Юноша был прав. Боги объявили свою волю. О чем тут еще говорить?

Джессан увидел нескольких пеквеев, направлявшихся к ним. Они кричали, что в деревне кто-то сильно порезал палец и Бабушка должна вернуться и помочь бедняге. Однако Бабушка, когда ей было нужно, мастерски умела притворяться глухой. Схватив посох, она двинулась к реке.

— Идем, — сказал Джессан, и все трое покинули деревню.

Когда они проходили мимо кладбища, Джессан остановился.

— Покажи ему, — велел он Башэ.

Башэ повесил мешок Густава себе за плечи. Но мешок был столь большим для коротышки-пеквея, что при ходьбе ударял его по ногам. Джессан предложил взять мешок на свои плечи, однако Башэ отказался, напомнив, что рыцарь вручил мешок ему. Значит, он должен нести мешок сам и передать его в целости и сохранности вместе с содержимым в руки госпожи Дамры.

Башэ поднял мешок над головой.

— Видишь, я исполняю твою волю, — крикнул он.

По густой траве, что росла на кладбище, пробежала зеленая рябь. Листья на ореховых деревьях, окаймлявших последний приют тревинисов, зашелестели. Но то был просто ветер.

Что бы ни сулило им это путешествие, оно началось.

Когда умирающий Владыка Густав давал Рейвенстрайку мудрый совет — отвезти проклятые доспехи в Дункар и отдать в тамошний Храм Магов, ни он сам, ни тем более Рейвен и подумать не могли, что в исполнение этого замысла вмешается Пустота.

Верховного Мага из дункарского Храма Магов считали самым могущественным человеком в королевстве, обладавшим даже большей властью, нежели король Моросс. Король отличался глубокой набожностью. Однако его придворные утверждали, что Моросс просто рад переложить вину за свои беды на плечи богов. Он без конца повторял свое излюбленное утверждение: «Все в руках богов», тем самым снимая с себя всякую ответственность.

К счастью (хотя впоследствии это обернулось для Моросса большим несчастьем), Верховный Маг в местном Храме Магов был человеком сильным, мудрым и смышленым. Он с радостью помогал королю во всех важных делах. Верховный Маг Дункара вызывал благоговейный ужас у всех, кто его знал. Прямой, суровый, без тени улыбки на лице, он достиг своего высокого звания благодаря усердному труду и служению и не видел причины, почему бы и другим не следовать его примеру. От своих собратьев он требовал абсолютной преданности и безоговорочного послушания. Новички испытывали перед ним изрядный страх, маги уважали его, а народ относился к нему с глубочайшим почтением.

Эти качества вместе с высоким званием и влиянием, которое он оказывал на слабовольного и слабоумного короля Моросса, сделали Верховного Мага королевства Дункарги идеальной целью для врикилей.

И вот за год до описываемых событий Верховный Маг пал от руки врикиля по имени Шакур.

Шакур был самым старым и самым могущественным из всех врикилей. Для убийства он воспользовался кровавым ножом — особым ножом, сделанным из собственной кости. Но Шакуру была нужна не только жизнь Верховного Мага; ему требовалось похитить его душу. Шакур заменил свой телесный облик — жуткий разлагающийся труп — на облик Верховного Мага. В новом обличье Шакур получил невиданные доселе возможности, чтобы подготовить падение королевства Дункарга.

Однако победа над Верховным Магов далась Шакуру нелегко. Опасаясь его магических способностей, врикиль напал на мага во время сна. Верховный Маг умер без единого крика, однако его душа, оказавшись на краю Пустоты, отчаянно сопротивлялась, не желая падать в бездну вечного мрака. Душа Верховного Мага попыталась швырнуть в Пустоту самого Шакура. Пустота влекла врикиля и в то же время несказанно пугала его. Но за двести лет Шакур привык вести подобные сражения с душами и в конце концов одержал победу.

Первоначально Шакур собирался убить короля. Однако, приняв его облик, врикилю пришлось бы подражать его характеру, а Моросс менял свои мнения при каждом дуновении ветра. Зато Верховный Маг держался твердо, и именно он, находясь в тени трона, был настоящим правителем. Поняв это, Шакур решил расправиться с Верховным Магом. Решение оказалось верным. Приняв обличье мага, врикиль своими ядовитыми речами сумел нагнать на короля такого страху, что тот начал пугаться собственной тени.

