Дошло до того, что хватали утренних мужиков в театральном буфете и выводили на сцену как партизан. Прямо по Станиславскому, со всеми побудительными мотивами и воплями: «Что же вы, ироды, делаете?!», «А за „козла“ ответишь!» и «Уберите детей! Детей моих пожалейте!». Даже театральный реквизит мужикам не выдавали, так, надорвут фуфаюшку побольше – и вылитый партизан! А уцелевшие актеры с автоматами надрываются: «Ахтунг! Ахтунг! Шнеля! Шнеля! Мютцен аб! Мютцен ауф!» и, хуже того, «Пиппирре, битте!». Тут поневоле обалдеешь, когда из теплого буфета да на расстрел! Вдобавок неясно – трофейное у оккупантов оружие или взятое напрокат в местном военно-патриотическом музее. То есть полный аншлаг!

Ну вот и я попал на это представление… Поглядел, что творится на сцене, и только собрался ретироваться, как вдруг подсаживается ко мне главный режиссер и шепчет:

– А братец-то ваш болеет!

– И слава богу, – отвечаю. – Значит, не взял греха на душу.

– А фашистов-то не хватает! – гнет свою линию режиссер. – И мужики время от времени разбегаются. И, главное, сволочи, хитрыми стали! Сперва отправляют в буфет разведчика, чтобы проверить – нет ли засады!

– Брат, – говорю, – за брата не ответчик! А что касается мужиков – соберите свою зондеркоманду и прочешите лес. Сейчас там грибников навалом!

– А я о чем говорю?! – удивляется режиссер. – Фашистов катастрофически не хватает! Будьте братом – вступайте в наши ряды! А я вам хорошую роль дам – главного полицая! А?!

Пристал как с ножом к горлу! Ну разве от роли такой откажешься?! Тем более режиссер поклялся самим Голопуповым, что возьмет в заложники брата и разжалует его из «первых фашистов» в «бедные Йорики», если вдруг я закочевряжусь!

И вот на другой вечер обрядили меня в мундир полицая, дали напарника со словами и оставили за кулисой – ждать своего выхода…

*

Однако здесь неугомонная стюардесса перебила мои театральные воспоминания.

– Через тридцать минут мы приземляемся в Адлере! – трагическим шепотом сообщила она.

– Товарищ в курсе, – заверила стюардессу Юлия Феликс. – Сейчас пристегнется ремнем и успокоится!

Тут они обменялись многозначительными взглядами: мол, «Всё под контролем?» – «Всё под контролем!», и стюардесса оставила нас в покое.

– И Помпеи будут самые натуральные, – пообещала Юлия Феликс. – Лучше не придумаешь! Кстати, а что вы знаете о Помпеях?

Здесь настал мой черед многозначительно ухмыляться. Вначале – самодовольно, затем – злорадно, следом – интригующе, далее – туманно, и напоследок – загадочно… После чего Мона Лиза должна была скукситься от зависти!

– Этот мимический спектакль посвящался мне? – уточнила Юлия Феликс.

– Дело в том, деточка… – затянул я длинную и любимую песню.

– Спасибо за комплимент! – вставила Юлия Феликс.

Но я продолжал гнуть свою вокальную партию, не обращая внимания на подголоски:

– Дело в том, что второй роман Ингмара Кляйна по-новому освещал Помпеи как античное городище…

– А наша гостиница еще не расплатилась за электричество, – спохватилась Юлия Феликс. – И по какому тарифу теперь освещаются Помпеи?

– Автору начисляют пятнадцать процентов за каждый проданный экземпляр! – машинально ответил я и тотчас опомнился, потому что писателю запрещено распространять заведомо ложные сведения о своем поганом существовании.

Поскольку в реальности это существование еще поганей!

– Вы опять хотите сбить меня с панталыку?! – накинулся я на Юлию Феликс, в словесном смысле, разумеется.

– Ой-вой-вой-вой-вой, – не удержалась от ехидного комментария Юлия Феликс. – Продолжайте, пожалуйста!

– Надо помнить, что античные Помпеи, – с дебильными интонациями продолжал я, – были погребены под пеплом при извержении вулкана Везувий в семьдесят девятом году нашей эры, или, по уточненным данным, в семьдесят шестом году от Рождества Христова!

– Угу, – усвоила Юлия Феликс полученную информацию, что я воспринял как добрый знак.

