Президент ФХР Стеблин после этого фиаско не нашел ничего лучшего, чем заявить, что сборная на 90–95 процентов должна состоять из игроков российской суперлиги. Иными словами, вновь виноватыми во всем оказались хоккеисты из НХЛ. «Совок» внутри Стеблина со временем возобладал над трезвомыслящим управленцем, которым он был на первых порах своего руководства российским хоккеем.

Касатонов, чья должность менеджера по Северной Америке после Питера была упразднена, говорил мне:

— Спихивать вину за провал в Санкт-Петербурге на энхаэловцев не только несправедливо, но и губительно. Как и призывать к тому, чтобы не брать их на чемпионаты мира. Когда после Питера руководители федерации заявляли, что 90–95 процентов «сборников» должны составлять игроки суперлиги, они напрасно считали, что энхаэловцы эти их слова не услышат. Нельзя делить хоккеистов на игроков НХЛ и «своих». Все они — российские игроки, и Нагано это прекрасно доказало. Деление на касты крайне вредно для морального климата в сборной, даже если оно делается «для народа», который после Питера жаждал услышать что-то подобное.

На мой взгляд, игроки могут быть виноваты только в одном случае — если они «сдавали» матчи. Но эти ребята собирались биться за победу, их не нужно было уговаривать приехать в Санкт-Петербург. А сейчас получается, что лучше отказаться играть за сборную, дабы избежать обвинений во всех смертных грехах.

В большом спорте всегда считалось, что выигрывает команда, а проигрывает руководство. Вот и здесь считаю, что ответственность за провал на чемпионате мира несет штаб сборной, в который входил и я. Именно его просчеты не позволили сыграть в полную силу составу, который — я убежден в этом по сей день — мог и должен был выиграть первенство. К тому же мы не смогли оградить хоккеистов от людей, которые хотели показать, что они вхожи в команду. Нездоровая суета вокруг сборной тоже сыграла роковую роль.

— Почему не прибегли к услугам Юрзинова, который после Нагано отработал в сборной ЧМ-98 в Швейцарии, а затем остался трудиться в этой стране, в клубе «Клотен»? Почему не смогли убедить его остаться во главе сборной всерьез и надолго, к чему были все предпосылки?

— Мне тоже это хотелось бы знать. Тем более что в Санкт-Петербург приехала почти половина команды, игравшей в Нагано. Этот абсолютно логичный вопрос следует задать руководителям ФХР.

В Питере сборная не была единым коллективом. Помню, в Нагано сразу после финала энхаэловцам нужно было разлетаться по своим клубам, но на банкет пришли все до единого, несмотря на то что ехать в «Русский дам» из Олимпийской деревни ребятам пришлось на электричке. Настолько игроки сплотились, настолько им хотелось быть вместе как можно дольше! А в Питере на прощальный ужин пришли четыре человека. Это самая яркая иллюстрация того, какой была атмосфера в этой команде.

Из всех этих цитат нетрудно сделать вывод: за два года до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити атмосфера вокруг хоккейной сборной стала такой же ужасной, какой была за два года до Нагано. А может, и еще хуже: на Кубке мира-96 сборная России по крайней мере заняла третье место (что при суперзвездном составе было расценено как провал), а на чемпионате мира-2000 в Санкт-Петербурге — 11-е. То, что фиаско случилось именно на домашнем льду, было расценено общественностью особенно болезненно.

К счастью, и самими хоккеистами — тоже.

Весной 2001 года я беседовал с лучшим снайпером предыдущих трех сезонов среди всех защитников НХЛ Сергеем Гончаром. И он, игравший как в Нагано, так и в Питере, назвал вещи своими именами:

— Провал на домашнем чемпионате мира пошатнул репутацию энхаэловцев в России. Заслужить прощение у наших болельщиков мы сможем только золотом Олимпийских игр.

