Артиллеристы Микавы видели перед собой прекрасно освещенную огнем пожаров цель на дистанции 6000 метров. К тому же светили мощные прожекторы «Чокай», и японские артиллеристы ясно видели кильватерный строй из трех американских крейсеров и силуэты их эсминцев охранения.

По мере того, как неумолимо сокращалась дистанция, уменьшалось и число японских снарядов, падающих мимо цели.

На ближайшем к японцам тяжелом крейсере «Астория» хорошо были видны пожары в носовой части и в районе самолетных ангаров.

Новые попадания японских снарядов вывели из строя башню №1, перебив почти весь ее экипаж, включая и обслугу погребов.

В Центральном посту управления капитан-лейтенант Троппер оказался на волосок от гибели. Сразу после его прибытия помещение превратилось в раскаленный, наполненный дымом, котел. Позднее Троппер писал:

«Крупные куски раскаленного металла, горящей резины и осколков посыпались на палубу… Снаряд взорвался точно над нами. Матрос 1-го I класса Т.Халлиган, не растерявшись, схватил огнетушитель, заряженный СО, и направил его на горящие обломки».

Несмотря на пожар и разрушения Центральный пост был в состоянии выполнять свои функции еще какое-то время.

На мостике капитан 1 ранга Гринмен заметил, что его корабль приближается к линии огня крейсера «Куинси» (все три американских корабля уже горели от попадания японских снарядов) и немедленно дал приказ переложить руль вправо, чтобы не мешать стрельбе других кораблей.

Изменив курс, «Астория» перенесла огонь орудий главного калибра на правый борт. В этот момент японский снаряд взорвался на мостике перед дверью штурманской рубки.

Осколки прошили рубку, убив среди многих других рулевого 1 класса Уильямса и тяжело ранив младшего боцмана Янги. Боцман поднялся на ноги, оттащил тело убитого рулевого в сторону и сам встал к штурвалу.

Капитан 1 ранга Гринмен остался невредим.

Внезапно слева по носу появился «Куинси», пересекающий курс «Астории» на большой скорости. Корабль был охвачен пламенем от носа до кормы.

Капитан 1 ранга Гринмен выскочил на крыло мостика и оттуда заорал:

«Лево на борт!»

Как только кораблям удалось разминуться на опасно близком расстоянии, руль был снова по ложен прямо. Но именно в этот момент вышло из строя освещение катушки компаса, и стоявший на штурвале боцман Янг не мог сказать каким курсом идет крейсер. И вообще – исправен компас или нет?

Гринмен вызвал пост управления связью и приказал направить прожектор чуть дальше траверза правого борта. Неожиданно боцман Янг стал валиться на палубу в лужу собственной крови. К штурвалу встал рулевой 2 класса Радки.

«Мне кажется, мы на курсе 185 градусов, Радки, – прошептал Янг, – так держать»…

Не успели как следует разобраться с курсом, как в штурманской рубке разорвался восьмидюймовый снаряд противника, убив почти всех, находившихся там. В рубке начался сильный пожар, удушливый черный дым стал проникать во все помещения надстройки.

Корабельный писарь, матрос 2 класса Путмен, стоял у телефона на открытом мостике, когда это произошло. Со своего поста Путмен хорошо видел крейсер «Куинси», пересекающий курс «Астории».

Надстройки корабля были объяты пламенем, очаги огня разбросаны по всей верхней палубе.

Рядом с Путменом стоял главстаршина Фернединг – старший сигнального поста.

«Чертов дым! – выругался Фернединг, – ничего не видно».

Прежде чем Путмен нашел, что ответить на эти слова главстаршины, тот, пораженный осколками, стал сползать на палубу. Фернединг пытался подняться, встал на колени, но снова упал на палубу. Путмен оттащил его к ограждению мостика и спросил, что еще он может для него сделать?

«Дай сигарету», – прохрипел Фернединг. Путмен выполнил его просьбу и вернулся обратно на свой пост.

К этом у времени оба крейсера благополучно разошлись.

На сигнальный мостик поднялся лейтенант Барки. С высоты мостика офицер видел, что вся батарейная палуба «Астории» была охвачена огнем от прямых попаданий японских снарядов.

