— Да, сэр! — Голос Хилли был вовсе не похож на голос Джеймса Бонда, но Харриет узнала его «бондовский» тон. — Я изъял орудие убийства.

— Ты выбросил его, куда я просила?

Хилли в восторге захихикал.

— Агент Хар! Неужели я когда-нибудь подводил тебя?

В маленькой паузе, последовавшей за этим, острые уши Харриет разобрали посторонние звуки на заднем плане — шепотки, толкотню и хихиканье.

— Хилли, — медленно произнесла она, садясь на постели, — кто это там с тобой?

— Никто! — Хилли сказал это слишком быстро, и слегка запнулся, как будто в это время толкнул кого-то локтем.

Шепот. Потом тихий смех: девчонка! Гнев пронзил Харриет как электрический разряд.

— Хилли, — прошептала она зловеще, — лучше, чтобы рядом с тобой никого не было, потому что… Послушай меня…

— Эй! — (Он что, смеется?) — В чем проблема, Хар?

— Потому что, — Харриет повысила голос, уже не заботясь о том, слышен он в коридоре или нет, — револьвер теперь весь покрыт твоими отпечатками пальцев, ты понял?

В трубке наступило молчание, только смешки и перешептывания все еще слышались на заднем плане.

— Хилли?

Когда он снова заговорил, его голос звучал мрачно и растерянно.

— Я… Да убирайся ты отсюда! — резко сказал он кому-то.

Трубка повисла на проводе, послышались звуки борьбы, приглушенные вскрики, потом быстро удаляющиеся шаги. Харриет терпеливо ждала. Когда Хилли снова взял трубку, голос у него был слегка запыхавшийся.

— Так нечестно! — выпалил он. — Ты меня подставила!

Харриет молчала. Ее отпечатки тоже были на револьвере, но напоминать об этом Хилли она не собиралась.

— Кому ты рассказал? — спросила она после холодной паузы.

— Никому… Ну, только Антону и Грегу. И Джессике.

«Джессике? — подумала Харриет. — Джессике Диз?»

— Да ладно тебе, Харриет, — теперь он говорил жалобным голосом. — Почему ты такая противная? Я сделал все, что ты велела.

— Я не велела тебе говорить об этом Джессике Диз.

Хилли в отчаянии хмыкнул.

— Видишь, ты сам во всем виноват. Ты не должен был никому говорить об этом. Теперь у тебя будут неприятности, а я не смогу тебе помочь.

— Но ведь я… — Хилли запнулся. — Ведь я никому не сказал, что это ты!

— Что я — что?

— Ну, что это ты сделала… ну, то, что ты сделала.

— А почему ты думаешь, что я хоть что-то сделала?

— Ага, так я тебе и поверил!

— Кто был с тобой у башни?

— Никто… — Это было сказано несчастным голосом.

— Значит, пистолет этот теперь твой. Тебе никогда не доказать, что я просила тебя забрать его.

— Нет, я могу доказать, могу!

— Каким же образом?

— Ну я… — произнес Хилли без особой уверенности. — Я могу…

— Ничего ты не можешь, и теперь орудие преступления сплошь покрыто твоими отпечатками пальцев, — мрачно заявила ему Харриет. — И если не хочешь неприятностей, скажи своим дружкам, что ты все выдумал, а не то сядешь в тюрьму и умрешь на электрическом стуле.

Последнее было чересчур даже для Хилли, но по его молчанию Харриет поняла, что он это проглотил.

— Ну ладно, не дрейфь так, Хил, — сказала она, сжалившись над ним. — Я-то никому не скажу об этом, понял?

— Правда не скажешь?

— Конечно нет. Все останется между нами. Если только ты уже не растрепал всей школе.

— А что, если его найдут? — безнадежным голосом спросил Хилли. — Что тогда?

— Тебя видел кто-нибудь?

— Нет.

— А в каком месте ты выбросил его? — спросила Харриет, слабо маша рукой сестре Кутс, которая просунула в дверь голову, чтобы попрощаться, потому что у нее заканчивалась смена.

— С железнодорожного моста.

«Хорошо», — подумала Харриет. Это был один из самых пустынных участков.

— А ты видел машину?

— Какую машину? О чем ты говоришь?

— Так, ни о чем. Слушай, пойди и скажи Джессике и компании, что ты просто разыграл их. Если они не проболтаются, никому и в голову не придет разыскивать… объект.

— Да я им и так не рассказал всю правду.

