— Хмм. — Мэгги помолчала с секунду. — Может, вы и правы. Я так понимаю, вы не поверили, что какая-либо из услышанных вами теорий объясняет, что происходит вокруг?

Джош предостерег себя не проболтаться слишком быстро.

Ему не хотелось выдать себя, чтобы отказались от его услуг.

— Я так бы не сказал. Только упомянул, что эти версии следует тщательно проверить. Знаете, должно быть, старую истину: «Когда исключите невозможное, то, что остается, каким бы невероятным это не было, является правдой».

Лицо Мэгги просветлело.

— Шерлок Холмс. «Знак четырех», полагаю. Я так рада, что вы изучали классические детективы.

— Ах, да. Классика. — Джош решил не упоминать, что прошло около тридцати лет с тех пор, как он читал сэра Артура Конан Дойля, и что давно уже позабыл источник цитаты. А помнил по единственной причине — слишком часто она подходила к его случаям.

— Полагаю, вы будете пользоваться компьютером, чтобы исключить невозможное в этом расследовании?

— Что? О, да. Компьютером.

Джош мысленно скрестил пальцы. Естественно, он никак не планировал использовать компьютер помимо работы над книгой.

— В наши дни мы делаем много работы по расследованию на компьютерах.

— Да, я знаю.

И у него не имелось в наличии, что могло бы удовлетворить загадочный энтузиазм клиентки. Придется следить за каждым своим шагом. Джош попытался сменить тему.

— Вы так и не рассказали мне свою доморощенную версию, Мэгги. Наверняка вы припасли хотя бы одну.

Она одарила его неопределенным взглядом.

— Ладно, да, у меня есть кое-что. Но вы, возможно, решите, что это чистой воды фантазия.

— Попытайтесь.

— Ладно… — она заколебалась. — Честно говоря, мне любопытно, не охотится ли кто-нибудь за изумрудной брошью тети Агаты. Видите ли, я не могу ее найти с тех пор, как тетя умерла.

Боже, изумился про себя Джош. Сейчас мы еще и изумруды припишем этому делу.

— Почему кому-то понадобилось устраивать переполох с кучей неприятностей в Перегрин Мэноре из-за какой-то броши?

Мэгги сосредоточенно наклонилась вперед.

— По моей версии, кто бы не устраивал неприятности, целью было заставить полностью закрыть пансион, чтобы он или она могли беспрепятственно заняться поисками броши.

Джош постарался выглядеть соответственно впечатленным.

— Вы полагаете, она спрятана где-то в доме?

— Возможно. Видите ли, тетя умерла неожиданно от сердечного приступа. У нее не было времени отдать последние наставления. Здоровье у нее было превосходное, и не было причин беспокоиться за свое будущее. Она очень любила эту брошь и чаще держала ее в шкатулке для драгоценностей, чем в депозитном сейфе. Но когда я перебирала ее вещи после похорон, брошь пропала.

— Кому после ее смерти предположительно должна была достаться брошь? Она была упомянута в завещании?

— Да. Брошь переходила ко мне вместе с особняком. Тетя оставила специальные инструкции, что ее следует трактовать как долгосрочное вложение.

— Вложение? — Джош нахмурился.

— Да. В особняк. В приватной беседе тетя Агата сказала мне, что я должна продать брошь, если понадобится, для поддержания Перегрин Мэнора в рабочем состоянии.

— Но почему? Что такого важного в содержании особняка?

Мэгги пораженно глянула на него.

— Это их дом.

— Чей дом? Вы имеете в виду Ширли, Одессу и Полковника?

— Верно. Если придет день, когда пансион не сможет их обеспечить. Тетя Агата хотела быть уверенной, что способна защитить своих друзей.

Джош мягко прошептал.

— Вы рассказываете мне, что ваша тетя взвалила эту ответственность на ваши плечи?

Мэгги помрачнела.

— Она меня совсем не принуждала.

Она обсуждала это со мной много раз, прежде чем мы пришли к обоюдному решению. Я на самом деле не возражала. Поймите, я всегда представляла, что вести Перегрин Мэнор будет что-то вроде развлечения. Так и есть. Для меня это идеальная работа. Я много узнала о гостиничном деле, пока работала здесь каждое лето. И должна сказать, особняк процветал до того, как начались эти неприятности несколько месяцев назад.

