Конечно, не все было так плохо, некоторые девочки из ее вигвама (например, Кристал и Марси) обладали хорошим чувством юмора, с ними можно было даже посмеяться, но в основной своей массе сверстницы пугали и раздражали Харриет. Почти все они были выше ее, полнее, с более развитыми телами, которые они постоянно обсуждали: мерились сиськами, обменивались опытом общения с мальчиками (кто с кем «лизался» и «обжимался») и страдали, по мнению Харриет, психическими заболеваниями разной степени тяжести. Например, когда Харриет, объясняя Ли Энн устройство нового спасательного жилета, сказала: «Ты, типа, ввинти этот болт сюда покрепче», та громко взвизгнула от смеха.
— Что ввинтить, Харриет? Куда тебе надо ввинтить?
— Харриет хочет, чтобы ей ввинтили болт, ха-ха-ха!
— Это совершенно нормальное слово, — ледяным голосом заявила Харриет, но в ответ последовали лишь идиотские смешки.
— Ну-ка расскажи нам еще раз, Харриет, у тебя так хорошо получается. Что это значит? Что ей надо сделать?
Мерзкие девчонки со своими сиськами, волосами на лобках и вонючими подмышками, озабоченные, недалекие, одинаковые, хихикающие и толкающие друг друга локтями.
Тем временем Зак и Зигги перешли к проблеме алкоголя.
— Скажи мне, Зиг, ты стал бы пить что-нибудь мерзкое на вкус? То, что к тому же вредит твоему телу?
— Шутишь? Ни за что на свете.
— Однако, поверишь ли, на свете множество взрослых людей этим занимаются, и даже некоторые подростки так делают!
Болван, очевидно пораженный до глубины души, обвел взглядом аудиторию.
— Что, и эти подростки тоже?
— Может быть, потому что самые глупые подростки думают, что пить пиво это «типа, круто»! — Зак поднял вверх два пальца в знаке «V». Аудитория ответила нервным смехом. Харриет, у которой от сидения на солнце разболелась голова, почесала комариный укус на сгибе локтя. Слава богу, этот балаган скоро закончится, а потом — ура! — у нее целых два часа плавания!
Плавать девочкам разрешалось только два раза в неделю — по вторникам и четвергам, — единственное занятие, которое Харриет по-настоящему любила. В просторном лесном озере можно было всласть понырять, у поверхности вода была теплая, как парное молоко, но в глубине обдавала Харриет ледяными потоками, поднимающимися из родников. Когда Харриет скользила под водой, ее зачаровывала игра желто-зеленого света на водорослях и пузырьки воздуха, внезапно вылетающие из илистого дна.
Усилием воли Харриет умерила свое нетерпение и заставила себя смотреть на чревовещателя. Сегодня утром произошло еще одно крайне неприятное событие — с почтой пришло письмо от Хилли. Харриет едва успела вскрыть конверт, как на пол выпала вырезанная газетная статья из еженедельной александрийской газеты «Орел» под названием «Экзотическая рептилия атакует пожилую женщину».
В конверте было также письмо, написанное на бумаге в линейку, вырванной из школьной тетради.
— Оо-ой, это от твоего мальчика? — Донна выхватила конверт из рук Харриет и вытащила оттуда письмо. — «Привет, Харриет», — прочитала она вслух. — «Что у тебя происходит?»
Харриет быстро нагнулась, дрожащими руками подняла газетную вырезку, смяла и спрятала в карман.
— «Наверное, тебе будет интересно на это взглянуть…» На что взглянуть? Что там еще? — спросила Донна, теребя пустой конверт.
Харриет в кармане рвала газету на мелкие кусочки.
— У нее в кармане! — крикнула Джада, — она что-то сунула себе в карман!
— Давай достанем! А ну показывай, что там у тебя? — Джада ринулась на Харриет, которая встретила ее ударом в лицо.
— Ай! Ай! Она мне выцарапала глаз! Идиотка, ты меня поцарапала!
— Да заткнитесь вы! — прошипел кто-то из девочек. — Мэл услышит!
Мэл была старшим инструктором по их вигваму.
— Ай, я умираю! — визжала Джада. — Она мне глаз выцарапала!
Харриет, воспользовавшись всеобщим замешательством, шагнула вперед и выхватила из рук Донны конверт и письмо.
— Да заткнитесь же вы, — хрипло приказал кто-то, — а то нам вкатят выговор!
— Ну да, и мы не сможем играть в волейбол с мальчиками в субботу!
