— Правильно отвечали, — кивнула Сузи, — дезинфекция и есть. Привидений морили.

Оба Лишо удивленно посмотрели на нее, а Валери несколько наигранно рассмеялась. Простейшие — на ее взгляд — манипуляции Сузи, как ни странно, произвели на нее такое впечатление, что она даже не поела толком — едва попила молока с тающим во рту мягким печеньем.

Сузи же вовсю пользовалась радостями бытия. Она с аппетитом съела ужин, расспрашивала Тину о тонкостях больянской кухни, смеялась, шутила, рассказывала двусмысленные анекдоты.

— Ишь, вертихвостка, — добродушно утверждался в своем мнении Жером, и сейчас это звучало в его устах уже одобрительно.

После ужина Валери повела Сузи в свою комнату. Сузи несла дочку в охапку, разбаловавшаяся малышка сучила ручками-ножками и лопотала что-то малопонятное на своем малышьем языке; но стоило Сузи уложить ее на диване, как девочка тут же умолкла и заснула.

Устроились ждать.

Валери взялась было за вязание, но бросила, потому что никак не могла сосредоточиться и сбивалась со счета. Сузи, чтобы отвлечь ее, поинтересовалась: что это за стопка листов на столе?

— Ты что, писательница? — спросила она.

— Да куда там! — махнула рукой Валери. — Так, перевожу. — И стала рассказывать ей о дурацких детективах, которые переводила, чтобы немного подзаработать, о требованиях дурака-редактора, о полной своей неспособности переводить американское арго.

— А, — махнула рукой Сузи, — это дело наживное. Можно посмотреть?

— Смотри, — пожала плечами Валери.

Сузи взяла рукопись, но с первых же строк вместо чтения начала с явным критическим талантом разбирать злосчастный детектив по косточкам. Валери с удовольствием хохотала — порой над собой, порой над автором. Наконец она отложила вязание и взялась за карандаш.

К полуночи общими усилиями они привели текст в относительный порядок, превратив нудно-мордобойную писанину в нечто, совершенно не похожее на то, что читал англоязычный читатель: в тексте появился юмор, которого раньше и в помине не было.

— Это же пародия! — смеясь, твердила Валери.

— Если это не понравится твоему редактору, я на него порчу наведу! — пообещала Сузи. — Он у тебя как, бабник? Так я ему такой аппетит на женщин нагоню, что он ужом вертеться будет.

— Твои травки его вряд ли проймут, — возражала Валери. — Он проспиртован насквозь.

— Станет трезвенником, да еще и некурящим! — уверила Сузи. — Как миленький!

Так они развлекались, пока часы не начали бить полночь, и одновременно зазвонил телефон.

Девушки тут же позабыли смеяться и уставились на аппарат.

Посмотрев на побледневшую Валери, Сузи спокойно сняла трубку.

— Алло? — Сузи помолчала, потом пожала плечами: — Вас не слышно, перезвоните, — сказала она, положила трубку и, глянув на Валери, добавила: — Выключу я его, пожалуй. Нечего тебе нервничать зря.

Она выдернула шнур из розетки и, аккуратно свернув, уложила на стол.

Телефон зазвонил вновь.

— Та-а-ак, — протянула Сузи.

Телефон продолжал звонить, и Сузи подняла трубку.

— Слушаю вас?.. Что? Вас плохо слышно… — Брови ее нахмурились. Несколько секунд Сузи серьезно слушала, потом заговорила безапелляционно: — Понимаю… Да, я вас понимаю, но ничем не могу помочь! Сейчас, сударь, не средние века, и я не могу одобрить ваши намерения!.. Что?.. Да говорите вы громче!.. Что? — Она бросила трубку.

Валери смотрела на нее, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. И тут Сузи улыбнулась.

— Похоже, мы выиграли! — объявила она весело. — Твой минсэре Бертольф ничего не может сделать. Да здравствует рецепт деда!

Валери немного расслабилась.

— Неужели твоя зелененькая водичка помогла?

— Еще бы! — рассмеялась Сузи. — Там одного укропа на полторы кроны!

— Укропа? — удивилась Валери.

— Ну и еще, конечно, полторы дюжины всяких ингредиентов, — успокоила ее Сузи. — Но это так, по мелочи.