— Но сейчас дела пошатнулись, — предположил Джош.

— И брошь пропала. Вероятно, украдена давным-давно каким-нибудь вором, прикинувшимся постояльцем, чтобы добраться до нее.

— Я так не думаю, — произнесла медленно Мэгги.

— Тетя носила брошь на людях?

— Естественно. Время от времени.

Джош мрачно кивнул.

— Тогда масса народу знала о броши и о том, что ваша тетушка не кладет ее в депозитный сейф. Поверьте мне, Мэгги, она, вероятно, давно исчезла.

— Даже, если вы правы, это не значит, что моя версия насчет случаев в пансионе неправильная, — вдруг заупрямилась она. — Кто-нибудь мог решить, что брошь потерялась где-нибудь в доме и, по всей видимости, мог попытаться поискать ее. Чтобы проделать это, ему понадобилось выжить нас отсюда. По крайней мере, на время.

Джош забарабанил пальцами по постели, стараясь набраться терпения.

— Скажите мне вот что, Мэгги. Что вы будете делать, если не сможете спасти особняк для друзей вашей тети?

Она горестно вздохнула.

— Не знаю, в самом деле. Ни у кого из них нет достаточных финансовых запасов. Знаю, Одесса говорила об акциях, но тетя Агата однажды поведала мне, что Одесса приобрела акции золотых приисков давным-давно и никогда, кажется, не имела никаких дивидендов.

Джош слегка улыбнулся.

— Это прекрасно исключает одну из версий, не так ли?

Мэгги возвратила ему улыбку.

— Имеете в виду тех трех племянников, которые пришли в ярость, что их выкинули из завещания? Да, боюсь, что так. Но у меня никогда не хватало духа сказать Одессе об этом. У нее есть гордость. Для нее очень важно быть владелицей золотых приисков.

— Ладно, я перепроверю, так и быть. Если обнаружу, что акции, в самом деле, ничего не стоят, может, смогу тактично объяснить Одессе насчет ее племянников, которые вряд ли будут терроризировать ее, не имея на руках информации о стоимости акций, — предложил Джош.

— Очень благородно с вашей стороны.

— Итак, что вы будете делать, если вам не удастся найти способ содержать особняк для этих троих, Мэгги? — повторил он свой вопрос.

— Не знаю, — призналась девушка. — Все, что я могу, это попытаться.

Он был прав, подумал Джош. Наивный маленький Дон Кихот в обличье леди, сражающейся с ветряными мельницами от лица слабых и невинных.

— Напрасная трата времени, знаете ли.

— Что именно?

— Играть в героя. Награды не будет.

Она внимательно на него посмотрела.

— Откуда вам знать?

— Знаю по опыту, — ответил он, и сам поразился, как жестко прозвучал его голос. — Как, черт возьми, вы полагаете, я ввязался в этот бизнес изначально?

— Потому что хотели спасать людей?

Он сжал челюсти.

— Когда я начинал, последняя вещь, которую я планировал, это создать корпорацию наподобие Бизнес Интелидженс энд Секьюрити. Сначала я действовал в одиночку, одержимый некой чертовски глупой идеей, что смогу уравновесить весы правосудия для тех, кто не в состоянии сделать это сам. Как я уже сказал, хотел играть роль сэра Галахада, хотел защищать тех, кто не мог себя защитить.

— И что произошло? — мягко спросила девушка.

Джош уже пожалел, что начал этот разговор.

Но по какой-то причине, он, казалось, не мог его сейчас прекратить.

— Случилось то, что со временем я узнал, что чертовски трудно играть героя, потому что часто невозможно отличить плохих парней от хороших. Вот что произошло.

— Не понимаю.

— Черт, Мэгги, в течение первых пяти лет я брался за каждую душещипательную историю, что проходила через мои двери. И ни одна из них не оказалась тем, чем хотела казаться.

— Расскажите мне, — прошептала она, глядя внимательно широко распахнутыми глазами.

— Хотите узнать, что на самом деле значит быть частным сыщиком? — резко спросил он. — Я скажу вам, на что это похоже. Отец попросил меня найти его маленькую потерянную девочку. Я привел ребенка и обнаружил, что она сбежала из дома, потому что отец плохо с ней обращался, и она предпочла жизнь на улице.