— Точно! А ну, вы там, заткните рты!
Джада угрожающе шагнула к Харриет и потрясла перед ее носом своим довольно внушительным кулаком.
— Ну ладно, — прошипела она. — Ты у меня еще получишь! Смотри, я…
— Эй, тихо! Мэл идет!
Тут прозвенел звонок: сигнал идти в «нашу часовню», так что в каком-то смысле Зак и его Зигги спасли Харриет от продолжения разборки. Если Джада донесет на нее, Харриет, конечно, накажут, но для нее получать наказание за драки было не в новинку. Но какой все-таки Хилли идиот — зачем он послал ей эту статью?
Правда, она ее и прочитать-то не смогла, так же как и письмо, которое она тоже, на всякий случай, изорвала в клочья.
Харриет очнулась от своих мыслей оттого, что на поляне стало подозрительно тихо. В какой-то момент ее сердце сжалось от страха, что Зак или Зигги сейчас заорут: «Посмотрите на нее!» и она опять станет мишенью для насмешек, но тут Зак прочистил горло, и она поняла, что пришло время молитвы. С облегчением Харриет опустила голову и сложила руки на груди.
Как только молитва закончилась, а девочки поднялись со своих мест, разминая затекшие ноги, хихикая и собираясь в стайки (Донна и Джада, судя по их тяжелым взглядам, придумывали, как отомстить Харриет), к ней подошла Мэл.
— Ты не идешь на плавание, — бросила она резко. — Отправляйся в офис, тебя хотят видеть Вэнсы.
Харриет постаралась скрыть свое разочарование.
— Давай иди быстрей! — Мэл облизнула губы и поискала взглядом чревовещателя, — видимо, боялась, как бы этот великолепный мужчина не ускользнул в мальчишеский лагерь, не поговорив с ней. — А если Вэнсы отпустят тебя раньше, чем начнется урок Библии, сходи на теннисный корт, разомнись с десятичасовой группой, поняла?
Харриет молча кивнула и пошла по тенистой тропе через сосновый лес к домику Вэнсов. По крайней мере, в лесу было прохладно, тропа под ногами была мягкой и слегка вязкой. «Быстро она умудрилась настучать», — подумала Харриет. Конечно, Джада была еще той мерзавкой, но Харриет не думала, что она еще и стукачка.
Она вышла из леса и с опаской поглядела на домик, в котором располагался офис Вэнсов. Снаружи помимо микроавтобуса Вэнсов была припаркована еще одна незнакомая машина. Кто бы это мог быть? Но не успела Харриет обдумать эту мысль, как дверь офиса распахнулась и на пороге показался доктор Вэнс в сопровождении Эдди.
Харриет от неожиданности встала как вкопанная. Эдди выглядела как-то иначе, тоньше, суше, так что в первую секунду Харриет даже засомневалась, не обозналась ли она, но тут же поняла, в чем дело: на Эдди были ее старые темные очки, закрывающие половину лица.
Доктор Вэнс заметил Харриет и замахал ей руками, как будто они находились в километре друг от друга. Харриет не сдвинулась с места, ожидая худшего, но тут Эдди тоже увидела ее и улыбнулась — своей старой улыбкой, которую Харриет видела на фотографиях, где она играла в мяч с Робином.
— Готтентот! — сказала Эдди, называя Харриет ее любимым старинным прозвищем. Харриет бросилась вперед и в порыве чувств обняла бабушку, которая, тихо ойкнув, клюнула ее в щеку.
— Это все твои вещи? — спросила Эдди, показывая на небольшой чемоданчик, рюкзак и теннисную ракетку.
После небольшой недоуменной паузы Харриет спросила:
— Почему у тебя новые очки?
— Во-первых, это старые очки. Вот машина — новая. — Эдди кивнула на блестящий новенький автомобиль, стоящий на полянке. — Знаешь, нам надо ехать, так что, если ты оставила вещи в тумбочке, быстренько сбегай и забери их.
— А где твоя старая машина?
— Неважно где. После поговорим.
Харриет не надо было просить дважды — она собиралась упасть в ноги Эдди и молить, чтобы та забрала ее из этого ада, поэтому, услышав «нам надо ехать», опрометью бросилась в свой вигвам. Собственно, больше брать было особо нечего, кроме тапочек для душа и двух полотенец. Одно кто-то прихватил с собой на озеро, но Харриет не собиралась ждать — сцапав второе полотенце, она уже мчалась назад к Эдди.
