Двое суток ушло у путешественников на то, чтобы преодолеть горный участок дороги. Накопившаяся усталость давала о себе знать, а потому отряд шел очень медленно.

Путники достигли склонов гор к закату второго дня пути от святилища. Воины невольно ускорили шаг — всем хотелось побыстрее покинуть негостеприимные горы. В степи их дожидаются товарищи и верные кони. Ранним утром отдохнувшие скакуны понесут всадников к полноводному Плану.

Вперед вырвались Кадлен и последний из оставшихся в живых хусортец. Солдаты едва только не бежали по тропе, надеясь на встречу с товарищами. Понимая чувства фессалийцев, Конан не стал останавливать воинов. Киммериец, альв и шемит двигались чуть сзади.

Неожиданно десятник упал на землю. Его примеру последовал и хусортец. Оба солдата торопливо ползли обратно к плато. Путешественники удивленно и непонимающе смотрели на фессалийцев.

— Там ингасы! — едва слышно проговорил Кадлен. — Они разбили лагерь у самого склона…

— А наши лошади? — растерянно спросил ученик жреца.

— Коней поблизости нет, — ответил корнирстонец.

— Проклятье! — выругался северянин. — Мерзавцы догадались, куда мы скачем, и направились к святилищу. Подниматься побоялись, но дорогу перекрыли. Хитрые бестии…

— Но ведь здесь были Бартен и Сорел, — осторожно вставил воин.

— Они либо успели скрыться, либо давно мертвы, — произнес наемник. — В первом случае, у нас есть шанс их догнать. Вряд ли парни уйдут далеко. А вот во втором — отряду предстоит длинный, изнурительный путь к реке. Вернуть лошадей уже не удастся.

Конан сделал паузу, усмехнулся и проложил:

— Впрочем, сначала надо вырваться из западни. Вряд ли дикари настроены миролюбиво. После налета на становище и убийства жреца варвары жаждут крови.

Киммериец опустился на колени и пополз к вершине косогора. Укрыться в зарослях колючего кустарника труда не составляло. Отсюда открывается великолепный вид на степь.

Возле склона расположились не меньше сотни ингасов. На кострах жарилось мясо бизонов. Некоторые варвары играла в кости, многие воины спали. Дикари поставили в лагере четыре вигва. Вдоль скал неторопливо прохаживались охранники, каковых было четырнадцать человек. Проскочить незаметно мимо этих постов будет невозможно. В терпении и настойчивости дикарям не откажешь.

Послышался едва различимый шорох. Наемник молниеносно обернулся. К нему приближался Исайб.

— Они здесь надолго? — поинтересовался Конан.

Телохранитель Ивона осмотрел стоянку варваров.

— Да, — коротко ответил воин.

— И нигде нет никакой лазейки? — уточнил северянин.

— Вряд ли, — бесстрастно проговорил хайбориец. — Ингасы очень осторожны и предусмотрительны.

— Значит, придется прорываться с боем, — усмехнулся наемник. — Драка получится отменной.

— Нас окружат и перебьют, — возразил шемит. — Дикарей слишком много.

— У тебя есть другие предложения? — произнес киммериец.

— Обойти косогор и спуститься вниз по стене, — вымолвил Исайб.

— Идея неплохая, но вряд ли осуществимая. Днем варвары заметят людей на скалах, а ночью этот маневр равносилен самоубийству. Высота утесов — локтей семьдесят, — задумчиво сказал Конан, — трещин и выступов почти нет. Если бы у нас была длинная веревка…

— У меня в сумке найдется моток, — откликнулся телохранитель. — До половины стены хватит. Остальное можно связать из плащей, рубах и штанов. На плато лежат три мертвых тела. Разденем и их. Когда речь идет о спасении собственной жизни, хороши все средства.

План шемита был очень заманчив, но рискован и авантюрен. Малейшая ошибка — и человек рухнет вниз с огромной высоты, а шансов спастись при падении — никаких. Раненого воина утром найдут ингасы и обязательно добьют. Да и как двигаться ночью? На ощупь? Оступишься, и уже никакие боги тебе не помогут…

Тяжко вздохнув, киммериец осторожно отполз назад. Стоило посоветоваться с альвом и фессалийцами. Конан вкратце изложил им замысел Исайба. Скрыть свое волнение хусортец и корнирстонец не сумели. Голос у десятника слегка задрожал, Кадлен не стал возражать, но и особого восторга не высказал.

