Все царствовавшие Романовы соблюдали обычай выезжать на день Одигитрии Смоленской Божией Матери – 28 июля – к Новодевичьему монастырю. Они останавливались в шатрах, слушали вечерню, всенощную, а поутру – обедню в монастыре, где в трапезной устраивали праздничный стол для ближних и монашествующей братии. Отсюда же возник обычай народного гулянья в этот день, которое при Петре было перенесено на Девичье поле, а затем на Пресню.

Собственно при Петре I Новодевичий монастырь лишается былого покровительства царского двора. Царь решает его использовать в качестве дома «для зазорных младенцев» – подкидышей. Но вскоре принимает иное решение – давать в монастыре приют заслуженным воинам и инвалидам. Еще в 1763 году в силу этого распоряжения в обители проживали три майора, два капитана, четыре поручика.

Но совершенно неожиданно монастырь на некоторое время превращается в подобие царской резиденции. После многих лет строжайшего заключения сюда с великим почетом перевозят царицу Евдокию Федоровну Лопухину – на престол вступает ее внук, сын задушенного царевича Алексея Петровича, Петр II.

Петр II.

Жест этот со стороны А. Д. Меншикова, собиравшегося женить малолетнего императора на собственной дочери, носил чисто дипломатический характер. Ни Петр II, ни его сестра царевна Наталья Алексеевна интереса, тем более родственных чувств, к царственной бабке не испытывали, навещали ее редко, и то главным образом более разумная и выдержанная царевна Наталья. Император вообще отмахивается от подобной родственной связи. Вход во дворец для Евдокии Федоровны закрыт. Она должна утешиться предоставленными ей палатами царевны Екатерины Алексеевны. Впрочем, это положение сохранялось недолго. В 1731 году Евдокии Лопухиной не стало, и она была погребена в том же Смоленском соборе.

«При живом муже вдовица горькая, при рожоном детище мать осиротелая» – так отзываются народные песни на судьбу первой супруги Петра. Этот брак, как и большинство в царских семьях, был решен без участия молодых. Царица Наталья Кирилловна торопила с ним Петра, опасаясь появления наследников у только что женившегося Иоанна Алексеевича. Семнадцатилетнему сыну она выбрала двадцатилетнюю невесту, красавицу, но, по выражению современников, «средственного ума» и из незнатной семьи. Скорее всего, более высокие притязания вдовой царицы без согласия правительницы Софьи были нереальны. Этой свадьбой ознаменовалось окончание правления царевны и приход к власти молодого Петра. Шел 1689 год.

Но вместе с властью Петр обретает и полную свободу действий. Наставления Натальи Кирилловны теряют былую силу. Через два года после свадьбы, проводя большую часть времени в Немецкой слободе, он обращает внимание на молоденькую Анну Монс, дочь виноторговца, которая почти на десять лет завоевывает его сердце.

Отправившись за границу в составе Великого посольства, Петр уже в 1696 году пишет Льву Нарышкину из Лондона о своем желании немедленно развестись с Евдокией, для чего ее надо уговорить постричься в монахини. Задача оказывается невыполнимой, и тогда по возвращении в Россию Петр сам направляет Евдокию Федоровну в Суздальский Покровский монастырь для пострига. Но архимандрит монастыря наотрез отказывается выполнить царскую волю, за что тут же попадает под арест. Евдокия была все равно пострижена в 1698 году под именем Елены.

Но, как оказывается, по твердости характера Евдокия-Елена не уступает своему царственному супругу. Только полгода носит она монашеское платье, после которого переодевается в мирское и начинает в Суздале вести достаточно свободную жизнь, в чем ее поддерживают, в том числе и денежными средствами, многочисленные родственники. В свою очередь, царевич Алексей находит способы навещать мать, к которой очень привязан.

