Мы уже говорили о невероятных бойцовских качествах Джордана. В этом смысле показателен пятый матч финала 1997 г. На площадку Майкл вышел совершенно больным, еле держался на ногах. Казалось, он сейчас свалится и больше не встанет. Но тем не менее он принес своей команде 38 очков, причем, как всегда, блестяще провел концовку встречи, набрав в последней четверти матча 15 очков.
Джордан, конечно, понимал, что его спортивная карьера близится к закату. Он был уже далеко не юноша, а игрок (и человек), умудренный опытом, мультимиллионер, поднаторевший и в спорте, и в общении с прессой, и в бизнесе. Он приучился стоять за себя и на деловых переговорах всегда занимал жесткую позицию.
С годами Джордан стал отлично ладить с партнерами, на которых раньше, когда был моложе, частенько злился за их нерадивость на тренировках. Правда, осенью 1995 г., перед самым началом сезона у него завязалась небольшая потасовка со Стивом Керром, значительно уступавшим ему в росте. Что было причиной этой стычки, трудно сказать. Возможно, тут сказались несколько факторов. Во-первых, Майкла мучили малоприятные воспоминания о своих неудачных выступлениях минувшей весной. Во-вторых, Керр не скрывал своего раздражения по поводу того, что Джордан редко ему пасует, даже когда он совершенно открыт. Вот и нашла коса на камень. Стив был парень смелый и никому не хотел уступать, даже Джордану. На очередной тренировке он ударил Майкла исподтишка локтем, тот, естественно, в долгу не остался. Тоже двинул обидчика локтем. Потом перешли на кулаки. Поостыв, Джордан зашел тем же вечером к Керру и извинился перед ним. Раньше такого за ним не наблюдалось. Вскоре оба забыли про этот инцидент.
Формально Джордан стал более командным игроком, но по сути дела он от команды отдалился. Баскетбол был для всех игроков работой, даже в какой-то степени – бизнесом. Работали они, как водится, вместе, а в свободное время каждый вел свой образ жизни. Одноклубники прекрасно понимали, что пресс многочисленных обязанностей давит на Майкла столь сильно, что он не может быть с ними на короткой ноге. Они понимали также, что, стоит ему чуть-чуть раскрыть им душу, рано или поздно его откровения всплывут на страницах газет и журналов.
Джордан, будучи человеком умным, осознавал, что его жизнь превратилась в сплошной балаган. Единственное, что было истинным, так это его непроходящая любовь к баскетболу. Поэтому, когда приближалась очередная серия «плей-офф», Майкл предпочитал не связываться с рекламщиками, чтобы не отвлекаться от главного. Однако один раз он все же вынужден был уступить людям из «Найк». Но только потому, что этот рекламный ролик повествовал о его любви к баскетболу.
Сценарий, как обычно, писали несколько раз переписывал Джим Рисуолд. В первых набросках Майклу надлежало произнести фразу: «Мое лицо – повсюду, но найти мою душу можно лишь на баскетбольной площадке». Рисуолд решил все же ее переделать и однажды вечером на салфетке нацарапал такие слова: «Что, если бы мое имя не мелькало в световой рекламе? Что, если бы мое лицо не появлялось то и дело на телевизионных экранах? Что, если бы меня за каждым углом не поджидала огромная толпа? Вы можете представить такое?» Пауза, а затем: «Да, могу!» Съемки предполагалось вести в полутемном спортзале, где Джордан в полном одиночестве отрабатывал бы штрафные броски. Майклу замысел понравился. Он сказал Рисуолду, что тот верно угадал состояние его души – и страсть к игре, и тягостное бремя славы. И, хотя серия «плей-офф» должна была вот-вот начаться, Джордан на все махнул рукой и дал согласие на съемку.