Впрочем, у многих участников Питера-2000, как и Кубка мира-96, послевкусие осталось настолько горькое, что в Солт-Лейк-Сити они поначалу не собирались. Скажем, центрфорвард первого звена образца Нагано Алексей Жамнов перед самым началом Игр-2002 признался мне:

— Если честно, долгое время даже не собирался ехать на Олимпийские игры. В руководстве федерации хоккея тогда был такой хаос вокруг назначения главного тренера, что я твердо решил ограничить свою олимпийскую карьеру золотом Альбервилля и серебром Нагано.

— Слышал, виной тому горький осадок, оставшийся после чемпионата мира в Санкт-Петербурге?

— Да. Если за два года до того, в Нагано, всех всё устраивало, то на этом турнире тяжелой была вся атмосфера, за спиной игроков о них распространяли нелепые слухи. Может, руководители ФХР думали, что мы этого не прочитаем? Но даже если бы мы что-то пропустили, у нас есть родственники и друзья, которые изучают газеты и смотрят телевизор. А нам небезразлична собственная репутация. Да, сыграли мы неудачно, но это не повод для лжи.

— О вас, в частности, прошел слух, что…

— …Знаю, знаю, о том, что потребовал бесплатно перевезти жену в пятизвездный отель. Так вот, номер в этой гостинице я забронировал и оплатил за полтора месяца до чемпионата мира. Поселилась она там сразу же и до конца первенства никуда не собиралась уезжать. Зачем кому-то было нужно распространять эту чушь? Наверное, искали причины, почему сборная не играет.

— Верно ли, что вы вернулись в сборную только потому, что ее возглавил Вячеслав Фетисов?

— Да. Как только Славу назначили главным тренером, он сразу мне позвонил. И, откровенно с ним поговорив, я решил поехать на Олимпиаду.

Сергей Федоров в Санкт-Петербурге не играл, но и у него участие во второй «энхаэловской» Олимпиаде долгое время вызывала большие сомнения. В нашей беседе накануне Солт-Лейк-Сити он размышлял:

— С федерацией хоккея России у меня, как известно, сложились очень натянутые отношения. То, что дело там в лучшую сторону так и не сдвинулось, подтверждают интервью некоторых наших молодых хоккеистов, выигравших в прошлом году молодежный чемпионат мира. Как и в годы моих выступлений за «молодежку», часть ребят не получила обещанного вознаграждения за золотые медали, и меня это, если честно, не удивляет. Делового разговора между федерацией и игроками НХЛ (а как теперь выясняется, и с молодыми хоккеистами) не получается. А потому в Солт-Лейк-Сити я буду выступать за команду России и Фетисова, но не ФХР.

— Знаю, что за серебро Нагано вы, как и Борис Миронов, до сих пор не получили положенных призовых…

— Да. Подробностей так и не знаю, да после второго места никто об этом разговора и не вел. Я тоже думал, что в таком вопросе игрок не должен проявлять инициативу. Мы сделали все, что могли. То, что другая сторона своей части работы не выполнила, лишний раз доказывает невозможность диалога. Как обычно. И дело, как вы понимаете, не в деньгах, а в том, что серьезные люди должны выполнять взятые на себя обязательства.

— Если бы сборную возглавил не Фетисов…

— …То, думаю, меня бы в ее составе не было. Убежден: когда ты решаешь выступить на Олимпиаде или другом серьезном турнире, то должен быть уверен, что в этой команде тебе будет комфортно.

— Но атмосфера, как вы сказали, и при Юрзинове четыре года назад была хорошая!

— Отличная. И играть в той команде было приятно и интересно.

— А если бы и на этот раз сборную возглавил Юрзинов?

— Не знаю. Поговорил бы с ним, как с Фетисовым. Только такая беседа могла бы все прояснить.

И все же Жамнов с Федоровым вернулись и поехали в Солт-Лейк-Сити. И не только они. Причина, думаю, вам уже ясна.

Сначала — предыстория. В 2000 году, после провала в Питере, главным тренером сборной России был назначен бывший капитан сборной СССР Борис Михайлов. Контракт с ним заключили двухлетний, и одним из его пунктов была работа на Олимпиаде в США.