Закутанный в ситец Джош лежал на полу и копил силы на борьбу с болью. Он развлекался, перебирая в уме слова из письма на четырех страницах, которые замечательно подходили для описания старомодных и изящных викторианских гостиниц с предметами данного периода, когда услышал озабоченный стук в дверь. Он тотчас же понял, кто это.

— Джош? Джош, с вами все в порядке? — Голос Мэгги был полон участия.

Черт. Именно то, что ему нужно, подумал он с отвращением. Как будто недостаточно, что он уже чувствует себя чертовым дурнем. Нет, сейчас ему еще предстоит столкнуть лицом к лицу с клиенткой, примчавшейся его спасать. Как-то его тихий расслабляющий месяц на побережье не очень хорошо начался.

— У меня все хорошо, Мэгги, — отозвался Джош. — Идите в постель.

— По голосу не скажешь. Лучше откройте дверь. Думаю, я слышала, как упало что-то тяжелое.

— Маленькая авария, — Джош ртом ловил воздух, выпутываясь из бесчисленных ситцевых драпировок.

— Еще одна авария? — Обеспокоено спросила она.

— Не беспокойтесь, — процедил он сквозь зубы, все еще стараясь усмирить бурно протестующее побитое тело. У женщины явно сформировалось мнение, что он неуклюжий болван. Он едва ли мог ее осуждать.

— Джош, ваш голос звучит ужасно. Я вхожу.

— Нет.

Сия угроза побудила его к немедленным действиям. Он, наконец, принял сидячее положение под покровом драпировок и резко всосал воздух от новой волны боли, пронзившей его от лодыжки до поврежденных ребер.

— Черт.

Дверь открылась на противоположной стороне от кровати. Узкий луч света прочертил дорожку на полу, когда Мэгги просунула голову в дверь.

— Джош? Где вы?

Он сообразил, что она не может его увидеть, поскольку он лежал с противоположной стороны под прикрытием огромной кровати.

— Послушайте, Мэгги, не стоит волноваться, ладно? Я в порядке.

— Что, скажите на милость, случилось? — Она посветила фонариком от двери. — Боже мой. Что вы сделали с постелью?

— Вернее, что ваша постель сделала со мной. Вы знали, что один из столбиков не закреплен?

Джош тяжело пыхтел, пытаясь освободиться из тряпичного кокона. Он резко чихнул.

— Когда в последний раз вы стирали эти вещи? В них полно пыли.

— О, Боже. Я сожалею. Да, какое-то время прошло. Это комната моей тети. Я не видела необходимости регулярно убирать неиспользуемые комнаты. Ладно, позвольте помочь вам.

Он услышал, как она босиком прошла по ковру, и смирился с неизбежным унижением, что его обнаружат на полу в столь нелепом виде.

— Раз уж вы здесь, могли бы подать мне руку. И убрать эту дурацкую материю с меня.

— Конечно, Джош, я на самом деле сожалею, что так вышло. Вы пропустили ступеньки, когда вставали с постели? Иногда люди теряют ориентацию и забывают, как высоки старые кровати. Вы ведь не подадите иск, не так ли?

— А это мысль, — мрачно проворчал он.

— Это вам ничего не даст, знаете ли. Единственным имуществом, которым я владею, является этот пансион, а вы, вероятно, его не захотите.

Она начала снимать с него ситец, а затем резко прекратила это занятие, как только освободила его лицо и плечи.

— О, Боже.

— А что сейчас? — он взглянул и увидел, что девушка уставилась прямо на него. И сильно покраснела.

Он также узрел, что ее распущенные волосы образуют восхитительное, взъерошенное после сна облако вокруг лица. Она накинула стеганый халат, но не потрудилась завязать пояс. Крошечные цветочки и кружевные вставки, украшавшие старомодную закрытую до шеи фланелевую сорочку, выглядывали из-за полы халата.

Мэгги выглядела теплой и уютной, готовой для постели. Несмотря на боль, Джош почувствовал, что тело его откликнулось способом, в котором было трудно ошибиться. Он предался праздному размышлению, отчего природа сделала возможным для мужской особи рода человеческого чувствовать одновременно и желание, и боль.

— Я дам вам халат, — сказала Мэгги тихим голосом и тут же стала складывать обратно на него занавески.

