Майкл на свои средства нанял для всей команды чартерный роскошный автобус, который клуб не мог бы себе позволить. Теперь «Бароны» отправлялись на выездные матчи с комфортом, даже в изнурительную жару. Подружившись с одним из новых своих партнеров Роджелио Нуньесом, Джордан стал давать ему уроки английского. За каждое правильно произнесенное слово Нуньес получал по 100 долларов. Никто в команде не тренировался с таким упорством, как Майкл. Он приходил на площадку первым и уходил последним. И никто с таким вниманием не слушал наставления тренеров.

Но в конечном счете его эксперимент не удался, что само по себе удивительно. Ведь в баскетболе Джордан проявил себя как уникальный спортсмен – быстрый, мощный, игравший с такой самоотдачей, что сметал на своем пути все препятствия. Все думали, что Майкл преуспеет в любом занятии, в том числе спортивном, за какое бы он ни взялся. И в бейсболе он начал неплохо, но вскоре подающие начали бросать мячи по сложной траектории, и он не всегда удачно их отбивал. Рослый и мускулистый, Джордан не сумел эффективно использовать свою силу. Не случайно знаменитый в прошлом бейсболист Тэд Уильямс говорил, что в спорте нет ничего сложнее, чем удар бейсбольной битой по мячу. Показатели Джордана снизились до критической отметки. Легко представить, как он, с его гипертрофированным самолюбием переживал свои неудачи. Менеджер «Баронов» Терри Франкона предложил отчислить его из клуба, но Джордан за счет невероятных усилий несколько улучшил свою игру.

Вообще же, как считали опытные бейсбольные селекционеры, вины Майкла в его неудачах на новом спортивном поприще не было. Идеально сложенный для баскетбола, он по своей комплекции никак не годился в бейсболисты. Многолетние тренировки баскетболистов имеют среди прочих и такую цель – ноги игроков должны быть сухими и стройными. А у бейсболистов вся сила – в мышцах бедер и икр. Поэтому ноги у них более массивные. Бейсболисты коренасты, у них широкая грудь. А Джордан, по мнению специалистов, был сложен, как скаковая лошадь.

Майкл не испытывал зависти к своим новым партнерам – он искренне уважал этих отличных спортсменов. По меркам НБА они выглядели скорее не атлетами, а увальнями. Парни ростом всего 5 футов 8 дюймов и с 20 процентами жира в теле (для баскетболиста норма – 4-5 процентов) умели делать то, что Джордану было не дано.

Осенью 1994 г. старый знакомый Джордана, сочинитель рекламных роликов Джим Рисуолд приехал к нему в Алабаму, чтобы впервые снять его в облике бейсболиста. На Джима Майкл произвел хорошее впечатление. Несмотря на его неудачи на новом спортивном поприще, он на сей раз выглядел уравновешенным, спокойным, даже отдохнувшим. Чувствовалось, что он в ладу с самим собой. Казалось, в бейсболе он нашел тихую обитель. Ему теперь не нужно было каждый вечер лезть из кожи вон, чтобы подтвердить репутацию лучшего игрока НБА и супермена, которым любуется вся страна. Здесь он был всего лишь скромным подмастерьем, и никто не ожидал от него большего.

В этом рекламном ролике по установившейся традиции снялся Спайк Ли, который выступал в роли Марса Блэкмона, вымышленного личного секретаря Джордана, от лица которого ведется рассказ. К съемкам привлекли также известных бейсболистов, которые комментировали действия Майкла. Вот несколько кадров. Джордан лихо размахивается битой, но промахивается по мячу. «Да, он не Стэн Мьюзиел», – говорит Марс. Потом в кадре появляется собственной персоной сам Стэн и добродушно произносит: «Но он, по крайней мере, старается». Потом Джордан ловит мяч. «Нет, ему далеко до Уилли Мейса», – скептически замечает Марс. Появляется самолично Уилли Мейс: «Не придирайся, видишь, парень старается!» Потом мяч прокатывается между ног зазевавшегося Джордана. «Это вам не Билл Бакнер», – бубнит Марс. «Но он старается», – парирует возникший в кадре Бакнер.

Между тем часто вспоминавший Джордана Фил Джексон в который раз возвращался к мысли о том, что Майкл любил баскетбол особой любовью – чистой, без примесей материальных и вообще эгоистических соображений. Тренер «Буллз» верил, что Джордан обязательно вернется. Просто он выдохся и решил взять тайм-аут. Когда Джордан позвонил Джексону, чтобы узнать, как себя чувствует Скотти Пиппен, получивший серьезную травму во время встречи с нью-йоркским клубом «Никс» (Майкл смотрел этот матч по телевизору), тренер убедился, что Джордан не может забыть свой клуб.