В ту ночь, когда умирал Густав, Верховный Маг шел по затихшему Храму. Собратья мирно спали, не подозревая, какое зло ходит совсем рядом с ними. Малейший намек на это превратил бы их безмятежные сны в чудовищный кошмар.

Шакур вошел в свои покои, миновал принадлежавшую ему библиотеку, гостиную и солярий, открывая и снова запирая за собой двери. Дойдя до спальни, он и ее дверь запер на ключ. Шакур не боялся, что его могут потревожить. Лишь немногие относились к нему с симпатией, но даже они не рискнули бы заглянуть сюда для непринужденной ночной беседы. Однако Шакур никогда и ничего не оставлял на волю случая. Этой привычке он следовал и при жизни, и после смерти, став врикилем.

Теперь уж точно никто не мог его потревожить. Поэтому Шакур немало изумился, услышав донесшийся из темноты голос.

— Где тебя носило? — холодно спросил голос. — Я дожидаюсь тебя более трех часов, а ты знаешь, что я отнюдь не обладаю беспредельным терпением.

Шакур узнал голос, узнал его с такой же безошибочностью, с какой человек узнает биение собственного сердца. Правда, сердца у Шакура больше не было, но голос у него сохранился.

Шакур медленно повернулся, чтобы успеть привести свои мысли в порядок, прежде чем он окажется перед лицом говорившего.

— Мой повелитель, — смиренно произнес Шакур. — Я не знал о вашем появлении. Если бы вы предупредили меня…

— Ты бы полетел ко мне на крыльях любви, — докончил фразу Дагнарус. — Так, кажется, изъясняются поэты? Впрочем, в твоем случае это были бы крылья ненависти. Не правда ли, мой дорогой старый друг?

Шакур молчал, сдерживая не только слова, но и мысли. Дагнарус — Владыка Пустоты — был хозяином и создателем врикилей. Он носил при себе Кинжал врикиля — могущественное оружие магии Пустоты. Двести лет назад этим кинжалом Дагнарус оборвал жизнь Шакура, превратив его в живого мертвеца, каким он оставался и по сей день. Говоря по правде, Шакур не особо горевал, расставаясь со своей жизнью. Не было ни одного закона, который бы он не нарушил, начав длинную цепь преступлений с убийства собственной матери. Он добровольно отдал себя Пустоте, навсегда попав под власть Дагнаруса.

Дагнарус встал. На нем были черные доспехи Владыки Пустоты, являвшие собой полную противоположность благословенным доспехам других Владык. Вообще-то доспехи Дагнаруса тоже несли на себе благословение, но исходило оно не от богов, а от Пустоты. Черный металл защищал его, как кольчуга. Когда Дагнарусу требовалось, доспехи обволакивали его, словно вязкое, тягучее масло.

Он не носил шлема, способного испугать каждого, кто взглянул бы на ужасную, звероподобную маску. Дагнарусу незачем было прятать свое лицо. В отличие от врикиля, имевшего лишь облик живого человека, Дагнарус действительно был живым человеком. Давным-давно, когда он посвятил себя Пустоте, он был статным молодым человеком. Благодаря силе Пустоты таким он оставался и сейчас. У него были густые темно-рыжие волосы. Он отрастил их и носил косу, подражая моде воинов-эльфов. Его лицо было привлекательным, однако в его чертах проглядывало нечто распутное. Но когда Дагнарусу требовалось, он умел быть обаятельным.

Двести лет назад Дагнарус был принцем, сыном короля Виннингэльской империи. Он страстно мечтал стать королем, однако на престол взошел его старший брат Хельмос. В детстве Дагнарус участвовал в церемонии разделения Камня Владычества — дара богов, полученного его отцом, королем Тамаросом. Вручив Тамаросу Камень, боги предупредили короля, что он недостаточно правильно понимает назначение этого дара. И все же Тамарос решил разделить Камень в надежде установить мир между враждующими расами людей, эльфов, дворфов и орков. Он разделил Камень на четыре части, и шаг доброй воли привел к трагическим последствиям. Десятилетний Дагнарус заглянул в центр Камня и увидел там Пустоту, а в Пустоте — возможность приобрести власть, которой он всегда страстно жаждал.