– А, вот ты где?! – Зычно гаркнул рядом с ними голос какого-то подростка. Настя вздрогнула. К столику подъехал на роликах долговязый мальчуган Стёпкиного возраста в пятнистых, под камуфляж, шортах, прилипшей к тему потной футболке, бейсболке с лихо заломленным набок козырьком. Он плюхнулся на лавку рядом с бородачом.

– Что ж ты так вопишь? – Укорил бородатый. – Уши закладывает.

Подросток пропустил замечание мимо ушей.

– Пивко тянешь? – радостно заключил он. – А мне?

– По губе! – Весело отозвался бородач. – Пей свою колу.

– Я маме скажу, что ты подаёшь племяннику дурной пример. – Объявил пацан, шкваркнул на стол объёмный рюкзак, вытащил бутылку колы, залпом отпил из горлышка, смачно вытер рот тыльной стороной ладони и обратился к Стёпке:

– Здорово!

– Привет. – ответил брат.

– Будешь ещё кататься?

– Ну. – кивнул Стёпка. На его языке это означало «да».

– Димон. – Парнишка протянул руку.

– Степан. – Брат пожал в ответ.

– Пошли?

– Пошли.

Мальчишки укатили. А Настя осталась сидеть с открытым ртом. Как всё быстро происходит у детей. Познакомились – и вперёд! А ведь и сама когда-то без труда заводила подруг. И куда потом девается эта приятная лёгкость общения?

– Племянник. – Пояснил бородатый, – Моя старшая сестра – его мама, сейчас в больнице на обследовании, вот я и развлекаюсь.

– Представляю, как Вам нелегко, – искренне посочувствовала незнакомцу Настя.

– Нет, всё нормально! – Улыбнулся бородач. – Когда-то Зоя, сестра меня пасла, теперь вот я долги отдаю. Димка замечательный парень. С ним весело. Не то, что со мной бывало. – Он покачал головой, усмехаясь своим мыслям, – Боже, какой же я был противный! Зоя старше меня на десять лет, как я её изводил! Даже вспомнить совестно. Я был самой настоящей шпаной. Зоя была отличницей, спортсменкой, красавицей… Как в том старом фильме. Родители вечно ставили мне её в пример. А я по глупости считал, что мама с папой просто любят Зойку больше, чем меня. Мне ужасно хотелось, чтобы она со мной дружила, а сестра вечно говорила, что я маленький, прогоняла из своей комнаты, и я от обиды делал ей разные гадости. Таскал веши, прятал косметику, один раз порезал юбку – ох, мне досталось тогда от мамы! И поделом… Зато теперь я искупаю грехи.

Он снова улыбнулся, и Настя неожиданно подумала, что у собеседника приятная улыбка – открытая и какая-то немного детская. И взгляд бархатно-карих, с прищуром, глаз тёплый и живой, не то, что у Ярослава. Подумала и тотчас погнала эту мысль прочь. Какое ей дело до глаз случайного соседа по столику в летнем кафе?

– Простите, я не представился, – сказал он, – меня зовут Игорь, а Вас?

– Настя. – Она помимо воли улыбнулась этому человеку.

– Надо бы мне тоже купить ролики. – Сказал он. – Может, снова Вас встречу?

– Зачем? – Настя снова вспомнила коварного Ярослава, и настроение упало. Настя потемнела лицом, губы сжались в тонкую злую нить. Она не станет больше верить мужчинам, тратить на них своё драгоценное время, не позволит причинить боль. Не будь она со Стёпкой, просто встала бы и ушла.

– Вы мне понравились. – С обезоруживающей прямотой ответил Игорь.

– Прямо так? – зло усмехнулась Настя. – А ребёнок не мешает? Впрочем, наоборот, несчастную брошенную мать-одиночку развести на секс проще пареной репы, не так ли? Она будет рада до безумия, что нашёлся смелый мужчина, обратил внимание, когда вокруг столько свеженьких молоденьких красивых девочек, не обременённых ни проблемами, ни печальным опытом, так?

Его взгляд посерьёзнел.

– Я понимаю, однажды Вас очень обидели. – Сказал Игорь. – Но это не значит, что все мужчины сволочи. Поверьте, я Вас очень хорошо понимаю. Зоя, моя сестра, тоже развелась с мужем. Тот ушёл к молоденькой любовнице. Я видел, как сестре было больно, но потом она встретила отличного парня, тот Димку принял, как родного, а теперь они ждут дочку. Собственно, сейчас Зоя на сохранении лежит. Лёня, её муж, к ней каждый день с работы бегает. Ну а я вот Димона пасу. Благо, сейчас время есть – только что из командировки вернулся. А мальчик у Вас чудесный. И Вы тоже. Когда я увидел, как он учит вас кататься, у меня что-то внутри дрогнуло… Я подумал, что вот так всю жизнь сидел бы и смотрел … Считаете, так не бывает?