Наутро Сузи села за пишущую машинку и бойко нашлепала в двух экземплярах счет. В первой строке указывалось количество укропа и его стоимость — одна крона пятьдесят шесть денье; далее следовали прочие компоненты спасительного зелья, названия которых ничего не говорили Валери, — стоимость их, однако, была куда выше стоимости скромненького укропа. Всего с графой «прочие расходы и амортизация машины» получилось семьдесят четыре кроны пятнадцать денье.

— Могу сделать рассрочку на пару месяцев, — сказала Сузи, передавая Валери счет. — Оплата наличными, чеков не принимаю.

— У меня столько наличных не наберется, — ответила та, пошарив в кошельке. — Будешь уезжать, подбросишь до бензоколонки, там чек обменяю.

Сузи не возражала.

Но оказалось, что она вовсе не собирается торопиться расставаться с гостеприимством замка Альта-Леве.

Непонятным образом она сумела уговорить супругов Лишо оставить у себя Рут погостить на пару недель. Тина была только рада и помогла уломать дядюшку Жерома.

— И в самом деле, — добродушно согласился тот, — что дитя в городской копоти держать? Да и тебе, девка, пора о кавалерах подумать, с парнями погулять. — И даже подмигнул игриво.

Договорившись с семейством Лишо об оплате — Тина пыталась возражать, но Сузи настояла, — она, чмокнув в щечку растроганную Тину и рвущуюся играть с цыплятами Рут, уселась в машину и вместе с Валери поехала к бензоколонке.

— Хорошо у вас, — вздохнула она, едва «ситроен» выехал за ворота. — С удовольствием погостила бы еще.

— Так в чем дело, оставайся! — с радостью предложила Валери. Несмотря на счет — не такой уж, впрочем, и большой, — она все же чувствовала себя должницей Сузи. Да и с ней было не так скучно.

— А дед? — снова вздохнула Сузи. — За ним ухаживать надо. Вот Рут действительно надо побыть у вас. Ребенку вредно находиться там, куда приходит смерть.

— Смерть? — удивилась Валери.

— Да, смерть, — подтвердила Сузи. — Дед дольше трех месяцев не протянет.

— Он показался мне еще бодрым, — вежливо сказала Валери.

— Он скоро умрет, — уверенно повторила ворожея. — Он ведь невероятно старый, ему сто три года. Вообще-то он даже не дед мне, а прадед. Нет, — Сузи тряхнула головой, — он скоро умрет. Врачи и без того удивляются, что он протянул так долго.

Призрак более не беспокоил Валери, и жизнь постепенно вошла в нормальную колею. Валери перепечатала набело и отправила в редакцию переработанный роман, а сама решила на досуге выяснить, какое все-таки прозвище носил пресловутый Оттон — ее прямой предок и непосредственный родитель минсэре Бертольфа. Через университетских друзей она нашла некоего доктора Лерана, который, по заверениям давшего ей телефон Луиса Берб, как раз занимался документами той эпохи.

Когда Валери дозвонилась, ей ответил приятный молодой мужской голос. Реакцию же на ее туманные объяснения приятной было назвать нельзя. Доктор Леран раздраженно заявил, что работы у него хватает и без того, чтобы копаться в родословных старых аристократических фамилий. Валери в ответ холодно извинилась, уточнила, что именно ей хотелось бы узнать о своем предке, и поинтересовалась, к кому из специалистов она могла бы обратиться, коль скоро проблема эта слишком ничтожна, чтобы заинтересовать самого доктора Лерана, притом желательно, чтобы у нее хватило средств, дабы достойно отблагодарить вышеозначенного специалиста за консультацию.

Это подействовало. А завуалированный намек на меркантильность окончательно добил доктора Лерана.

— Причем здесь оплата! — взорвался честолюбивый обладатель красивого голоса и докторской степени, но тут же сник: — Хорошо, загляните ко мне в музей послезавтра в половине одиннадцатого… если вас это не затруднит, — прибавил он и, чтобы скрыть смущение, уточнил деловито: — Как вы говорите, называется замок?

— Альта-Леве, — скромно напомнила Валери. — А моя фамилия Адлар де Альта-Леве.