Тем более, что те же эксперименты показывают возможность диагностирования состояния тела при жизни человека по его фотографиям, предметам пользования и даже просто по его имени (диагностирование болезней известных людей прошлого в опытах Сафонова), что говорит о существовании некоей «подпитки» образа человека, сформировавшегося при его жизни, с помощью предметов материального мира, к которым этот человек имел отношение при своей жизни. А эта «подпитка» в таком случае может быть способна, в принципе, поддерживать интенсивность образа человека на уровне, достаточно высоком, чтобы «перекрыть» образ, излучаемый его трупом или тем, что от него остается еще позже…
Этот образ физического тела по своей сущности гораздо ближе не к мыслеобразам (будем называть так все образы, которые непосредственно связаны с мыследеятельностью человека, отличая их от остальных видов образов), а к образам, которые, как оказывается, «излучает» в духовно-нематериальный мир каждый (даже неживой) материальный объект.
«Мне… сравнительно недавно казалось, что мы, люди, вершина эволюции, имеем монополию во всеобщем информационном поле. Теперь же я вижу, что это совсем не так, что в «банке памяти» хранится информация буквально обо всем, происходящем в нашем мире, и обо всем некогда в нем происходившем» (В.Сафонов, «Несусветная реальность»). Здесь под термином «банк информации» подразумевается духовно-нематериальный мир, несущий в себе информацию обо всем материальном мире, которая передается в духовно-нематериальном мире непосредственно в виде образов - своеобразных объектов духовно-нематериального мира.
Именно на восприятии образов неживых объектов базируются эксперименты экстрасенсов, например, по определению на расстоянии местонахождения этих объектов, «угадыванию» содержания запечатанных конвертов и прочтению скрытого от зрительного и осязательного восприятия текста. Информационный контакт в этих экспериментах устанавливается экстрасенсом не непосредственно с материальным объектом, а с его духовно-нематериальным образом. По этой информации, в частности удается даже определять повреждения, нанесенные неодушевленным предметам вне визуальной видимости экстрасенса. Механизм такого информационного контакта мы рассмотрим позднее, а сейчас - обратим внимание на некоторые свойства образов…
Упоминавшиеся ранее мыслеобразы, «трансформировавшиеся» в результате деятельности человека в образы материальных объектов, образ физического тела человека и «фантомы» материальных тел, воспринимаемые экстрасенсами, явно образуют самостоятельную группу объектов духовно-нематериального мира со своими специфическими свойствами.
Во-первых, они отличаются от мыслеобразов тем, что их существование не зависит напрямую от мыслительной деятельности человека. Даже те, которые «трансформировались» в образы из мыслеобразов, при этой «трансформации» теряют прямую зависимость от мыследеятельности их «автора», поскольку получают свое материальное выражение, с которым и становятся теперь связанными.
Во-вторых, образы (которые мы теперь отличаем от мыслеобразов) также в своем поведении, судя по всем «первоисточникам», проявляют свойства пассивных объектов духовно-нематериального мира. В этом (как и мыслеобразы) образы аналогичны неживым объектам материального мира.
В-третьих, при всей разнице между образами и мыслеобразами, и те, и другие являются объектами мира духовно-нематериального и проявляют свойства, соответствующие этому миру (в том числе и свойство находиться вне материального пространства-времени).
В-четвертых, духовно-нематериальные образы материальных объектов, как уже говорилось, несут в себе информацию об этих объектах. Более того, образ несет в себе абсолютно полную информацию о своем материальном «напарнике», и восприятие образа, например, при медитации позволяет в принципе получить эту информацию о материальном объекте (правда, для того, чтобы восприятие было адекватно заложенной информации, нужно обладать определенными знаниями и навыком). Именно этот процесс восприятия образа и информации о материальном объекте, заложенной в образе, можно встретить в описаниях «проникновения в суть вещей» и «получения абсолютного знания» при «выходе в астрал» (т.е. при выходе человеческого сознания в окружающий духовно-нематериальный мир).
Именно на этой же информационной связи объекта и его образа основано диагностирование различными целителями физического состояния людей, находящихся на удалении: диагностирование идет по образу, излучаемому человеком.
В-пятых, явно прослеживается (в том числе и на упомянутой информационной связи) взаимосвязь материальных объектов со своим духовно-нематериальными образами.
Следует отметить, однако, что остается открытым весьма принципиальный вопрос: как, собственно, связаны между собой материальный объект и его духовно-нематериальный образ. Теоретически может быть два варианта ответа на данный вопрос. В одном случае духовно-нематериальный образ порождается (именно порождается) самим материальным объектом. В другом - образ представляет собой как бы «вторую составляющую» единой сущности, «первая составляющая» которой является материальным объектом.
В пользу первого варианта свидетельствует факт возможности получения информации об объекте через его образ даже после того, как соответствующий материальный объект прекратил свое существование и в силу тех или иных причин разрушился (ссылки на это явление длительного сохранения информации о «уже ушедших» объектах материального мира весьма многочисленны в различных «первоисточниках»). Если образ и объект составляют единую сущность, то почему наблюдается данное явление?.. Ведь, по идее, при разрушении материального объекта должно происходить и разрушение его образа.
С другой стороны, вариант «порождения» образа материальным объектом противоречит взаимной направленности влияния двух миров друг на друга, которая совершенно явно прослеживается на микроуровне (когда виртуальные частицы «порождают» материальные частицы и наоборот) и ощущается на макроуровне (скажем, при воздействии сознания на материальные объекты). Проявления такой взаимной направленности влияния друг на друга двух миров на макроуровне должны в этом случае иметь вид процессов, в которых духовно-нематериальный образ «порождает» соответствующий ему материальный объект (причем данные явления должны были бы происходить и без вмешательства человека, даже в неживом мире), а подобных фактов не отмечается ни в каких «первоисточниках».
В этих условиях автор более склонен придерживаться той точки зрения, согласно которой материальный объект и его духовно-нематериальный образ представляют собой две составляющие единой сущности, поскольку попытка найти некие свидетельства «порождения» образом соответствующего ему материального объекта явно имеет меньше шансов на успех нежели попытка разумного объяснения «парадокса» сохранения информации о прекратившем свое существование материального объекта в виде его образа.
В пользу данного вывода свидетельствует, скажем, практика археологии и палеонтологии, широко использующих закономерности соотношения частей и целого: по каким-то сохранившимся останкам материального объекта ученые в определенных случаях вполне могут реконструировать и воссоздать некоторые свойства целого этого объекта, поскольку части целого могут нести в себе отражение свойств самого целого, отражение его комплекс-качеств. Ясно, что если части материального объекта несут в себе некоторые комплекс-качества целого, то аналогичная картина может наблюдаться и в духовно-нематериальном мире, и часть образа может нести в себе отражение комплекс-качеств целого образа. Тогда при частичном разрушении единой системы (объект-образ) может сохраняться и определенный набор информации о свойствах целой системы, как за счет сохранившихся материальных частей, так и за счет сохранившихся духовно-нематериальных частей, несущих в себе комплекс-качества целой системы. Никто же не может гарантировать, что в описаниях получения информации о существовавших ранее материальных объектах через их духовно-нематериальные образы речь идет об объектах, разрушившихся на все сто процентов…
