«Я ощущаю тяжесть этой медали», — эти слова принадлежат лучшему полевому игроку сборной России в Солт-Лейк-Сити Сергею Федорову, и в их искренности сомневаться не приходилось.

Но причину тех душевных мук, которые испытывали игроки, можно найти в других словах центрфорварда: «Играя один период из трех, такой матч выиграть нельзя». Такую же фразу произнес и Фетисов.

Поэтому — прочь пересуды о судействе. Прочь трусливый поиск виноватого во всем врага, когда причины проигрыша нужно искать в себе. Разве Билл Маккрири виноват, что после второго периода соотношение бросков на табло Е Center выражалось унизительными цифрами «11:38»? Разве канадский рефери 40 минут из 60 почти не переходил красную линию и принялся «разгребать завалы» лишь при безнадежном счете 0:3?

Может быть, где-то Маккрири и ошибся в пользу американцев. Может, и был повод у порывистого Даниила Маркова употребить в его адрес сразу после финальной сирены пару крепких выражений и заработать дисквалификацию на встречу с белорусами. Но взять хотя бы эпизод с голом-фантомом Самсонова при счете 2:3 — ни один повтор не давал оснований утверждать, что шайба попала не в перекладину, а в ворота! То, что впоследствии этот незасчитанный гол оброс легендами, и теперь повсюду можно услышать: якобы в полуфинале с США в нашу пользу не засчитали стопроцентный гол, — явный перехлест. Все было гораздо сложнее.

Главная претензия к Маккрири по тому эпизоду была одна: то, что он даже не попросил видеосудью показать ему повтор, а продолжил матч. Но вот недавно в «Спорт-Экспрессе» вышло интервью арбитра Вячеслава Буланова, который поедет работать в Ванкувер-2010. Вот что он сказал о том эпизоде:

— Если разбирать этот момент методически, то Маккрири был прав. Если он уверен в том, что гола не было, никакие хоккеисты не могут заставить его поехать на просмотр. Так что он ничего не нарушил. Если он стоял рядом, все видел — значит, был уверен. У каждого судьи — ив моей карьере тоже — были похожие моменты, когда видеозапись не дает четкого ответа: был гол или нет. Но дело в том, что когда стоишь рядом с воротами, то видишь все в ином ракурсе — «здесь и сейчас». И тот момент, который по телевизору смотрится спорным, на площадке совершенно очевиден. Арбитру незачем ехать лишний раз перепроверять самого себя. Наша работа требует быстрых, точных и ответственных решений в каждую секунду игры. Если ты в себе не уверен, если постоянно надеешься на повторы, то твой профессионализм под вопросом.

Нет, не случайно большинство наших «сборников» уклонилось от обвинений в адрес рефери. Скажем, Яшин на вопрос: «После финальной сирены некоторые российские хоккеисты высказали претензии арбитру. Как вы оцениваете его работу?» ответил так:

— По-моему, судья ошибок не делал.

Федоров:

— Мне кажется, шайба в ворота не вошла. Вообще я не стал бы акцентировать внимание на судействе. В таких матчах нельзя играть один период из трех и рассчитывать на победу. Для нее нам не хватило двух таких же периодов, как третий…

Хабибулин:

— Все ли удаления в матче были справедливыми?

— В целом да. Может быть, отдельные нарушения арбитр пропустил, но после драки кулаками не машут.

— Был ли гол после броска в третьем периоде Самсонова?

— Из противоположных ворот я это не видел. Одни ребята говорили, что был, другие — что нет. Думаю, если судьи, сидящие сверху у камеры, не остановили матч, гола не было.

Присоединился к своим партнерам и Жамнов:

— Не сказал бы, чтобы Маккрири нас сильно «гонял». Да и вообще такая команда, как у нас, должна была выигрывать при любом судействе. Я по-прежнему убежден, что наша сборная сильнее американской, и в там, что нам не удалось ее обыграть, виноваты только мы сами.