«Уж это точно, — усмехаясь про себя, подумала Харриет. — Слава богу, что ты не знаешь всей правды».

— А что ты рассказал? — спросила она.

— Ну, что Фариша Ратклиффа застрелили, как написали в газетах. Правда, там было сказано, что его нашел ловец бродячих собак, когда охотился за дикой псиной, которая забежала на пустырь, но я сделал эту историю немного более… шпионской.

— Ну так сделай ее еще более шпионской и скажи им…

— Я знаю! — вскричал вдруг Хилли с былым энтузиазмом. — Как из жизни Джеймса Бонда, да? Помнишь, этот чемоданчик…

— … который стрелял отравленным газом…

— …и туфли, помнишь туфли? — он говорил про туфли агента Клебб, в носках которых были скрыты раздвижные лезвия.

— … ага, здорово. Хилли…

— А помнишь ее кастет, которым она врезала тому белобрысому прямо в живот?

— Хилли!

— Что?

— Я бы на твоем месте не стала слишком много болтать об этом, ты понял?

— Да, слишком много не стоит. Конечно. Просто, чтобы получилась хорошая история, — весело сказал Хилли, совершенно успокоившись.

— Правильно, просто хорошая история, — подтвердила удовлетворенная Харриет, улыбаясь.

— Лоренс Юджин Ратклифф?

Незнакомец остановил Юджина у лестницы как раз в тот момент, когда он собирался подняться наверх и снова навестить девчонку — может быть, удается выбить из нее хоть какую-то информацию. Это был высокий плотный человек с жесткой щеточкой усов и внимательными, цепкими серыми глазами.

— Куда вы направляетесь?

— Я… э… — Юджин уставился на свои руки.

— Можно мне прогуляться с вами?

— Нет проблем, — сказал Юджин своим «представительским» голосом.

Они прошли через вестибюль к двери, на которой было написано: «Выход». Незнакомец открыл ее, и они шагнули из пропитанной запахами антисептиков прохлады больницы в жгучее пекло солнечного дня.

— Не хочется вас напрасно беспокоить, — сказал незнакомец, — особенно в такое время, но мне необходимо задать вам парочку вопросов.

— Нет проблем, — повторил Юджин, гадая, что надо от него этому копу.

Тот удобно уселся на бетонную скамью и предложил Юджину сесть рядом.

— Мы разыскиваем вашего брата Дэнни.

Юджин свесил руки между колен и уставился на них. Из собственного опыта общения с полицией он знал, что, чем меньше она будет знать, тем лучше.

Полисмен вытащил из кармана пачку сигарет и, повозившись с зажигалкой, закурил.

— Ваш брат Дэнни был хорошо знаком с неким Альфонсо де Бьенвиллем, — сказал он. — Вы его знаете?

— Знаю, что такой существует, — осторожно проговорил Юджин.

— Любопытная личность. — Незнакомец доверительно нагнулся к Юджину. — А он имеет отношение к тому маленькому бизнесу, который вы развели там у себя?

Юджин, внутренне подобравшись, постарался, чтобы выражение его лица не изменилось.

Коп зевнул, потянулся и закинул обе руки за голову.

— Мы всё знаем, Юджин, — сказал он. — Всё, что вы там вытворяете. В настоящую минуту с десяток наших ребят прочесывают участок вашей бабушки. Поэтому давай, не стесняйся, выкладывай все, что знаешь.

— Ей же богу, офицер, — сказал Юджин честно. — Я-то не имею к этому никого отношения.

— Ага, значит, ты знал про лабораторию, так? Тогда расскажи мне, где они спрятали наркотики.

— Сэр, вы больше меня знаете обо всей этой истории.

— Не надо темнить, у меня сержант подорвался на мине, которые вы расставили там по всему периметру. Хорошо еще он заорал так, что другие вовремя остановились.

— У Фариша проблемы с головой, — пробормотал Юджин после неловкой паузы. Он с трудом сдерживался, чтобы не загородиться рукой от палящего солнца. — Он из-за этого лежал в клинике.

— Ну да, и к тому же он имеет пару сроков за особо тяжкие уголовные преступления.

— Слушайте, — сказал Юджин, — вы, наверное, думаете, что и я тоже опасный преступник. Но поверьте, я свое отсидел. На меня снизошло Откровение Божье, я изменился, спросите кого хотите. Моя жизнь сейчас принадлежит только Господу, больше никому.