— Погодите. Черт, не хороните меня снова под этой дрянью.

Запоздало осознав, в чем состояла проблема, Джош выдавил страдальческую улыбку.

— Полагаю, мне следовало предупредить вас, что я сплю в трусах, а? Послушайте, если это слишком для вашей девичьей скромности, тогда идите отсюда. Я сам о себе позабочусь.

— Не будьте смешным. Я помогу вам вернуться в кровать.

Она смела оставшуюся ткань с него и быстро отвернулась, чтобы положить ее на ближайшее кресло. Взметнулось маленькое облачко пыли.

— Полагаю, их действительно следует постирать, раз уж они свалились.

— Хорошая мысль.

Джош схватился за край кровати и начал подниматься с пола. Движение вызвало еще больший протест у его лодыжки и ребер. Он сдержал еще один стон.

Мэгги обернулась на негромкий звук, который он издал. Смущение во взгляде мгновенно сменилось озабоченностью. Она схватила его под руку.

— Так, обопритесь на меня. Когда мы вернем вас в кровать, я спущусь и принесу вам льда для лодыжки. Не хотите ли еще вдобавок для плеча?

Гнев на неловкую ситуацию, в которой он оказался, охватил Джоша, нейтрализуя частично боль.

— Мне не нужен лед, и мне не нужна сиделка. Оставьте меня в покое, ладно? Я не умираю. И близко этого нет.

А только мужское самолюбие — вот что крылось за этим перечнем требований, решил про себя он.

— Нет, но вы явно ушиблись.

Она освободила его руку, когда он устроился в сидячем положении на кровати.

— Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь со льдом. В вашем шкафу есть халат?

— Нет. Ни одного.

— О. Ладно. Скоро вернусь.

И прежде, чем он успел остановить ее, Мэгги вышла.

Джош ругался сквозь зубы и сидел, застыв, ожидая ее возвращения. Если она собралась принести лед, он будет дураком, если не воспользуется этим. Дерьмовый способ произвести впечатление на клиента, размышлял он. Чертов способ произвести впечатление на женщину.

К тому времени, когда раздались на лестнице шаги возвращающейся Мэгги, боль отступила и перешла в тупую пульсацию.

— В конце концов, жить буду, — сказал себе сурово Джош, когда дверь его комнаты открылась. Более того, он уже взял свои разбушевавшиеся гормоны под контроль.

— К счастью, мы держим несколько контейнеров со льдом на случай неотложной помощи, — бодро заявила Мэгги, вернувшись в комнату. — Сейчас прилягте, я положу один на вашу лодыжку. Для вашего плеча я тоже принесла.

Беспрекословно, Джош вытянул ноги в сидячем положении, опираясь на подушку, и содрогнулся, когда Мэгги заботливо пристроила упаковки со льдом.

Мэгги выпрямилась и озабоченно стала его рассматривать.

— У вас есть какие-нибудь обезболивающие таблетки?

— Да, но они мне не нужны. Я приду в порядок через несколько минут. Лед — это ловко придумано.

Он исподлобья скосил на нее взгляд.

— Я ведь, в самом деле, разбил все ваши романтичные представления о лихих частных детективах, не так ли?

Она в ответ улыбнулась.

— Ладно, собственно говоря, да. Вы, несомненно, не похожи ни на кого из героев прочитанных мной романов. Например, не слышала ни о ком, кто бы падал с кровати. Но полагаю, справлюсь с действительностью. Вы все еще думаете, что управитесь с этим случаем?

— Одной рукой.

Она оценивающим взглядом прошлась по его побитому и потрепанному телу.

— А как насчет одной рукой и одной ногой?

— Справлюсь.

— Как? — она одарила его откровенно пытливым взглядом.

— Что вы имеете в виду, как? Как обычно.

— Я серьезно.

Она села в кресло у кровати и тщательно запахнула халат вокруг коленей.

— Как вы намереваетесь приступить к расследованию?

Джош пожал плечами и попытался придумать слова, которые прозвучали бы вполне профессионально.

— Ладно, в данном конкретном случае, сначала надо будет исключить все эти доморощенные версии. Не думаю, что кто-либо из ваших постоянных жителей будет удовлетворен результатами, если первым делом я точно не докажу их несостоятельность.