Хоккеисты правы. Подливать масло в огонь раздутой политиками и федеральным телевидением антисудейской истерии — значило сознательно и лицемерно идти против истины. На что журналист не имеет права, невзирая ни на какой патриотизм.

А истина в том, что Россия проиграла Америке без всякой посторонней помощи. И проиграла справедливо, хотя шансов сравнять счет в третьем периоде у нее было пруд пруди. Если бы наша команда вынырнула из пучины, в которую две трети матча себя загоняла, — мы были бы счастливы, но неписаные законы спорта оказались бы при этом попранными.

Гончар после матча справедливо говорил:

— Неприемлемо то, что мы вышли на лед без должного настроя на игру. С чем это было связано, я не знаю. Может, с эйфорией после победы над чехами?

— Что скажете о судействе?

— Ребята говорили, что после броска Самсонова был гол. Но сам об этом судить не могу. В любом случае на протяжении двух периодов мы не играли хорошо. Рассчитывать на победу при подобном раскладе трудно.

Федоров:

— Конечно, результат не тот, которого мы все хотели добиться, но будем честны перед собой: он справедлив. По игре, показанной в Солт-Лейк-Сити, мы реальные бронзовые призеры Олимпийских игр.

Я спросил Хабибулина, еще не зная, что директорат турнира признает его лучшим голкипером Олимпиады-2002:

— Что чувствует вратарь, отлично сыгравший в решающих матчах, названный лучшим в своей команде и после встречи с Чехией, и после игры с США?

— Независимо от того, кто как играл, удовлетворения нет. Перед командой стояла задача занять первое место, и она не выполнена.

— В чем причина поражения?

— В том, что мы играли так, как можем, на протяжении только двадцати минут из шестидесяти.

— Ну а это-то почему случилось?

— Затрудняюсь ответить. Скажем, я тоже мог сыграть лучше.

— Какие чудесные слова и кем были найдены в перерыве после второго периода?

— Мы все вместе сказали друг другу, что время отыграться еще есть, что русским не пристало сдаваться без боя.

После второго периода, уверен, любому болельщику нашей сборной, наблюдавшему за матчем вживую, хотелось встать и уйти прочь со стадиона. После третьего выяснилось, что, проиграв, команда Фетисова не потеряла лица. И если до второго перерыва у кого-то в мыслях и могло возникнуть хлесткое слово «равнодушие» (хотя оно и тогда не было бы справедливым — вспомните хотя бы матч с чехами), то потом они не могли не застрять даже в самом безапелляционном горле. Не то. Впрочем, навешивание ярлыков — это всегда «не то».

Но что же?

22 февраля, пятница. Именно на это число и на этот день недели 22 года назад пришлось легендарное «Чудо на льду» 1980-го. Но не мистическим же календарным совпадением в конце концов объяснять ужас первых 40 минут «римейка» Лейк-Плэсида. Причины нужно искать более рациональные.

После второго периода, когда надежд на удачный исход не осталось никаких, я нашел лишь одно оправдание безумному американскому «камнепаду», который к тому времени не раздавил лишь великолепного Хабибулина. Усталость. Наши выжали из себя все соки в матче с чехами, тогда как хозяева в режиме «автопилота», не напрягаясь, раздавили немцев. Спустя два дня эта разница вроде бы и сказалась.

Третий период данную версию растоптал. Утомленная команда не способна летать — будь то по мановению волшебной палочки или услышав напутственное слово полководца Фетисова. А если сборная была свежей, то, простите, какого черта она два периода не высовывала носа из своей зоны?

— Для меня первые два периода матча с американцами стали неприятным сюрпризом. Я не знаю, что случилось. Оставляю поиск причин вам, журналистам, поскольку со стороны виднее.

Это — Федоров, и практически все его партнеры сказали нечто подобное. Лишь Ковалев и Жамнов, словно сговорившись, нашли одинаковое игровое объяснение 40-минутному провалу:

— Американцы хорошо играли в средней зоне, заставив нас сбиться на индивидуальные действия. Как только в третьем периоде мы наладили игру в пас, сразу превратились в настоящую сборную России. Но было уже поздно.