— Вот.

— Что это?

Мэгги с неохотой взяла листок и глянула на номер.

— Вы сказали, что ничего про меня не знаете. Ладно, я могу это понять. Этого человека, номер которого я вам написал, зовут Маккрей. Он мой партнер. Когда позвоните ему, скажите, что я позволил рассказать вам все, что вы захотите узнать обо мне. Он может снабдить вас доказательствами моего исключительного здоровья, помимо растянутой лодыжки и разнообразных синяков. Он также обрисует вам мое финансовое положение и заверит, что у меня нет преступного прошлого или внебрачных детей. Он даже скажет вам размер моей ноги и любимый цвет галстука, если хотите.

— Но у меня нет никаких вопросов к вам.

Мэгги сердито смяла листок в руке.

— По крайней мере, личных вопросов.

— Никогда не знаешь заранее.

Джош закинул руки за голову и стал с интересом рассматривать яркие признаки негодования на ее щеках.

— Если вы вдруг решите, что заинтересованы в большем, чем в деловом сотрудничестве, у вас может возникнуть множество вопросов. Очень разумно в наши дни. Осторожность женщине не помешает, не так ли?

— Очевидно, нет. Посмотрите, что вышло, когда я только просто захотела нанять частного детектива. Повидала всяких наглецов, но таких…

— Я сказал то же самое, когда читал ваше письмо с предложением о месячном содержании в Перегрин Мэноре. Наглость — это то, что у нас тоже общее, хотя у меня ее больше, чем у вас. Характер бизнеса, знаете ли.

— Не сомневаюсь, что вы крайне наглый индивидуум, мистер Джениьори.

Мэгги повернулась и направилась к двери.

— Мэгги?

— Да? — Она задержалась, держа руку на ручке двери.

— Жду, что вы сделаете звонок. Хочу, чтобы вы знали точно, во что ввязываетесь.

— Напрасно не надейтесь.

Джош улыбнулся.

— Но я, затаив дыхание, буду надеяться, Мэгги. Потому что, если вы сделаете этот звонок, значит, лично снимите табличку «НЕ ТРОГАТЬ», которую повесил на вас Полковник.

Она уставилась на него.

— На самом деле я вам неинтересна. То есть, как личность. Вы просто чувствуете вызов. Вот что это такое. Ваше мужское самолюбие взбунтовалось, когда мои друзья предупредили вас держаться от меня подальше.

— Они предупредили меня держаться подальше в том случае, если у меня нет благородных намерений.

Она пренебрежительно фыркнула.

— Они вряд ли могут быть благородными.

— Вы не будете знать это или что другое обо мне, пока не позвоните Маккрею. Это современный век, Мэгги. Разумная женщина проверит мужчину, с которым собирается связаться.

— Я не планирую связываться с вами. Спокойной ночи, мистер Дженьори. И позвольте заметить, вам очень подходит ваше имя. Я никого не встречала столь же хладнокровного.

— Просто вы вели очень уединенную жизнь.

Джош с удовлетворением понаблюдал, как она собралась было хлопнуть дверью, выходя из комнаты, но в последний момент изменила намерение, без сомнения испугавшись, что внизу в холле будет слышен шум. Она закрыла дверь тихо с самообладанием, которое говорило красноречивее всяких слов.

По крайней мере, она была полностью осведомлена о его намерениях, решил Джош. Они обменялись мнениями. Месяц в Перегрин Мэноре обещал быть интересным.

Спустя несколько минут он убрал лед с ноги, осторожно поднялся и выбрался из кровати. На этот раз он не пропустил ступеньки. Балансируя на свободной ноге, он внимательно исследовал покрытый резьбой столбик кровати, который столь легко повернулся, когда он схватился за него.

Он припомнил — Мэгги говорила, что комната принадлежала ее тете Агате.

Джош крепко ухватился за столбик и медленно повернул в направлении против часовой стрелки. Столбик слегка скрипнул в знак протеста, а затем верхняя часть отсоединилась.

Джош поднял эту часть столбика и понял, что смотрит на маленький секретный «сейф». Внутри полости находилась маленькая шкатулка для драгоценностей. Он вытащил ее и открыл.

