– Бежим! – среагировал Жора.

Они кубарем скатились по лестнице и кинулись туда, откуда пришли. Путь отхода, однако, оказался отрезанным. С потолка вовсю капала субстанция, а в зале она лилось даже с люстры, наполняя воздух удушливым запахом, похожим на карболку. Свободным оставался один выход через коридор, в конце которого виднелась высокая дверь с массивной бронзовой ручкой. Потолок в коридоре только еще начинал темнеть, отдельные капли уже собирались вокруг светильника, а по стенам текло.

Жора бежал первым. Ударом ноги он с оглушительным треском выбил дверь, и они выскочили наружу, поводя автоматами из стороны в сторону. Справа виднелись каменные постройки, похожие на сарай и баню. Между ними был проход. Не раздумывая, Калита и Жора кинулись туда и, дыша, как зайцы, прижались к стене.

– Смотри! – крикнул Жора, в голосе его прозвучал ужас.

Калита выглянул. Субстанция изливалась во двор, словно водопад, а на пороге дома по колено в этой самой субстанции стоял высокий, прозрачный человек. Если бы не солнце, его вообще невозможно было разглядеть. И только игра солнечного света делала его видимым. Лучи проникали сквозь человека, но отражаясь каким-то непонятым образом, окрашивали его прозрачное тело в желтоватый цвет.

Было такое ощущение, что он высматривает тех, кто его потревожил. Калита и Жора перестали дышать. Прозрачный человек постоял, постоял и ушел в дом. Субстанция послушно, как собака, уползла следом.

– Фу!.. – Калита позволил себе мгновение слабости. – Если бы я знал, что здесь такое существо, то не поперся бы ни за какие коврижки, – признался он.

– Я бы тоже, – выдохнул все свои страхи Жора.

Его бил нервный смех. Сколько он ни ходил с Калитой по зоне в составе группы ‘Бета’, но в такие переделки не попадал.

Вдруг раздался настолько зловещий звук, что они забыли обо всем на свете. Так открывают и закрывают затвор, загоняя патрон в ствол. Жора высунулся и инстинктивно выстрелил из подствольника на звук. Граната пробила шиферную крышу ближайшего сарая и взорвалась внутри.

– Ищи снайпера! – крикнул Калита, и они вовремя разбежались в разные стороны, потому что в следующий момент там, где они только что сидели, взорвалась граната.

Жора выскочил на улицу, обращенную к озеру, а Калита побежал огородами. Он заметил, откуда прилетела граната, да и сенсор движения у него в шлеме указал верное направление. Но сталкер, который пальнул в них, тоже не был дураком, и когда Калита заскочил за сарай, то увидел только его тень. Зато Жора не сплоховал, а словно пользуясь шестым чувством, вовремя занял позицию под старой телегой и короткой очередью свалил сталкера, который отступал под прикрытие деревьев на берегу озера.

Не останавливаясь ни на мгновение, Калита побежал между домами с таким расчетом, чтобы не маячить на вероятной линии огня. Он только успел крикнуть в микрофон, что бежит в центр, как сзади и чуть сбоку раздались выстрелы из РГ-6. ‘Бух!’, ‘Бух!’ – рвались гранаты с сухим треском. Потом когда они стали падать не на шифер, а на землю, звук стал глуше, и слышно было, как осколки секут деревья.

Калита увидел снайпера, который бежал поперек соседнего двора. Он знал что не достанет его, но все равно вскинул автомат и разрядил в него полрожка. После этого он побежал в сторону вероятного отступления снайпера, и тут их всех троих и увидел. Как он пожалел, что у него всего осталось полрожка патронов. Конечно, он вскинул автомат, конечно, повел стволом так, чтобы пули легли веером, но даже не заметил, чтобы кого-то зацепил. После этого ‘муха’ стала ему так мешать, что он не знал, как от нее избавиться. Уж слишком невыгодной была его позиция – как раз перед фасадом дома. И счет времени шел даже не на секунды, а на мгновения, которые он потратил на то, чтобы быстро-быстро уползти за толстую березу. А эти трое все не стреляли и не стреляли.