Единственный, кто из «Буллз» поддерживал постоянные контакты с Джорданом на протяжении почти двухлетних его «каникул», так это Б. Дж. Армстронг. Они были друзьями, еще когда играли вместе, но не столь близкими. Чем успешнее складывалась профессиональная карьера Джордана, тем сильнее было у него желание свести к минимуму общение со своими одноклубниками. Времена, когда он водил тесную дружбу с кем-нибудь вроде Чарли Оукли, давно прошли. Невероятная популярность Майкла возвела барьер между ним и остальными игроками «Буллз». Держаться с ними на равных он уже не мог. Были и другие причины. Во-первых, хотя Джордан по-прежнему любил баскетбол, но все же игра была для него не развлечением, а серьезной работой, и с годами Майкл почувствовал, что работу и личную жизнь надо четко разделять, не путать одно с другим. Во-вторых, Джордана постоянно одолевала пресса. Поэтому он справедливо считал, что чем меньше знают его одноклубники о его личной жизни, тем лучше для него. Ведь игроки «Буллз», ежедневно сталкиваясь с толпами журналистов, наивно полагали, что репортеры жаждут встречи с ними. На самом же деле они нужны были журналистам, только чтобы выведать у них пикантные подробности из жизни Джордана. Если Майкл и выходил в свет, то только со старыми дружками из Северной Каролины, по крайней мере, они не сталкивались с прессой, а если бы какой-нибудь пронырливый репортер пожелал с кем-либо из них побеседовать, тот сразу же ставил Майкла в известность. Разрешит – интервью состоится. Не разрешит – журналист получит от ворот поворот.

А вот уйдя из «Буллз» почти на два сезона, с Армстронгом Джордан по-настоящему сдружился. Он был молодой парень из Айовы, еще не растерявший мальчишеских замашек. В свое время ему настолько трудно было играть вместе с Джорданом, что он не поленился и пошел в библиотеку, чтобы подобрать книги о гениях всех времен и народов. То, что Майкл выбрал его в друзья, неудивительно. Армстронг отличался аналитическим складом ума и всегда держался особняком, не считаясь особо с мнением партнеров и тренеров. Как он полагал, Джордан ушел из баскетбола, поскольку он рано повзрослел и утратил наивность, свойственную молодости. А ведь именно эта ребяческая черта характера позволяет многим великим спортсменам продолжать выступать, когда и годы уже берут свое, и денег у них уже более чем достаточно, и славы.

Разумеется, в классе игры Армстронг значительно уступал Джордану, но и он уже чувствовал, что наивность и азарт молодости у него на исходе. В минуты, когда он впадал в пессимизм, Армстронг садился в машину и, проезжая мимо какой-нибудь баскетбольной площадки на открытом воздухе, притормаживал и подолгу смотрел на ребятишек, играющих до полной темноты. И тогда он как бы видел самого себя, еще совсем юного, так же игравшего допоздна и мечтавшего, что он когда-нибудь пробьется в НБА. Потом он осознавал, что его мечта осуществилась, и вновь обретал душевное равновесие. Может, в свое время обретет его и Майкл, думал Армстронг.

Когда осенью 1993 г. Джордан впервые сообщил одноклубникам, что расстается с баскетболом, Армстронг сказал ему: «Знаешь, парень, ты счастливчик. У тебя теперь есть две важнейшие вещи – куча денег и куча свободного времени». Впрочем, он предполагал, что бейсбол станет для Майкла лишь временным пристанищем. Джордан просто сбился с дороги – забарахлил его «внутренний компас». Поэтому, когда Майкл стал ему названивать, Армстронг ничуть не удивился. Джордан звонил или ранним утром, чтобы первым успеть на тренировку (он предпочитал тренироваться в одиночестве), или поздно ночью, возвратившись с выездного матча. И даже если Армстронг просил телефонного оператора отеля его не беспокоить, Майкл ухитрялся дозваниваться до него. Когда Армстронг спрашивал, как ему это удается, Джордан лишь посмеивался, приговаривая: «Да брось ты…» Подтекст был следующий: «Как-никак я Майкл Джордан. Неужели ты думаешь, что меня может остановить телефонистка?»