Я покусала губы, набираясь решимости.

— Вел, понимаешь, все так случилось…

— Тайна, не нужно мне ничего объяснять. — Он поднялся. Зеленые глаза холодом обожгли сердце. — Хочешь быть свободной — будешь. Если моя забота тебя угнетает — я оставлю тебя в покое. Если для тебя цель жизни — одиночество, у тебя будет целая жизнь, чтобы посвятить себя этой цели.

— Что… что ты хочешь сказать? — Я глупо похлопала ресницами.

— Только то, что сказал. Привыкай отвечать за свои желания, иногда они сбываются.

— Ты меня бросаешь?! — Голос предательски дрогнул.

— Нет. Правители не могут обесчестить свой род расставанием с половинкой. — Он вздохнул. — К сожалению.

И тут я взорвалась:

— Ты первым меня унизил!

— Тем, что пытался оградить от проблем? — Его глаза мгновенно затопило бешенство.

— Тем, что утаил! На том ужасном сборище, что ты устроил в мою честь, все обо всем прекрасно знали, и только мы со Светкой ни о чем даже не догадывались! Боже, какими же дурами мы выглядели в тот вечер!

— А каково было мне выдержать следующий день? Пытаясь найти выход и сберечь покой семьи, я две ночи глаз не сомкнул, а ты этим воспользовалась! Почему ты не посоветовалась со мной?

— Да потому, что знала! Попроси я тебя взять с собой, ты бы запер меня на весь этот месяц в городской тюрьме!

Не замечая этого, мы уже орали друг на друга.

— Да! Запер! Потому что я ненавижу тобой рисковать!

Я секунду смотрела в янтарные глаза, а потом прильнула губами к его губам. Рыкнув, он с силой прижал меня к себе.

— Скажи, зачем ты это сделала? — Он нехотя оторвался от меня. — Зачем сбежала?

— Потому что очень за тебя испугалась. — Я прижалась к нему. — Из-за пророчества Нирьяны.

— Хм… — Велия, скрыв улыбку, польщенно хмыкнул. — Действительно странное пророчество.

— А как оно на самом деле звучало?

Он передернул плечами:

— Что-то вроде: «Неузнанный обретет то, что князь может потерять».

— И ты из-за этого поменял внешность? Кстати, кто тебя так загримировал? Если честно, я до последнего сомневалась, что это ты!

— Степан. Вначале хотел сделать из меня подобие себя, но я отбрыкался!

— Вот ужас-то! Но тогда бы я тебя точно не узнала! — усмехнулась я, представляя эту ужасную картину. — Ты не сердишься?

— Нет. Но учти! — Велия отстранился и заглянул мне в глаза. — Это не значит, что я тебя простил.

— А что мне сделать, чтобы простил? — игриво прищурилась я.

Он отвел взгляд, полюбовался на зеркало озера, в котором словно утонул трезубец горы, и снова посмотрел на меня.

— Для начала повтори за мной слова.

— Зачем?

— Повтори. Я тебе потом все объясню.

Я озадаченно пожала плечами:

— Ну хорошо!

— Seriy ym zerta deitys.

— Seriy ym zerta deitys, — слово в слово произнесла я, чувствуя магическое покалывание. — И что это значит?

— Это слова магической клятвы. Которую невозможно нарушить. Осталось лишь произнести самое главное. — Он помолчал. — Поклянись, что после этого похода ты подаришь мне еще одного наследника.

У меня вырвался стон:

— Вел, так нечестно!!! Неужели ты настолько на меня сердишься?

— Я просто взбешен! — Его губ коснулась тень улыбки, но глаза смотрели настороженно.

— Хорошо! — Я шумно выдохнула. — Клянусь. Но только при одном условии.

Муж заинтересованно приподнял бровь:

— При каком?

— Если родится мальчик, мы назовем его Элександр.

— Отчего такое решение?

— Просто я так хочу.

Велия вдруг притянул меня к себе:

— Хорошо. А второго сына?

Я подняла на него возмущенный взгляд:

— Не наглей!

— Хорошо, пусть будет дочка.

— Вот вы где! — раздался от палатки басок Крендина.

— О! Быстро же вы помирились! — зазмеился ехидством Светкин голос. — Тань, вы просто нашли друг друга! Мне кажется, только ты одна можешь с ним общаться без ущерба для здоровья. Так же как и он с тобой.

— О, а это еще кто? — Последним из палатки вылез помятый Федор.