Поданные к 127 мм орудиям заряды начали взрываться с оглушительным грохотом. На шлюпочной палубе пылали моторные катера. Серовато-синие языки пламени «танцевали» по всему кораблю среди трупов моряков.

В машинном отделении «Астории» бушевало адское пламя, старший механик капитан 3 ранга Джон Хэйсб, которого Топпер сменил на вахте, сейчас пробегал из одного помещения машинного отделения в другое, где среди трупов убитых лежало много раненых, не способных передвигаться самостоятельно. Хэйс пытался организовать их эвакуацию.

Когда началось сражение, Хэйс крепко спал в своей каюте. Он не услышал сигнала боевой тревоги. Машинист 1 класса Бенгал, ворвавшись в его каюту, буквально растолкал спящего.

«Мистер Хэйс! – орал ему в ухо Бенгал, – вставайте! Уже падают снаряды!»

Хэйс вскочил с койки и побежал в носовое машинное отделение, где оставался, пока в котлах был пар.

В радиорубке нес вахту лейтенант Джордж Бэйкер. Когда снаряд попал в помещение шифровальщиков, Бэйкер, как только дым от взрыва несколько рассеялся, прополз между окровавленными телами и с помощью старшины Свинсона занялся эвакуацией раненых…

Очередной снаряд, пробив броневую дверь, взорвался на главном КДП, другой – пробив переборку, разворотил радиорубку №1. Большинство находившихся в этих помещениях были убиты, а все оборудование, включая аппаратуру радиосвязи, полностью уничтожено.

Крупный снаряд разорвался в прокладочной, убив и ранив многих из находившихся там людей и наполнив помещение удушливым дымом. Уцелевшие одели противогазы и продолжали работу.

Хотя «Астория» и запоздала с открытием огня, ее комендоры сумели выжать все возможное из двух уцелевших башен главного калибра, послав в японцев 62 восьмидюймовых (203 мм) снаряда.

127 мм батарея правого борта сумела сделать 31 залп, а левого – 28. Даже 20 мм зенитные автоматы приняли участие в бою, сделав 270 выстрелов по противнику.

Капитан 1 ранга Гринмен был одиннадцать раз ранен осколками, но оставался на ногах все время, пока сражение не отодвинулось от пылающей «Астории», и его корабль, полыхая огнем, не начал медленно умирать.

Капитан-лейтенант Уолтер Давидсон взобрался на крышу башни главного калибра №2, чтобы визуально управлять огнем, поскольку радиолокатор был разбит, а проводная связь вышла из строя.

Гринмен окликнул его и приказал вернуться в боевую рубку. Прежде чем подчиниться, Давидсон дал в башни целеуказания и послал последний залп в сверкающие вспышками выстрелов крейсера Микавы. Конечно, это была лишь символическая компенсация за горечь поражения.

Нарушение связи между командным мостиком и Центральным постом управления артогнем отправило крейсер «Куинси», следовавший в кильватер «Астории», в водяную могилу на глубине 500 саженей в проливе Саво.

Одновременно с получением предупреждения с эсминца «Паттерсон» о том, что неизвестные корабли появились в проливе, рассыльный был послан разбудить командира. Примерно в это же время раздался сигнал боевой тревоги. В хаосе первых минут кто-то забыл передать сообщение об обстановке на Центральный пост управления артогнем.

Капитан 1 ранга Самуэль Мур вскочил с койки в своей походной каюте и поспешил на мостик как раз в тот момент, когда осветительные снаряды зажглись в небе над проливом.

На мостике лейтенант Кларк рассматривал в бинокль три силуэта неизвестных кораблей, показавшихся из-за южной оконечности острова Саво. Капитан 3 ранга Эдвард Биллингс, спеша на свой пост, услышал возглас Кларка:

«Это не наши корабли!»

Капитан 1 ранга Мур не был в этом уверен.

Вахту на сигнальном мостике нес лейтенант Джон Эндрю. Увидев, как в небе над проливом зажглись осветительные снаряды, офицер решил, что таким образом американские корабли охраняют десантные транспорты от самолетов противника.

Возможно, подумал он, они пытаются установить место самолета, который в течение последнего часа жужжал где-то поблизости.