальчики.

— Я расскажу тебе о ней все, — пообещал он. Потом, взглянув на Корали, добавил: — Твоя тетушка и я расскажем тебе, какой она была красивой, доброй и как сильно любила тебя.

Корри смахнула набежавшие слезы. Она повернулась к мужу, и он какое-то время просто держал ее в объятиях. Потом они тихо вышли из комнаты, оставив Чарлза наедине с сыном.

— Твоя сестра может спать спокойно, — сказал Грей. — Ты сдержала клятву.

— Без тебя я не смогла бы этого сделать. — Корри взглянула на него и добавила: — Я люблю тебя, Грей. Я очень тебя люблю.

Он крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал.

— Корали… Ты вошла в мою жизнь и заполнила пустоту в моем сердце. Я никогда не думал, что смогу полюбить, но, видит Бог, Корали, я тоже люблю тебя.

Месяц спустя

Ветер трепал паруса корабля, уносившего их по покрытому белыми барашками морю к берегам Франции. Солнце недавно взошло и висело низко над горизонтом. Они только что закончили заниматься любовью, и Корри, лежа рядом с мужем на широкой кровати в каюте владельца «Морского дракона», личного флагманского корабля Лейфа, чувствовала, что в мире наконец восторжествовала справедливость.

— Где-нибудь ближе к полудню мы будем на месте, — сказал Грей. Обняв Корри, он прижал ее к себе. — Тебе очень хотелось побывать во Франции?

— Ах, Грей, я ждала этого с той минуты, как ты сказал, что мы плывем туда. Я всегда мечтала увидеть Париж, — сказала она.

Это, конечно, не Индия, но для начала тоже неплохо. Тем более что, кроме Франции, он обещал показать ей Италию. Ей не терпелось увидеть Рим.

Грей наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Не забудь, что ты обещала написать путевые заметки, когда мы вернемся домой.

— Откровенно говоря, я уже собиралась приступить к этой работе и начать вести дневник. Криста просила написать серию статей о моих впечатлениях.

— В таком случае я должен позаботиться о том, чтобы у тебя было достаточно материала для твоих статей.

Корри была уверена, что уж он точно справится с этим. Он не меньше, чем она, мечтал путешествиях. Это было именно то, что нужно. С тех пор как умерла ее сестра, произошло так много разных событий.

Томас Мортон, как он того и заслуживал, был приговорен к смертной казни через повешение.

Чарлз стал отцом, безумно полюбил своего сына и старался вникать во все тонкости ухода за малышом.

Джейсон и Дерек уехали из замка и вернулись в Лондон. Эллисон рассказывала, что Дерек обещал ей вернуться, но Корри была не очень уверена в его благих намерениях. Она надеялась, что ее подруга не слишком сильно расстроится, если у нее не сложатся отношения с единокровным братом Грея, который был тем еще шалопаем.

Но самой волнующей новостью было то, что Грей решил занять место в палате лордов.

— Очень многие законы требуют доработки, — заявил он. — Я больше не могу игнорировать свой долг и обязан принимать участие в этом процессе.

Она была уверена, что Грей, как никто другой, подходит для этой работы. У него всегда было хорошо развито чувство долга. Удивительно, что он только теперь принял это решение.

Она придвинулась поближе к нему, наслаждаясь теплом его тела.

— Одного я так и не поняла… — сказала она.

Грей удивленно посмотрел на нее:

— Ты о чем?

— Ребекка говорила, что Чарлз не может стать отцом ребенка, однако совершенно очевидно, что он им стал.

— Чарлз любил твою сестру. Возможно, этим все и объясняется.

— Должно быть, так, — согласилась Корри и провела пальцем по островку упругих кудряшек, покрывающих его грудь, сразу же ощутив, как участилось дыхание Грея.

— Ты играешь с огнем, любовь моя, — сказал он с хрипотцой в голосе, что заставило ее улыбнуться.

— Если всему причиной любовь, а я люблю тебя безумно, то это означает, что очень скоро…

Он закрыл ей рот поцелуем и закончил фразу:

— …ты будешь беременна моим ребенком. Я люблю тебя, дорогая моя нарушительница спокойствия. И мне кажется, что нам следовало бы предпринять еще одну попытку…

И она рассмеялась, когда он с присущим ему усердием приступил к очередной попытке стать отцом.

Корри почему-то казалось, что на сей раз его усилия должны увенчаться успехом.