Игорь смотрел на Настю каким-то просветлённым взволнованным взглядом. Настя смутилась, покраснела, скороговоркой пробормотала извинения. Хотела признаться Игорю, что Стёпка никакой ей не сын, но подумала, что будет выглядеть глупо.

– Чем Вы занимаетесь? – Спросила, чтобы сгладить неловкость.

– Я геолог. Занимаюсь нефтеразведкой. Только что прибыл с севера, в такой глухомани побывал, я Вам доложу… Вот, до сих пор в образе. Даже не побрился. – Он с улыбкой развёл руками, демонстрируя этот самый образ, произведший на Настю особое впечатление. – А Вы, если не секрет?

– Я дизайнер. – сказала Настя.

– Наверно, интересная работа? – Уважительно проговорил Игорь. – Я сколько раз пытался взяться за ремонт своей берлоги, но как начинаю думать – что, куда, как – обнаруживаю, что это выше моих понятий.

Дальше разговор как-то потёк сам собой. Настя поймала себя на том, что ей весело и интересно с новым знакомым. Игорь рассказывал забавные случаи из геологической практики, и Настя смеялась от души. Она чувствовала себя естественно и свободно, словно знала этого человека сто лет. И в какой-то момент она подумала, что ей хотелось бы сидеть так долго-предолго, не глядя на часы, наплевав на ожидавший дома недоделанный заказ. И что настоящее счастье заключается не только в романтических ужинах при свечах, шикарных курортах и бурных ночах, а ещё в таких вот простых уютных минутах, когда мужчина и женщина сидят и болтают за столиком в летнем кафе, а где-то носятся их неугомонные дети… Эта мысль была столь неожиданна, что Настя вздрогнула, испугалась и погнала её прочь. Она видит Игоря первый раз в жизни, возможно, и последний. Должно быть, всему виной биологические часы, неумолимо отсчитывавшие уходящие годы, да нереализованный материнский инстинкт, дремлющий в каждой женщине. Вот и лезет в голову всякая чепуха.

– Простите. – Настя посмотрела на часы, – но нам, действительно, пора.

– Вы не дадите мне Ваш номер? – Попросил Игорь.

Настя покусала губы, раздираемая противоречиями. Возможно, он умный, добрый, милый, но абсолютно не в её вкусе. Да и не время для нового романа, – пока до конца не переболела старым. Слишком свежи раны, болезненны любые прикосновения.

– Давайте доверимся случаю. – Предложила Настя. – Если встретимся ещё раз случайно, значит, судьба. А если нет – так нет.

– Вы фаталистка? – Удивился Игорь, немного погрустнев. – Я всегда предпочитал вершить свою судьбу сам.

– Ну, ты и дура, подруга! – Наташка затушила сигарету, поставила локти на стол и, подперев руками щёки, воззрилась на Настю. – Нет, ты мне скажи: много ты мужиков встречала, которых не останавливало наличие сына-подростка, да ещё такого засранца, как твой Стёпка?

– Вообще-то Стёпка не мой сын. – Напомнила Настя. – И не такой уж засранец.

– Тем более! – Наташка хлопнула ладонью по столу. – Ты должна была дать ему телефон!

– Наташ, он совсем не в моём вкусе. – Вздохнула Настя. – Мне никогда не нравились бородатые взъерошенные мужики, одетые как бедные студенты.

– Ага, зато нравились холёные самовлюблённые подонки в костюмчиках от Версаче. – напомнила Наташка.

– Наташ, ты мне хочешь больно сделать, да? – Жалобно спросила Настя.

– Нет, я тебе хочу мозги на место поставить. – Возразила Наташка. – Ты на своего ненаглядного Ярослава смотрела снизу вверх, как на божество. А в нём божественного только и было, что шмотки да машина. А одень в курточку с Черкизона да посади в «шестёрку» – что будет с твоим Ярославом? Мимо пройдёшь – не взглянешь. Присмотреться надо к человеку, прежде чем глобальные выводы делать. Дать ему шанс.

– Боюсь я. – Призналась Настя. – Уже всего боюсь.