Валвилец держался более уверенно — высота скал Ивона не пугала, ему доводилось бывать в Торгрийских горах. После непродолжительного обсуждения путешественники согласились с предложением шемита. Другого выхода не было, а принимать открытый бой невозможно…

Диск Солара наполовину скрылся за горизонтом. Приходилось спешить. До наступления темноты веревку надо было связать и проверить на прочность. Разойдется хоть один узел — и трагедии не избежать.

Конан отыскал подходящую скалу, подполз к краю и взглянул вниз. Высота ужасала. До лагеря дикарей оставалось около полулиги. Постов варваров поблизости не видно, а значит, ингасы не ожидают, что чужаки рискнут спускаться по скалам. Огорченно покачав головой, наемник направился к друзьям, которые уже закончили плести канат.

— Такой длины хватит? — взволнованно спросил советник королевы.

— Не знаю, — пожал плечами киммериец. — В крайнем случае, кто-нибудь снимет штаны.

— Здорово же мы будем выглядеть, — улыбнулся Кадлен.

— Я предпочитаю остаться голым, но живым, — возразил Конан. — Нагота меня никогда не смущала.

Солар окончательно скрылся за горизонтом, и северянин уверенно зашагал к месту спуска. Солдаты последовали за ним.

Вот и край скалы. Исайб огляделся по сторонам и медленно, не торопясь, привязали край веревки к небольшому уступу. Теперь оставалось только ждать. Воины с тревогой смотрели на степь.

Шемит взялся за веревку и произнес:

— Идея моя, мне и начинать. Если все пройдет благополучно, я подам сигнал.

— Удачи! — наемник хлопнул товарища по плечу.

Исайб осторожно сполз с утеса и исчез в темноте. Канат натянулся и заскрипел. Конан внимательно следил за узлом на уступе. Он его прочности зависит жизнь Исайба. Вскоре веревка дрогнула и ослабла, почти сразу раздался едва различимый свист. Путешественники облегченно вздохнули. Телохранитель благополучно достиг земли. Следующим спускался Кадлен, затем остальные. Спустя квадранс на скале остались только северянин и валвилец.

Дружески подмигнув ученику жреца, киммериец проговорил:

— Не торопись. Времени достаточно. У нас впереди целая ночь.

— Постараюсь, — вымолвил альв. — Перед спуском обязательно проверь узел. Ты ведь пойдешь последним…

Совет был не лишним, поскольку Конан весил, значительно больше, чем все остальные. К сожалению, веревка слегка протерлась. Северянин недовольно покачал головой. Риск возрастал. Закинув ножны с мечом за спину, наемник сел на край утеса. Да поможет Великий Кром!

Конан двигался уверенно и быстро. В отличие, от остальных воинов, ему следовало поспешить. Раздался подозрительный треск. Перехватывая руками узлы, киммериец ускорил спуск. Вниз северянин не смотрел: во-первых, темно, во-вторых — до земли еще достаточно далеко.

В какой момент веревка оборвалась, киммериец не понял. Не издав ни единого звука, Конан рухнул вниз с высоты не меньше десяти локтей…

Приземление получилось жестким и неприятным. Киммериец почувствовал острую боль в левой стопе. Только бы не перелом! Северянин с трудом поднялся на ноги. К нему тотчас подбежали взволнованные товарищи. Фессалийцы тревожно озирались по сторонам.

— Хвала Солару, ты жив! — радостно воскликнул валвилец.

— Я не тороплюсь умирать, — спокойно отреагировал Конан. — Взгляни на мою ногу… Боюсь, серьезно повредил…

Ивон осторожно ощупал голень и стопу. Конан заскрипел зубами от боли.

— Снимай сапог! — требовательно сказал советник королевы. — У тебя сильный вывих. Я сделаю повязку, надеюсь, она поможет. В противном случае будешь прыгать на одной ноге до самого Плана.

— Проклятие! — выругался киммериец, садясь на землю. — Только этого не хватало…

Ученик жреца обладал отличными знаниями и навыками в лекарском искустве. Вскоре северянин уже натягивал на ногу мягкий сапог. Опираясь на ножны меча, и прихрамывая, наемник двинулся на Полдень. Если хусортцам удалось ускакать, отряд обязательно их найдет. Вряд ли воины уехали далеко. Нарушить приказ и бросить друзей фессалийцы не посмеют.