Матрос принес ему стакан воду, и он одним глотком его осушил. Офицер убрал использованный шприц, закрыл чемоданчик и проговорил, обращаясь сразу к ним обоим, с сомнением в голосе:

— Это должно помочь. Если… если что-будь случится, или лекарство не подействует, зовите меня, и я еще что-будь попробую. Может, морфин.

Он вышел, и Чарлз устроился в кресле. Боль уходила, и его снова начал одолевать сон. «Еще не время, — сказал он сам себе. — Она что-то стащила из чемоданчика».

Орсино спросил матроса:

— Можно мне помыться и умыть леди?

— Валяйте, мистер. Можно. Но не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фокус.

Матрос следил за дверью ванной, поочередно переводи взгляд с Чарлза над умывальником на Ли, лежавшую на кровати. Чарлз смыл с себя толстый слет угольной пыли и взял смоченные водой губки. Спазмы медленно отпускали Ли. Пока он ее умывал, она попыталась ему улыбнуться и незаметно подмигнула.

— Вы женаты, птенчики? — спросил матрос.

— Нет, — ответил Чарлз. Она слабо подняла правую руку, чтобы он ее тоже вымыл. Протирая ей руку, он почувствовал, что незаметно из ее ладони к нему перекочевал небольшой цилиндрик. Чарлз так же незаметно сунул его в карман и закончил с умыванием.

Офицер вернулся с пакетом молока.

— Ну как, мисс, стало получше?

— Да, — прошептала она.

— Отлично. Попробуйте-ка выпить молочка, — явно польщенный успехом своего лечения, он примерно минут пятнадцать поил ее молоком. На этот раз ее не вырвало. Он ушел, выдав в заключение утешительный прогноз. За это время Чарлз незаметно изучил трофей Ли: одноразовый шприц с ярлычком, на котором стояло, что это должен быть раствор сульфата морфина. Он был полным и готовым к употреблению. Чарлз отломил защитный колпачок и стал ждать своего шанса.

Этот шанс возник, когда Ли подала ему знак и подозвала матроса, что-то пробормотав слабым голосом. Она бормотала так неразборчиво, что тот был вынужден наклониться над ней, если хотел разобрать, что она говорила. Чарлз бросился вперед и всадил весь шприц в его толстую ягодицу. Тот дернулся и сказал Ли:

— Нужно говорить громче, леди.

Тут он хихикнул, посмотрел вокруг ошарашенно и свалился на пол с закатившимися глазами.

Ли без видимых признаков боли села.

— Иллюминатор, — проговорила она.

Чарлз подошел к нему и стал возиться с запорами. Иллюминатор раскрылся — и по всему кораблю разнесся сигнал тревоги. Только теперь он разглядел волосок, разъединивший электрический контур.

За дверью загрохотали шаги, и они улышали противный голос Джимми Ригана:

— Ну, подождите, идиоты! Вы, там, — все в порядке? Вы что, попытались что-нибудь стащить?

Чарлз молчал и покачал девушке головой. Он схватил стул и стал у двери. Противный голос что-то проговорил, что не было слышно через дверь, — и дверь внезапно распахнулась. Чарлз шнырнул стул в чью-то рожу, почувствовав только, что он какой-то больно легкий.

Рожа оказалась Ригана, а в руках у того был обнаженный ствол. Вернее, он был у Ригана. Его череп был размозжен прежде, чем он это понял. Чарлз почувствовал себя так, словно у него была уйма времени. Он подобрал пистолет, поднял его в направлении какого-то шума и, как в замедленном фильме, разрядил его в сторону коридора.

Пистолет был автоматическим, но пятнадцать пуль, похоже, по прицельности своего боя больше напоминали церемониальный салют. Риган по своей предусмотрительности носил при себе два пистолета. Чарлз наклонился за вторым и сказал Ли:

— Пошли!

Он знал, что она бежит за ним: он промчался по пустому коридору и спустился по трапу, направляясь к трюму, где их держали взаперти. По стенам мигали красные лампочки тревоги. Минуя выкрашенную в красный цвет переборку отсека, от которой отходили трубопроводы с датчиками, он перевел пистолет на полуавтомат. Повернувшись, он трижды выстрелил по этим трубам. Последний выстрел был заглушен шумом вырвавшегося на свободу газолина и последующим за этим взрыва. На бегу их чуть не задели, пролетев мимо, словно пули, осколки переборки и труб.