В 1709 году в жизни Евдокии-Елены происходит и вовсе невероятный поворот. Былая царица-монахиня находит себе любовника, с которым не расстается последующие десять лет. Капитан Степан Глебов приезжает в Суздаль для рекрутского набора. Трудно себе представить, чтобы эта связь осталась неизвестной Петру. Но до поры до времени Петр не обращает на нее внимания. Только в 1718 году в связи с делом царевича Алексея, хитростью возвращенного на родину после бегства в Европу, былую царицу вместе со Степаном Глебовым привозят в Петербург для розыска, который проводится с редкой даже для того времени жестокостью.

Допросы былой царицы ведутся «с пристрастием» – с пытками, причем Петр добивается выяснения связей матери с сыном. Обвинить Евдокию-Елену в измене не удается. Зато такой приговор выносится в отношении Степана Глебова – его сажают на кол. 19 апреля 1718 года былую царицу отправляют в «жестокую ссылку» в Староладожский Успенский монастырь, под личный надзор А. Д. Меншикова, являвшегося губернатором Петербургской губернии.

С восшествием на престол Екатерины I, опять-таки по подсказке А. Д. Меншикова, Евдокию отправляют в одиночное заключение в Шлиссельбургскую крепость как опаснейшую государственную преступницу. Фактический правитель России не забывал, что в симпатии к Евдокии были уличены многие монахи и монахини суздальских монастырей, что Ростовский епископ Досифей пророчествовал в своих проповедях о ее грядущем восшествии на престол, а во многих церквах ее продолжали поминать великой государыней.

В Новодевичьем монастыре Евдокия по-прежнему не чувствует себя принадлежащей к царской семье. Когда ее попытаются перевезти в Кремль, в Вознесенский монастырь, она очень скоро захочет вернуться в ставшие привычными места. И это по ее воле прах ее будет захоронен именно в Новодевичьем, а не в Вознесенском монастыре. Отвергнутая Петром, она не захотела до конца послабления своей участи.

Отечественная война 12-го года прошла для обители сравнительно благополучно. Сокровища монастыря игуменьей были заранее вывезены в Вологду. Посетивший обитель Наполеон разрешил продолжать в нем службы и даже отпускать из армейских запасов необходимое для совершения обрядов вино. Только накануне отступления французской армии последовал приказ взорвать весь монастырь. Для этого по периметру стен были помещены в специальных окопах бочки с порохом. Но взрыва не состоялось благодаря находчивости казначеи Сарры, успевшей вместе с монахинями загасить уже зажженные фитили. И тем не менее дальнейшая жизнь монастыря резко изменилась. Центром притяжения в нем стало едва ли не самое любимое москвичами кладбище.

Погребение в монастырской земле всегда считалось особенно почетным. Среди наиболее древних из числа дошедших до наших дней захоронений – князя и княгини Кубенских, боярина Г. Ю. Захарьина, семьи возглавлявшего с 1657 года Оружейную палату боярина Б. М. Хитрово с семьей. Многие могилы бесследно исчезли – монастырь постоянно продавал землю под погребения. Среди могил, сохранившихся внутри собственно монастырской ограды, – поэта-партизана Дениса Давыдова, драматурга А. А. Шаховского, писателей М. Н. Загоскина, И. И. Лажечникова, А. Ф. Писемского, Е. А. Салиас, деда, отца и дяди А. И. Герцена, одного из основателей Исторического музея археолога А. С. Уварова, филолога и искусствоведа Ф. И. Буслаева, историка М. П. Погодина, участников Отечественной войны 1812 года, декабристов, философов Соловьевых и даже владельцев Трехгорной мануфактуры Прохоровых. Тем более интересно монастырское кладбище, ставшее настоящей летописью русских замечательных людей.

Именно знаменитое кладбище во многом предопределило сравнительно благополучную судьбу Новодевичьего монастыря после Октября. Все монастырские службы и башни были отданы под коммунальное жилье, но в целом монастырь стал с 1922 года музеем, а с 1934-го филиалом Исторического музея, статус которого сохраняет и по сегодняшний день.