Майкл жил тихой, размеренной жизнью в пригороде Чикаго. Всяческие вторжения в его личную жизнь он пресекал, что ему удавалось с трудом. Ведь Джордан находился и центре всеобщего внимания, а американская пресса, по-видимому, уверовала в то, что в наше время у человека не может быть личной жизни и связанных с ней тайн. В 1989 г. Майкл женился на Хуаните Вэной, привлекательной бывшей модели и секретарше. Официальная церемония прошла в Лас-Вегасе, между прочим, через 10 месяцев после рождения их первого сына, Джеффри. Впоследствии Хуанита родила еще двух детей – Маркуса и Жасмин. Майкл старался как можно меньше показываться кому-либо на глаза. Когда Ахмада Рашада, комментатора NBC, ставшего его близким другом, попросили сделать репортаж о том, как Джордан проводит свободное время, тот сказал редакторам: «Вы будете удивлены тому, насколько обычный образ жизни ведет Майкл. Делает то, что делают все женатые мужчины по выходным. Отвозит детей в школу, выполняет различные поручения – у него их масса».
Слава богу, соседи Джордана оказались людьми тактичными. Понимая, насколько ему надоело быть постоянно на виду у всех, они старались не проявлять излишнего любопытства и фамильярности. Но, когда Майкл отправлялся в другие районы Чикаго или в другие города, там, конечно, вокруг него собирались толпы зевак.
Поскольку Джордану надоело показываться на людях, он предпочитал принимать посетителей у себя дома. Одни приезжали по общественным делам, другие – по делам, связанным с бизнесом. Ну и конечно, не забывали его друзья. Часто приезжал в гости Базз Питерсон, старый друг и сосед по комнате еще в тренировочном лагере Дина Смита. С тех давних пор они постоянно поддерживали связь друг с другом. Даже их родители подружились между собой. Все вместе они иногда ездили отдохнуть на Гавайи. Спортивная карьера Базза была омрачена многочисленными травмами, и как полноценный профессиональный игрок он не состоялся. Какое-то время он выступал за «Кливленд», потом ненадолго перебрался в один из европейских клубов, пока не решил окончательно, что ему лучше переквалифицироваться в тренеры. Питерсон использовал старые связи по «Каролине» и стал работать на Эдди Фоглера, давнего ассистента Дина Смита, в университете Вандербильта (Нэшвилл, штат Теннесси). К середине 90-х гг. Базз стал тренером баскетбольной команды Аппалачского университета штата Северная Каролина и со своей работой справлялся вполне успешно.
Как-то весной Джордан пригласил Питерсона в Чикаго на матчи серии «плей-офф». Им всегда было легко друг с другом. Существующая между ними «дистанция» (в смысле карьеры) ни в коей мере не отравляла их отношения. Надо отдать должное Майклу – он всегда был верен старым друзьям. С Баззом они дружили уже почти 15 лет, и ни одна кошка не пробежала между ними, несмотря на огромное состояние Джордана и его фантастическую популярность. Единственное, в чем они расходились, так это в манере одеваться. Майкл тщательно следил за своим внешним видом и даже на поле для гольфа старался выглядеть стильно. Базз же был к одежде довольно равнодушен. Поэтому перед выходом в свет у них возникали споры, во время которых Майкл пытался напялить на старого друга какой-либо изысканный костюм.
Однажды во время перерыва между партиями в гольф Джордан заявил Питерсону: «Я хочу поблагодарить тебя кое за что». – «За что же?» – «Ты помог мне стать очень хорошим баскетболистом». – «Каким образом?» – спросил удивленный Питерсон. «Вспомни наши студенческие годы. Тогда в университетском баскетболе ты ходил в золотых мальчиках, а я – нет. Тебя всегда ставили в стартовую пятерку, а мне говорили, что я буду твоей слабой тенью и так и просижу вечно на скамейке запасных. И, каждый день отправляясь на тренировку, я твердил себе: «Ты должен лучше играть, чем Базз. Лучше него выполнять каждое упражнение. Точнее него бросать по кольцу. Лучше него действовать в защите. И так далее».
Исповедь старого друга слегка ошеломила Базза Питерсона. Он даже не знал, что ответить ему, но, наконец, сказал: «А почему тогда ты этого мне не говорил? Я бы тоже стремился тебя перещеголять!»
Но позже Базз подумал: зачем ворошить прошлое? Возможно, по меркам Майкла он в какой-то момент стал самонадеянным и успокоился на достигнутом, остановился на полпути. Но он тогда в Чепел-Хилл чувствовал себя абсолютно счастливым, а это уже само по себе чудесно. Что делать, если у него не было такого таланта, который помог Майклу стать лучшим?
