Литмир - Электронная Библиотека

Ему стало немного получше. Он не хотел платить за это. Он предпочитает какую-нибудь клевую голландку, которая работает в магазине и продает одежду, а не секс. Кого-то, кто захочет именно его, его лично — ну не лично, может быть, просто захочет провести время, выпить и повеселиться. Не имеет значения. Он хотел быть реалистом, потому что в будущее никогда нельзя смотреть в розовых очках, и к тому же он не был уверен, что не нажрется в слюни. Он помнил о необходимости соблюдать осторожность в красном квартале, он не забудет про презерватив. Он не хотел умирать молодым. Он хотел увидеть, что будет дальше. Так сказать, проследить ход вещей.

Болти не оставил завещания, хотя, честно говоря, ему и оставлять-то особо нечего было. Осталась одежда, и она уже пришла в негодность, потому что Гарри никогда в жизни не станет носить джинсы мертвого человека. Потом было еще всякое барахло, несколько кассет и компактов, сломанный магнитофон, немного программок с матчей «Челси», которые Болти собирал, когда был ребенком. Немного, но у него никогда много и не было, он всегда жил одним днем. Играл в лотерею, надеялся, что ему повезет… вот если бы он выиграл и оставил в наследство свой выигрыш. Тогда Гарри купил бы лучший публичный дом в Голландии. Он был бы Гарри-Сутенер, купил бы себе кожаное пальто и курил гаванские сигары, его старый приятель гордился бы им. Он чувствовал себя позитивно. Ему часто снились сны по ночам, но сейчас он грезил наяву. Смерть унесла все прочь. Какой смысл во всех «если» и «может быть», если ты можешь просто умереть на улице, в луже крови? Он собирался жить, жить как Картер. Терри никогда не думал слишком много. Работа у него есть; надо просто жить в свое удовольствие.

Глава 5

Это просто еще один вид отдыха. Еще один выезд. Еще один путь. Ездить за сборной — это гордо, это история. Это наше место. Столетиями мы пиздили европейцев. Они начинали, но заканчивали мы. Мы стоим у Белой Скалы в Дувре, поем ДАВАЙ, ПОГНАЛИ, ЕСЛИ ДУМАЕШЬ, ЧТО КРУТ. Ждем встречи с немцами. Пятьдесят англичан без проблем погонят две сотни европейцев. Тысячу, если это итальянцы или испанцы. Я горжусь тем, что я англичанин, что могу говорить так. Эта игра в Германии — шанс побега из футбольной тюрьмы дома, возможность размять мускулы, потому что как бы иностранцы ни пытались держать нас под контролем, У них не будет шансов, когда мы будем на их земле.

Это все внутри. В генах. Мы упрямы. Мы останемся здесь, мы не уйдем. Они не могут победить нас. Мы знаем это, и они сами осознают это в глубине души. Мы — победители. Они могут спускать на нас свой спецназ, применять слезоточивый газ, даже использовать армию, как в Люксембурге, но нам наплевать. Мы — англичане, наши девушки проходят через границы в одних джинсах, издеваясь над ними. Светя сорокадюймовым бюстом на контроле. Европейцы не знают, как справиться с нами. Они могут устраивать массовые аресты и все такое, могут подкараулить кого-нибудь за углом и отпиздить. Проломить череп, переломать кости. Но англичане снова здесь, снова идут вперед. Это сидит глубоко внутри нас. Они принимают все слишком серьезно и пытаются покалечить кого-то из нас. Использовать знание местности.

Их полисы могут ждать нас на всех остановках, работать в поте лица, ну и что? Если они ждут на границе, мы легко пройдем через контроль, потому что мы не лохи. А потом мы приедем еще и устроим что-нибудь еще круче. Англичане устраивают беспорядки в Европе уже больше двадцати лет, и это только футбол. Ваши итальянские и испанские полисы не знают, что делать с нами. Они привыкли иметь дело с ультрас «Ювентуса» и мадридского «Реала». Пусть проводят свои семинары. Поэтому мы выиграли войну. Не сдаваться. Израненные, окруженные шпионами. И поэтому вам будет еще хуже, чем раньше. Мы стали хитрее.

Если бы не эта игра, я бы провел время где-нибудь еще. В Испании или Греции на курорте, отдохнул бы после сезона. Трахал бы все, что движется. Наплевал бы на стереотипы и трахал всех более-менее прилично выглядящих англичанок. Любящих повеселиться жительниц Лондона и окрестностей; ткачих из Ливерпуля и барменш из Ньюкасла; секретарш из Лидса и продавщиц из Бристоля; ассистентов менеджера из Манчестера и безработных стерв из Норвича. Потом я проявил бы здоровый интерес к иностранной культуре, занявшись безбашенными шотландками, североирландскими девчонками-оранжистками и дочерьми мертирских шахтеров из Уэльса. Хватит предрассудков. Потом — девчонки из Осло, разделывающие рыбу в своих магазинах, стриптизерши из Мюнхена и домработницы из Вены. Женщины — лучшее из того, что создал Бог. Его лучшая идея — позволить мне сидеть на пляже в Испании и глазеть на проходящих мимо женщин, возвращаясь в номер с одной из них в три часа утра. Сейчас — другой отдых.