Костя позавидовал. Он бы тоже ушел, как и Гайдабуров, да мужества не хватило. Его останавливала мысль, с каким презрением Бараско посмотрит ему в спину, а Березин выскажется в том смысле, что молодежь нынче пошла жидковатая. Поэтому он остался. Да и ‘анцитаур’ молчал – не подсказывал, как лучше поступить. Последнее время он вообще не подавал признаков жизни, и Костя о нем даже забыл. Значило ли это, что никакой реальной опасности не существовало, Костя не знал.

Впереди простилалась унылая, безжизненная равнина, по которой когда-то текли реки.

– Смотрите, смотрите! – закричал он восторженно. – Второе солнце!

– Это не солнце, – едва взглянул Бараско. – Это ‘шар желаний’.

Если настоящее солнце висело в зените, то ‘шар желаний’ – над самым горизонтом. Был он оранжевым, как солнце, и очень смахивал на него.

– Ей богу, никогда ничего подобного не видел! – воскликнул Березин. – Ох, до него еще топать и топать… – и в раздумье почесал коротко стриженную голову, как будто спрашивая, стоит ли идти туда.

Не лучше ли, пока не поздно, вернуться? – подумал он, но промолчал, потому что Бараско не выказывал никакого беспокойства, и Березин подумал, что, должно быть, Бараско знает, что делает.

Если бы Бараско признался, что впервые видит ‘шар’, его бы авторитет дал трещину. Он только знал по рассказам бывалых сталкеров, что ‘шар’ должен быть – ярко-ярко-желтым, и в отличие от солнца, на него можно было смотреть, даже не щурясь.

Весь день они шли к ‘шару желаний’, но, казалось, так и не приблизились ни на шаг. Ночь они провели, трясясь от холода, вокруг крохотного костра из скудного хвороста, который с трудом насобирали в оврагах. А утром следующего дня в довершении ко всему поднялся ветер. Он нес мелкую, как мука, железную пыль. Небо затянула рыжая хмарь. К вечеру все кашляли, как туберкулезники, и плевались словно завзятые курильщики.

Все чаще стали попадаться человеческие следы: кострища, пластиковые бутылки, пустые консервные банки и использованный хабар. И отхожие места – в таком количестве, что сразу стало ясно – прошли роты из славного бронепоезда ‘Смерть врагам СВ!!!’ А потом потянулись могилы. С крестами и без крестов – просто холмики, со звездами или с воткнутыми штыками. К концу третьего дня они обнаружили десятерых расстрелянных. На груди у каждого лежала картонка с надписью ‘мародер’. После этого чем дальше все трое шли, тем больше мрачнели.

– Они что, не знают, что у ‘шара’ всего три желания? – злился Березин.

Фарфоровые челюсти у него сверкали, как унитаз в рекламе. Ночью они все же отвалились, и Березин едва не подавился. Он вскочил с гортанным криком, не понимая, что случилось, а Бараско с Костей принялись палить почем зря во все стороны, решив, что на них напали.

– Конечно, – соглашался Костя. – Куда они прут?! Идиоты!

Ему уже все стало порядком надоедать. Нет смысла бить дальше ноги. Пока не поздно, надо вернуться. Но Бараско оставался спокойным, как небо, и Костя стал думать, что смысл ‘шара желаний’ в отсутствии всяких желаний.

– Правда, командир? – не выдержал Березин. – Куда они все идут? Они что, не знают насчет трех желаний?

– В тот-то и дело, что знают, – ответил Бараско. – Поэтому-то и идут.

– А-а-а… – сообразил Березин и долго смеялся.

– Тебе в самом деле смешно? – поинтересовался Костя, с удовольствием участвуя в споре, потому что смотреть в этой пустыне было абсолютно не на что.

– Я представил, сколько миллионеров вернется из Зоны на Большую землю.

– Уверяю тебя, – сказал Бараско, который до этого все больше помалкивал: – ни одного.

– Почему? – удивился Березин.

Костя тоже вопросительно уставился на Бараско.

– Природа не потерпит. Начнется дикая инфляция, экономика рухнет. Думаешь, наши зря Зону караулят?

– Я подозреваю, что из-за этого в Америке и начался кризис, – выказался Березин.

– Зришь в корень. Как по-твоему, зачем американцы за ‘шарами’ охотятся?

– Теперь понятно. Халява.

– Обвалили экономику дешевыми деньгами.

– И это понятно. У нас тоже обвалят.