Кто-то впереди закричал:

— Что это, к черту, Мак? Что взорвалось?

— Где реакторное отделение? — спросил Чарлз, направив пистолет ему в грудь. Человек судорожно глотнул и показал.

— Быстро туда. Вперед!

— Сейчас посмотрим, Мак…

Чарлз ненавязчиво рассказал ему в деталях, куда и как он будет убит. Человек побелел и повел их по коридору в реакторное отделение.

Трое в белых халатах с отсутствующим взглядом реакторщиков уставились на них, будто увидели полицейских, ворвавшихся в не запятнанное ничем подозрительным заведение. Старший из них произнес:

— Что это значит, позвольте спросить, вы что — члены команды?

Ли захлопнула за собой дверь и приказала:

— Включите сигнал радиационной тревоги!

— Ни в коем случае! Должно быть, вы та — парочка, которую мы…

— Включи сигнал радиационной тревоги! — Она взяла с пульта пару делительных циркулей и подошла к технику. Ее лицо не предвещало ничего приятного. Он подождал, пока он не поднесла две острые ножки циркуля к его глазам и не повторила: — Включи сигнал радиационной тревоги!

Никто в помещении, включая Чарлза, не имел ни малейшего сомнения, что если последует отказ, то она воткнет эти иглы прямо в зрачки бедняги-техника.

— Делай, что они говорит, Вилли, — еле слышно проговорил тот, следя глазами за иголками. — Ради бога, сделай, что она говорит. Она — сумасшедшая.

Один из них сдвинулся, очень осторожно, не спуская глаз с Чарлза и его пистолета, к красному рубильнику и потянул его вниз. Стальной щит перегородил всю комнату, а переливчатая трель стандартной радиационной тревоги разнеслась по всему судну.

— Выгружайте реакторное топливо, — приказал Чарлз. Его глаза блуждали в поисках выхода и нашли-таки его: обозначенный красным аварийный выход, обычный для всех помещений повышенной опасности.

Техник вскричал:

— Мы не можем этого сделать! Этого делать нельзя! Там на миллион баксов тория со столетним периодом полураспада — имейте сердце, мистер! Они нас просто распнут!

— Ничего, достанут еще, — проговорил Чарлз. — Выгружайте топливо!

— Выгружай топливо! — металлическим голосом произнесла Ли. Она даже не шелохнулась.

Глаза старшего техника все еще были устремлены на кончики циркуля. Он молча кричал.

— Выгружай! — проговорил он.

— О'кей, шеф. Под вашу ответственность, запомните!

— Выг-гружай! — заорал старший.

Техник проделал какие-то манипуляции на панели управления, и через некоторое время постоянный шум работающих турбин стих, и палуба под ногами начала уходить из-под ног.

— Ли, скорее к двери! — прокричал Чарлз.

Она выполнила указание. Орсино последовал за ней через аварийный пыход. Он напоминал приваренный к корпусу водолазный колокол, где были большие светящиеся поручни, по которым можно было вытащить себя из воды под самый свод колокола. Чарлз бросил пистолет в воду, набрал побольше воздуха и полез вниз. Ли не было и следа.

Он вынырнул из темной воды довольно далеко от судна. Могло быть хуже. При пожаре, радиационной тревоге и мертвом капитане на борту у команды было чем заняться кроме поиска на воде чьих-то голов.

Чарлз огляделся вокруг и поплыл так, чтобы представлять собой мишень минимального размера. К кораблю он даже не обернулся. Его темные волосы менее заметны, чем бледное лицо. И даже если бы он собирался пустить по ним очередь-другую, результат его совершенно не интересовал. Впереди он увидел на какое-то мгновение светлые волосы Ли на волнах, но они сразу же исчезли. Он сделал глубокий вдох, нырнул и поплыл под водой в ее направлении. Когда Чарлз вынырнул, небо осветили языки пламени, и в воздухе воняло горящей нефтью. Он снова нырнул и на этот раз схватился за Ли. Ее лицо было мертвенно-бледным, глаза пусты. Откуда она брала силы, ему было совершенно не понятно. Позади них из корабля вырывались языки пламени и черного дыма, а сигнал радиационной треноги был еле слышен. Перед ними показались неясные очертания берега.