– Археологические работы в античном городище ведутся с середины восемнадцатого века, однако на сегодняшний день раскопана только треть этого древнего поселения. В частности: гражданский форум, амфитеатр и гладиаторские казармы, одеон и палестра, храм Юпитера, сукновальня Стефана, некрополь, дом Хирурга, дом Веттиев и Стабианские термы…

– Угу, – подтвердила Юлия Феликс и зевнула.

– Во все времена Помпеи служили объектом пристального внимания специалистов и любителей античности благодаря своей уникальности: римский город сохранился до наших дней в первозданном виде, как будто еще вчера по этим улицам ходили люди и кипела торговля на городском рынке. В тысяча семьсот восемьдесят седьмом году Помпеи посетил Иоганн Вольфганг фон Гёте и сожалел, что к раскопкам не привлекли умелых немецких шахтеров. А в тысяча восемьсот тридцать третьем году выдающийся русский художник Карло Павлович Брюллов создал живописное полотно «Последний день Помпеи» – четыре с половиной на шесть с половиной метров, если считать без рамы. Из литературных произведений, посвященных Помпеям, больше известен роман Булвера-Литтона, меньше – Ингмара Кляйна…

– В связи с чем, – открыла дебаты Юлия Феликс, – у меня два вопроса к докладчику. Первый! Почему вы постоянно упоминаете о себе в третьем лице?

– А мог бы и в пятом, если учесть, что совсем недавно развелся! – ответил я.

– И как это связано с вашим семейным положением? – уточнила Юлия Феликс.

– Ну, первая жена не сомневалась, что я отъявленная скотина, – охотно пояснил я. – Вторая жена…

– Понятно, – кивнула Юлия Феликс. – Дальше можете не продолжать. Поэтому плавно переходим к другому вопросу… Где вы начитались подобной белиберды о Помпеях?

– Справочная литература, – торжественно объявил я. – Письма Плиния Младшего, адресованные Тациту; «Прогулки русского в Помпеи» – сочинение Алексея Левшина, изданное в тысяча восемьсот сорок третьем году; и «Помпеи» Марии Ефимовны Сергеенко. Можно еще почитать «Археологию Крита» Пендлбери, но это необязательно…

– И что же, по-вашему, происходит в Помпеях теперь? – с подвохом, как мне показалось, спросила Юлия Феликс.

Однако и тут я блеснул эрудицией.

– Современные Помпеи населяет около тридцати тысяч жителей! – гордо сообщил я, как будто сам принимал участие в преумножении поголовья и добился потрясающих результатов.

– Простите, что делают жители? – оживилась Юлия Феликс.

– Населяют! – подчеркнул я.

– Жаль, – заявила Юлия Феликс. – Мне послышалось, что…

– И заняты обслуживанием туристов, – быстро добавил я.

– Уже лучше, – откликнулась Юлия Феликс. – И где находится этот райский уголок?

– В двадцати пяти километрах от Неаполя, – озадаченно произнес я. – Неподалеку от древних Помпей и места проведения раскопок… А в чем, собственно говоря, дело?!

Конечно, женщина может потерять что угодно. Перчатки, невинность, свои иллюзии, кредитную карточку, лучшие годы жизни с этим подонком, зажигание в автомобиле, розовые очки, упругость в теле, пять килограммов за три месяца, бдительность после текилы. Я видел дамочку, которая уверяла, что в молодости была приблизительно одного роста с Анной Курниковой, а с возрастом утряслась до полутора метров в диаметре… Но впервые я встретился с женщиной, которая потеряла свою гостиницу.

– Дело в том, – пояснила Юлия Феликс, – что Помпеи, как оказалось, находятся в Италии. А у вас заграничный паспорт с визой имеется?

– Нет! – обомлел я.

– Тогда нам следует заручиться поддержкой контрабандистов, – невозмутимо заметила Юлия Феликс. – И выходить затемно!

– По суше?! – как ненормальный, воскликнул я. – В смысле… Вы умом повредились?!

– Морем, – успокоила меня Юлия Феликс. – Я хорошо знаю местные промыслы и надежных людей. Они регулярно снабжают меня товарами.

– Но это же черт знает что! – заявил я. – Если подумать!

– Возможно, – кивнула Юлия Феликс. – Но я беру только водку, икру, валенки и матрешки! В Помпеях такого ассортимента днем с огнем не найдешь!