Старомодная изумрудная брошь блеснула в свете ночника.

Разве он не лихой частный сыщик? Только дайте ему улику, и он предстанет настоящим Шерлоком Холмсом.

Усмехаясь про себя, Джош закрыл крышку и опустил шкатулку обратно в тайник. Затем бережно прикрутил верхушку столбика на место.

Не было необходимости раскрывать тайны Перегрин Мэнора слишком скоро, напомнил он себе, когда возвратился в кровать. Ему нужно убить здесь месяц. Месяц, чтобы глубоко погрузиться в тайны одной Мэгги Гледстоун, старой девы, поклонницы сыщиков и читательницы детективных романов. Он осознал, что уже смотрит на предстоящие четыре недели с большим энтузиазмом, чем на что-либо другое за долгое-долгое время.

Джош лег спать, ощущая, как огромный груз начал спадать с его плеч.

Мэгги проснулась на следующее утро с ощущением удивительной легкости и свежести. Она осознала, что последнее время не очень-то хорошо спала. Напряженно вслушивалась по ночам в странные шорохи, и забота о том, закрыла ли она все окна, растущее беспокойство за будущее Перегрин Мэнора, собирало свою дань с нее в течение последних нескольких недель.

Вероятно, многое говорило в пользу того, что в доме должен находился такой мужчина, как Джош Дженьори. Несмотря на ушибы и синяки, было нечто обнадеживающее в его присутствии. Жаль, что он выкинул такой фокус прошлой ночью. Сейчас она обязана посчитать своим долгом поставить его на место. Никаких спасательных операций посреди ночи, сказала она себе.

Мэгги умылась и быстро оделась, выбрав джинсы и оранжевую хлопковую трикотажную рубашку в шкафу. Потом встала перед туалетным столиком и взяла кисть.

Она как раз заканчивала, напоследок завязывая свои густые волосы в конский хвост, когда взгляд ее упал на смятый клочок желтой бумаги на столе. Мэгги неподвижно замерла, когда отчетливые детали прошедшей ночи предстали перед ней.

Была приводящая в замешательство и совершенно поразительная мужская надменность в том, как Джош лежал, развалившись на кровати, в комнате в башне. Темные волосы его были взлохмачены. Курчавая поросль на широкой груди загипнотизировала ее. Все, что она могла сделать, это удержаться, чтобы не таращиться. Ей хотелось зарыться в этот черный коврик пальцами. И ей было больно от желания погладить в знак утешения эту покрытую синяками многострадальную грудную клетку.

Задумчивое выражение его глаз всколыхнуло ее чувства, как ничто больше. Когда он рассказывал о своем горьком разочаровании в выбранной профессии, она ощутила основательную целостность этого человека. Только мужчина с обостренным чувством справедливости мог бы так разочароваться. Явно Джош пришел в бизнес не ради денег.

Потрясенная, Мэгги признала, что никогда не забудет эту сцену в соседней комнате. Она будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

И хотя она знала, что это не должно повториться, часть ее всегда будет умирать от любопытства, а на что это было бы похоже — оказаться в постели с Джошем Дженьори. Никогда в своей жизни девушка не испытывала такого властного глубокого женского любопытства, для нее это было болезненно. Ее тихое, не изобилующее событиями прошлое не приготовило ее даже к легкомысленному заигрыванию со стороны такого мужчины, как Джош Дженьори.

Все это было с его стороны несерьезно и ничего больше. Рот Мэгги плотно сжался, когда она закончила обозревать себя в зеркале. Она до глубины души была потрясена открытием, что Джош как-то ею заинтересовался, но, несомненно, на него и вполовину так не произвело впечатление ее присутствие, как его на нее. Она была прекрасно осведомлена, что тело его наполовину возбуждено, но это мало что значило. Мужчины такие материальные создания, они легко приходят в состояние возбуждения. Она достаточно взрослая, чтобы знать об этом. Джош, должно быть, рассматривал ее в качестве занятного вызова, без сомнения, из-за приказа Полковника держаться от нее на расстоянии. Но это было все, и ничего больше.