«Разумный человек поступает честно и самоотверженно, потому что этого требуют его ум, его понятия или, лучше сказать, его убеждения, его чувства, словом, вся его нравственная природа, получающая высокое наслаждение от удовлетворения; иначе он действовать не может, потому что в противном случае он ощущал бы ад внутри себя, неумолимые укоры совести, терпел бы боль и страдания от неудовлетворения своей нравственной природы» (М.Антонович, «Единство физического и нравственного космоса»).

Хотя нравственность, совесть, мораль и существуют реально, но они существуют сугубо в духовно-нематериальном мире, отражаясь в мире материальном лишь благодаря двойственной природе человека и проявляясь чаще всего на том уровне психики, который наиболее приспособлен к работе с образами, на уровне бессознательном.

«То, что называют совестью, по сути, погружено в глубины бессознательного, коренится в подсознательной основе. Ведь большие и подлинно экзистенциальные решения в жизни человека всегда нерефлексируемы и тем самым неосознанны; истоки совести восходят к бессознательному» (В.Франкл, «Человек в поисках смысла»).

Но не только «образность» содержания морали является причиной ее большей частью подсознательной работы. Поскольку необходимость сосуществования в сообществе человек принял по наследству еще от своих животных предков, постольку самая глубинная основа подсистем «пирамиды души», отвечающих за моральное его поведение, также ему передается по наследству, что обуславливает и частично инстинктивное проявление нравственности в поведении человека и ее большей частью подсознательное (интуитивное) функционирование.

«В этом смысле совесть можно назвать также иррациональной; она алогична или, еще точнее, дологична. Ведь подобно тому, как существует донаучное и онтологически предшествующее ему дологическое познание бытия, так существует и доморальное постижение ценности, которое принципиально предшествует любой эксплицитной морали. Это и есть совесть» (там же).

Но если инстинкт (в чистом его виде, понимаемый в узком смысле этого слова) является наследственно закрепленной или приобретенной автоматической реакцией на текущую ситуацию, то поведение человека согласно морали ориентировано не на текущее, а на будущее развитие событий. Этой ориентированностью на будущее совесть отличается и от деятельности «обыденного» сознания.

«…сознанию открыто сущее, совести же открыто не сущее, а скорее, напротив, то, что еще не существует, а лишь должно существовать. Это должное не является существующим, оно лишь должно быть осуществлено; это не действительность, а лишь возможность» (там же).

При работе совести «образы желаемого», составляющие «моральный кодекс» индивида соотносятся с теми «образами реальности», которые отражают не только текущую ситуацию, но и прогноз развития этой ситуации.

«Таким образом, совесть предстает как интуитивная по своей сущности функция: чтобы антиципировать то, что должно быть осуществлено, совесть сначала его интуитивно постичь, и в этом смысле совесть… действительно иррациональна и может быть рационализирована лишь задним числом» (там же).

В своей способности формировать образ будущего хода событий совесть представляет из себя ничто иное, как одну из форм творческой способности человека. И также, как и другие творческие способности, совесть человека, как известно, в весьма значительной степени индивидуальна. Индивидуальность творческих способностей в совокупности с индивидуальностью полного набора моральных «образов желаемого» конкретного человека формирует и индивидуальное поведение этого человека, которое может весьма сильно расходиться в реальности с жестко заданным в сообществе набором общих норм, общим набором «образов желаемого».

«Кроме того, что совесть интуитивна, она является творческой способностью. Вновь и вновь совесть человека приказывает ему сделать нечто, противоречащее тому, что проповедуется обществом, к которому он принадлежит, например его племенем» (там же).

Здесь следует сделать небольшое отступление, поскольку именно особенности функционирования совести человека позволяют выявить несостоятельность одного из весьма популярных заблуждений современных приверженцев метафизического подхода к действительности (практически всех сколь-нибудь последовательных толкователей-теоретиков экстрасенсорики), которые связывают некоторые аспекты деятельности человека с наличием у него некоего так называемого « надсознания». С точки зрения этих теоретиков существует такая часть психики человека, которая, во-первых, явно не относится к области сознания, поскольку ее работа в значительной мере протекает на неосознанном уровне, а сознается лишь результат этой работы; и во-вторых, эта часть психики (с их точки зрения) не является и подсознанием, к которому эти теоретики относят почему-то лишь структуры, отвечающие за инстинктивное поведение (при этом понимаются сугубо животные инстинкты). Так вот, нравственная деятельность человека, согласно данным представлениям, связана якобы с деятельностью именно этого «надсознания»: дескать, именно «надсознание» позволяет человеку «преодолеть» животные инстинкты (т.е. побороть подсознание), подняться над животной природой и поступать в соответствии с некими «высшими» моральными ценностями.

Все эти заблуждения возникают реально вследствие проявления в функционировании совести черт творческой деятельности. Ну никак эти теоретики-философы не могут допустить наличия у подсознания (с их точки зрения, - «грязного», «низменного», «животного» образования) развитой творческой способности, да еще и в такой «высокой сфере», как нравственность.

На самом деле был бы смысл говорить о невозможности подсознания работать в нравственной области, если бы эволюция ограничивалась лишь формированием новых структур в психике, не затрагивая ее «низших» слоев. Но если даже невооруженным глазом видна эволюция сознания у человека, то почему же необходимо пренебрегать эволюцией подсознания!?. Психика человека (да не только у человека, но и во всем животном мире) не является чем-то застывшим, - она эволюционирует, и эволюционирует целиком во всех своих частях. Не будь этого, мы и сейчас еще инстинктивно бросались бы на мух как лягушки…

У нас не вызывает удивления и сомнения вывод об отмирании одних инстинктов у животных в ходе эволюции и появлении инстинктов новых. Но ведь это свидетельствует именно об эволюции подсознания, а не о его незыблемости. Почему же делается вывод (который не высказывается, правда, в открытую, но по умолчанию все равно фигурирует в схеме развития от подсознания к некоему «надсознанию») о прекращении эволюции подсознания с возникновением сознания?..

А если психика эволюционирует в целом (в том числе и в той своей части, которая отвечает за подсознание), то нет никакого смысла вводить некое «надсознание» для объяснения наличия у человека совести, нравственности и морали, которые во всех своих проявлениях, никак не вписывающихся в деятельность только сознания, высказывают столько общих свойств с функционированием подсознания, что их можно относить к деятельности специальной сферы психики лишь на основании весьма предвзятого деления по направленности деятельности на «высокие» и «низкие» цели этой деятельности. Реально для подобного деления нет никаких объективных оснований.

На самом деле для объяснения всей «нравственной» сферы человеческой деятельности оказывается достаточно подсознания, но подсознания эволюционирующего и постоянно взаимодействующего с сознанием, с которым они поддерживают «партнерские отношения», а не довлеют одно над другим. Внимательное же рассмотрение всех «надсознательных» эффектов дает возможность отбросить вообще за ненадобностью термин «надсознание» и сделать вывод, что эволюция психики и души на самом деле не пошла (да никогда и не шла) по пути простого количественного изменения, а (как и всегда) направилась по пути развития качественного.