Вместо ответа прозвучал окончательно поникший смех, а на арену вышел трехметровый железный человек. Вылитый монстр Франкенштейна — весь в швах, руки-ноги корявые, голова большая. Глаз один. Желтенький.

Я сперва подумал, что это тоже игрушка, и чуть было не лишился головы, когда этот трансформер махнул стальной дланью. Вовремя успел в сторону отскочить. Гномы загомонили в предвкушении зрелища. По-моему, они даже стали делать ставки.

А я резво бегал от монстра по всему залу. Тот вышагивал довольно быстро, но все-таки недостаточно, поэтому догнать меня никак не мог. Потом мне надоело наворачивать круги, и я метнул в трансформера свою кувалду. Да, до Тора-громовержца, который молотом швырялся, мне далеко, но промахнуться с такого расстояния трудно. Кувалда со звоном влепилась роботу в грудь, и тот, зашатавшись, свалился на каменный пол, развалившись по частям. Гномы загомонили, а в куче обломков кто-то слабо зашевелился, пытаясь выбраться на свободу. Я решил помочь и стал оттаскивать в стороны куски железа, постепенно высвободив длинного, худого парня в черных одеждах. На вид ему лет восемнадцать, не больше, волосы длинные и кудрявые. На носу — сломанные очки. Породистый нос разбит, из него сочится кровь. Да и весь паренек грязный, ушибленный и в высшей степени несчастный. Сидит себе на каменном полу, носом хлюпает и глаз не подымает. Гномы хотели поближе подобраться, но я их остановил жестом и обратился к водителю давешнего робота на самых что ни на есть наглых и скучающих тонах:

— Ну, это ты тут «глубинным ужасом» работаешь?

— Я, — кивнул паренек и утер нос рукавом.

— И кто тебе позволил эксплуатировать честный трудовой народ? Кто разрешил их запугивать и жертв требовать? Ты вообще с конституцией знаком?!

— Я не хоте-э-эл… — разревелся пацан.

Угу. На жалость хочет пробить или искренне ревет? Да нет, похоже, что искренне — вон как слезы льются, ручейками прямо — жалкое зрелище.

— Ладно, хватит ныть, — попытался утешить я «глубинного ужаса». — Вставай давай и пошли, поговорим в твоих апартаментах. А то, не ровен час, гномики набегут, по шейке твоей хиленькой молоточками стучать. Переломят ведь. А я добрый, я не обижу.

Пока…

Парень глянул на нехорошо ухмыляющихся гномов и поспешил вскочить на ножки.

— Да-да, пойдемте! — затараторил он, увидев во мне единственную защиту. — Вон туда, в дверку!

За дверкой — маленькой и незаметной — оказалась узкая лестница, по спирали уходящая вверх. Я добросовестно пытался вспомнить, как герои из книжек поступали в таких случаях. То ли впереди себя злодея гнали, то ли позади. Наверное, все же впереди, чтоб не мог он, сволочь, в спину заточку вогнать. Поэтому «ужаса» я галантно пропустил вперед, а сам потопал следом. Впрочем, топал недолго и скоро, пройдя еще одну дверь, оказался в большой, хорошо освещенной и со вкусом обставленной комнате. Середину занимала огромная кровать и пара диванов, правую стену — кухня, левую — мастерская (несколько длинных столов, на которых разложены всякие детальки), а дальнюю — библиотека — высокие стеллажи с книгами, вокруг которых суетились четыре гнома. Увидев нас, ребята бросили свое занятие, насупились и выступили вперед. Все как на подбор высокие (по гномьим меркам), коренастые, очень мускулистые.

— Схватите его! — неожиданно заверещал паренек и метнулся в сторону, спрятался за диваном.

Гномы нахмурились еще больше, похватали со столов в «мастерской» разные опасного вида штуковины и бросились на меня. А я лишь в очередной раз обозвал себя дураком, за то что поверил этому кудрявому недоноску. И кувалду, как назло, внизу забыл. И Сила не спешит. И вообще все плохо. Но страшно не было — азарт взял. Посмотрим кто кого!