Это здорово, когда не нужно работать. В клубах и барах играет тинэйджерская музыка, всякие мудаки расхаживают по тротуарам, вертят задом. Нет нужды прыгать за борт. Просто легко относиться к вещам. Держаться вместе. Следовать своим правилам. Просто найти к концу вечера чиксу, которой можно присунуть. Нашептать ей всякой ерунды; конечно, потом это все сразу забудется. Все те же бляди и те же старые слова. Ничего нового и ничего опасного. Утром встаешь пораньше и отправляешься к морю, поплавать. Погода прекрасная, в буфете ждет завтрак, и можно перекинуться шутками с Педро, фанатом «Барселоны». Поговорить о его брате Мануэле. Все как обычно. Потом на пару часов в бассейн, наслаждаешься солнцем, а чикса, которую ты трахал предыдущей ночью, прогуливается вдоль Del Boy’s London Bar, стесняется сказать тебе «привет!». Все в порядке, Ким? Она обернется, покраснеет, но выглядит довольной. Хотя не такой свежей, как ночью. Разговор потихоньку увядает. Она идет своей дорогой, ты своей. Ныряешь в бассейн. Плаваешь. Марк и Род только просыпаются. Те же истории. Изо дня в день. Приморские кварталы, пальмы. Цыплята на обед, потом лагер в номере. Потом бухать в бильярдной.

Так проходит примерно неделя, и это уже начинает надоедать. И вдруг ты видишь манчестерских парней в баре напротив, и вы начинаете выползать из своей берлоги, ощущая прилив энергии. Вот он, шанс. Мудаки через дорогу в клубных майках, купленных в дорогом магазине. И ты понимаешь, что махач неотвратим, потому что когда ты смотришь на своих приятелей, то видишь, что они так же, как ты, охуевают от этого каждый-день-одно-и-то-же, и чувствуют то же, что ты сам чувствуешь. Мы отдыхаем, но нам нужна разрядка. Эти манчестерские парни — не настоящий Манчестер. Это не те старые заслуженные парни времен Стрэтфорд Энда, это просто плейбои из Премьер-лиги. Больше заботятся о своих дорогих прикидах, чем о поездке на игру в Лидс в холодный будний день. Можно уважать Red Army, но над этими мудаками можно только смеяться. Треплются с бабами. Заняты своим собственным маленьким мирком. Да половина этих ублюдков, наверное, и на матчи-то не ходят, хотя и носят цвета.

Но тут вдруг начинается махач с ебаными жидами у стойки. Паже не верится. Рядом с вами — «Тоттенхэм», а ты даже не заметил подонков. Издеваются, что ли? Смотришь на типа, что стоит в двух шагах, на щеке глубокий разрез, дело рук Марка, вернее его бутылки, кровь хлещет ручьем, ты стоишь рядом, и это не очень красиво. Противно как-то. Но нет времени думать о всяких там «но» и «если», потому что ты прыгаешь на следующего и бьешь его в голову, он падает, и пинаешь еще пару раз, и отходишь, распевая во всю глотку ОН ПОШЕЛ К СТОЙКЕ ВЫПИТЬ ПИВА, И ВСЕ ОН ВЫПИЛ В ОДНО РЫЛО, один порезан, один лежит на полу, остальные трое, помятые, помогают ему подняться. Ничего особенного, подонки, жаль только, манчестерские модники успели спрятаться где-то. Засранцы. Давайте нам сюда Cockney Reds, пусть поставят нам выпивку.

Разный отдых — разные вещи. Отправляйтесь на курорт, поселитесь там в каком-нибудь прикольном домишке. Перегибаешься через перила на балконе десятого этажа, чтобы разглядеть маленькие груди какой-нибудь чиксы из Ноттингема. Смотришь, как взлетают красные и оранжевые ракеты над гостиничными корпусами. Пейзаж как в кошмарном сне Клиффа Ричарда. Дешевая выпивка и жратва. Забудьте о музыке, она там говно, лучше берите с собой свою. Просто магнитофон в номере или с собой в бассейн. Чтобы разогнать все мудачье. Это побережье в Испании, но отправьтесь на выезд за сборной Англии, и вы получите то же, только в десять раз круче. На курортах больше секса, а футбол дает больше насилия. Английский путь — это секс и насилие, но в начале насилие. По крайней мере на мой взгляд, хотя Картер и Гарри, наверное, поставили бы на первое место девок. Секс и насилие, потому что в этом мы сильны. Взять Англию, сверху до низу, через столетия там сплошной секс и насилие. Крест Святого Георга — это кровь и сперма. Юнион Джек просто немного подкорректировали.

6
{"b":"120966","o":1}