— Господи, да что же вас в такую рань-то всех вызвездило?! — не выдержала я, с сожалением отстраняясь от мужа.

— Какая рань? Шесть часов уже! — Федор протопал к воде и с наслаждением умылся, затем вытер лицо рукавом и протянул руку Велии. — Федор!

— Знакомились уже, — усмехнулся тот.

— Да? — Проводник, не скрывая изумления, почесал косматую голову. — Не помню. А когда? Если вчера, так я вчера того… этого. — Федор вдруг огляделся. — А где парень? Ван? Я помню, как он вчера к озеру за духом рванул и… И все! Больше ничего не помню. А он мне денег должен.

— Так я и есть Ван. — Велия с трудом сдержал улыбку, когда Федор совершенно серьезно обошел его, разглядывая, потыкал пальцем и задумался.

— А чего с тобой такое случилось?

— В озере искупался.

— Во мля! И таким стал?! — Проводник восторженно поморгал и начал раздеваться. — Пойду тоже искупнусь!

— Бесполезно! — остановила его Светка. — Это ему такое превращение вчера дух устроил. Помнишь девушку?

— Ну?

— Вот. Она! А тебе, Федя, пить надо было меньше. Теперь извиняй. А в озеро полезешь — только соплей наловишь. Так что смотри. Как хочешь.

Федор расстроенно вздохнул, застегнул пуговицы на рубашке, натянул ветровку и поочередно ткнул пальцем в скалящихся мужчин:

— Ты — собираешь дрова, ты — помогаешь мне складывать палатку и спальники.

Светка дождалась, когда они уйдут.

— Тань, ну как? Судя по всему, он на тебя не сердится?

— Уже нет, — улыбнулась я.

— Интересно, и как это тебе удалось?

Я замялась, но тут положение спас Федор. Подойдя к нам, он с торжественным видом поставил на камушки грязный котелок.

— Вперед! А будете лясы точить — пойдете голодные.

Позавтракав, мы залили угли и, сложив рюкзаки, зашагали вслед за Федором. Обогнув озеро, тропинка начала подниматься вверх, петляя между уступами. Подъем на гору Королевы оказался достаточно пологим. Кое-где на небольших площадках встречались каменные пирамидки, но чаще всего огромные гладкие валуны пестрели жизнеутверждающими надписями типа: «Сдеся был Витек» или «Маша+Петя=любов».

— Любят люди это место! — не выдержала Светка, проходя мимо очередной жертвы местного туризма. — Нет, ну неужели они думают, что всем интересно, кто и с кем здесь когда-то был? — Что-то прошептав, она подула в кулак. — Ну вот! Так лучше!

Все с любопытством обернулись. Надписи исчезли, словно каждый валун вымыли.

— Ух ты, это что за фокус? — Федор удивленно поморгал.

— Обман зрения! — фыркнула я и, посмотрев на довольную подругу, многозначительно постучала по лбу. — Все осталось как было, просто Света владеет гипнозом.

— Жаль, все горы так не загипнотизируешь! — усмехнулся Крендин.

— Напрасно силу тратишь, — качнул головой Велия и, обойдя Федора, зашагал вперед.

Вскоре мы вышли на ровную площадку, обрывающуюся в пропасть.

— Вот здесь и отдохнем. — Федор скинул рюкзак.

Мужчины последовали его примеру.

Я подошла к краю и заглянула вниз. Озеро чуть изогнутым зеркалом лежало передо мной как на ладони. С такой высоты оно казалось огромным глазом, окруженным ресницами кедров.

— Ух ты! Я и не думала, что мы уже так высоко! — Мне на плечи легли руки Светланы.

— Это что… Нам еще лезть и лезть! — Федор кивнул вверх.

Наклоненная в сторону Короны, рассеченная вершина манила и казалась такой близкой!

— Но до нее рукой подать! — озвучила мои мысли подруга и, приставив ладонь ко лбу, запрокинула голову.

— Рукой подать, а подниматься до вечера будем! Вот помяни мое слово! — осадил ее Федор.

— Тогда, чтобы быстрее добраться, давайте выпьем! — усмехнулся Велия, позвенев малиновыми бутылочками зелья выносливости.

— Интересно, а что это было? «Байкал» или «Крем-сода»? — подмигнула ему Светка, отступая вслед за мной от края.

— А вот мне интересно: ваша газировка как, голову лечит? — полюбопытствовал Федор, подойдя ближе.