Я, следуя древней китайской мудрости, начал убегать от превосходящего противника, и делал это весьма успешно. Гномы — существа коротконогие, немного неуклюжие, так что бегать не мастаки. Да и стратегическим мышлением они, как выяснилось, не отличаются и, вместо того чтобы взять меня в кольцо, стали догонять всей оравой. А я веселился. За пять кругов, намотанных по комнате, в недомерков летели и книги, и детали интерьера, и технические хреновины, и просто посильная мебель. Гномы падали, спотыкались, но упорно продолжали погоню. Правда, один атлетический малыш выбыл из гонки, после того как получил подсвечником на длинной ножке по лбу. Потом я стал уставать. А что вы хотите — внизу бегал, здесь бегаю. Для дыхалки городского человека, пусть и порядком разработанной в этом мире, будет многовато. Поэтому, когда мои преследователи запутались в удачно скинутом на них одеяле, я проворно взобрался по приставленной лестнице на самый высокий стеллаж с книгами, а саму лестницу скинул вниз. Уф, переведем дыхание. Гномы из одеяла уже выбрались и пару раз пытались меня штурмовать, но я упорно спихивал лестницу, так что результата они не добились и пошли приводить в чувство своего огретого подсвечником товарища. Я же с высоты осматривал поле боя. М-да, погром еще тот стоит. До нашествия Мамая, конечно, далеко, но на Бородино очень похоже. О, а вот и «глубинный ужас» притаился, за ширмой для переодевания.

— Эй, что ж ты творишь, мерзавец? — крикнул я ему. — Я к тебе с добром, а ты на меня шестерок своих натравлять?!

— Да вы сами не лучше, — плаксиво отозвался паренек. — Зачем роботов моих ломали?!

— А чтоб неповадно было! — продекламировал я. — Возомнил тут о себе не знаю что. Царь канализационный, твою мать.

— Не обзывайтесь! Это неэтично! — взвыл кудрявый, а я удачно запулил книгой в гнома, который хотел под шумок взобраться ко мне. — И книгами не кидайтесь!!! Это варварство!!!

— Нет, дружок, это еще не варварство, — ласково отозвался я, беря фолиант поувесистей. — Варварство будет впереди.

После этих слов последовала массированная бомбардировка местности, и порядком ушибленные гномы расползлись по укрытиям. Я попытался докинуть книгу и до «ужаса», но тот был слишком далеко, и снаряд не долетел. Обидно.

Прошло примерно полчаса. Я отдохнул, а Шахт-Ор тем временем собрал в кружок своих недомерков и явно замышлял что-то нехорошее.

— Ужастик! — позвал я его. — Давай так, ужастик. Или я сейчас окончательно все тут заваливаю трудами древних, а потом спускаюсь и бью вам всем рожи, или ты оставляешь меня в покое и мы говорим как интеллигентные люди.

— Согласен! — радостно заорал парень, а один ретивый гном тут же схватился за свою железку, за что получил в пятак энциклопедией и тихонько сполз на пол.

— Смотри мне! Я предупреждал, — напомнил я и стал аккуратно спускаться по стеллажам.

А что делать? Вечно я там отсиживаться не смогу.

Признаюсь честно — ожидал, что, как только я спущусь вниз, на меня опять накинутся гномы, однако «ужас» на этот раз слово держал, и мелкие культуристы покорно поплелись по углам наводить порядок. Мы же присели на единственный не раскуроченный диван и приступили к переговорам.

— А откуда ты такой взялся, а, Шахт-Op? — был мой первый вопрос.

— Шахт-Op я для гномов, — отмахнулся пацан. — Для вас я — Эдмунд. А взялся из Синзуала.

— И я оттудаже, — пожал я протянутую мне руку. — Звать Антонием.

Потом гномы принесли нам вино, и беседу мы продолжили в более приятной обстановке. Пил я смело, не боясь быть отравленным, так как наливали из одной бутылки, а стакан я подобрал себе сам.

— Ну так как, Эдмунд, расскажешь свою поучительную историю? Все равно репутацию ты перед здешними работягами растерял, наживы не дождешься.

— Да уж, вашими трудами, — тяжело вздохнул парень. — Но почему вы не испугались моих самодвижущихся механизмов?

— Нам, рыцарям, бояться по должности не положено, — гордо ответил я.

— Как знать, — ухмыльнулся Эдмунд. — За время моего негласного правления гномы трижды приводили рыцарей сверху и раз пять пытались подослать своих героев, и если с доспехом справлялись почти все, то перед драконом пасовали…

— А тут пришел я и нарушил всю твою малину, — закончил я за него.