Я дважды удостоился чести дефилировать по Невскому проспекту на этом такси. Причем за нами тащилась целая автомобильная процессия, которая непрерывно гудела и материлась. Однако жуткий тандем из фильма «Трансформеры» не проявлял по этому поводу никаких эмоций – ни человеческих, ни механических – и продолжал движение с крейсерской скоростью три сантиметра в час. Она дребезжала всеми частями «тела», он молча смотрел вперед. Почему я счел их сумасшедшими и опасными для окружающих – точно не знаю. Наверное, нервы ни к черту! Но до конца проспекта, куда глядел ненормальный водитель, я так ни разу и не доехал – вышел на полдороге – и до сих пор надеюсь помереть в своей постели, а не в салоне такси.

Что же касается остальных городских сумасшедших, то они были вполне безобидными. Ведь недаром известный еженедельник в своем «Обозрении Невского проспекта» написал про меня, что «Ингмар Кляйн очень мил!».

*

– Ну, сумасшедших везде хватает, – резонно заметила интересная женщина. – Да что там говорить, – вздохнула она. – Мы все сумасшедшие наполовину!

– А в Интернете пишут, что человек на семьдесят пять процентов состоит из воды, – встряла девушка-менеджер.

– Немедленно отключайтесь, – прикрикнула на нее интересная женщина. – У вас этот процент перевалил за сто! Вот наказание! – всплеснула руками она. – Раньше нам заливало общество «Знание», а теперь они пудрят мозги друг другу по Интернету!

– Да вы просто ламер! – возмутилась девушка-менеджер.

– А это что такое? – удивилась интересная женщина.

– Воинствующий «чайник», – сообщила девушка. – Вот тут, в Интернете, есть статья «Комсомольской правды», где все подробно изложено! Почитайте на досуге!

– Я, милочка, предпочитаю парить в других эмпиреях, – подчеркнула интересная женщина. – К тому же давно вышла из комсомольского возраста и не собираюсь туда возвращаться! А еще раз назовешь меня чайником, я врежу тебе по тыкве!

Девушка-менеджер быстро прикинула свои перспективы и только пробурчала:

– Ну и клиент пошел…

После чего уставилась на монитор и снова погрязла в Интернете. А мной – в виде бонуса или приза – полностью завладела интересная женщина.

– Вы не могли бы поставить автограф? – спросила она.

– Куда? – осторожно осведомился я, поскольку в моем, извините, паспорте еще не высохли фиолетовые чернила на странице о семейном положении.

Но тем не менее, как любезный писатель, я оглядел ее с головы до ног, вернее, с ног до головы, чтобы выбрать подходящее для автографа место. Даже придумал свежее «помпеянское» граффити: «Здесь был Ингмар Кляйн!» Однако все интересное в этой женщине находилось под антивандальным покрытием.

Я не скажу, что брючные деловые костюмы на лицах женского пола меня вдохновляют, но – провоцируют на разные сексуальные безобразия. И не похоти ради, а чтобы вернуть уважение к мужской одежде.

– У меня тут чудесным образом завалялся ваш первый роман, – между тем заявила женщина, порылась в сумочке и достала оттуда невзрачного вида книгу. – Подпишите, пожалуйста! Д-л-я Ю-л-и-и Ф-е-л-и-к-с, – по буквам продиктовала она.

– Это кто?

– Я, – пояснила интересная женщина и довольно интимно мне подмигнула. – Ваша предан-н-н-ная поклонница!

И опять подмигнула, что вызвало у меня неоднозначные чувства. С одной стороны, всегда приятно иметь поклонниц, а с другой – в каком, извините, смысле? Нет, когда они существуют в параллельном, читательском мире и восхищаются современной литературой – смысла в них мало. Но как только поклонницы переносятся в повседневную жизнь – становится страшно за автора! Например, я дословно не помню, что именно насочинял. И как этот бред отразился на бедных читательницах – тоже имею смутное представление. И если поклонницы ищут в писателе сексуального террориста, согласно литературному произведению, или остроумного собеседника, как в первом романе, то мне остается только драпать! Во избежание столкновения фантазий с действительностью.

– «Юлии Феликс! На память об авторе!» – от души накарякал я.

– Странно звучит, – заметила Юлия Феликс. – Что это значит – «на память»? На долгую-долгую, что ли? И почему – «об авторе»? Вы собираетесь нас покинуть? – И запихнула книгу обратно в сумочку.

– Вообще-то я собираюсь на Средиземное море! – сообщил я. – А эту книгу вы сами купили, и будет неправильно, если я подпишу «на память ОТ автора».

– Кстати, о памяти, – напомнила о себе девушка-менеджер. – Вы не забыли, зачем сюда пришли?

– В одной современной пьесе, – ответила за меня Юлия Феликс, – на сцену время от времени выходит болван с тарелками и говорит «Блямс». Как вы думаете, зачем он это делает?

– Грязно ругается, – предположила девушка-менеджер.

– Не угадали, – фыркнула Юлия Феликс. – Он объявляет антракт…

[3] Я видел однажды содержимое дамской сумочки и сумел сохранить рассудок. Надо учитывать, что этот эксперимент проходил в щадящем режиме. Добрая дамочка опорожняла сумочку постепенно, иначе я бы тут же отдал богу душу! Вначале она выложила на стол:

три пилочки, щипчики, большой кухонный нож и спицы для вязания, на которые можно было бы насадить молочного поросенка и спокойно зажарить;

далее – зеркало заднего вида от внедорожника, три боекомплекта губной помады «Каждый-Охотник-Желает-Знать-Где-Сидит-Фазан» и черную тушь, которой пользуются диверсанты в целях маскировки;

после чего – точильный камень, бутылку кваса и книгу «Как сделать слоника из полотенец»;

и наконец – плоскогубцы и два баллона слезоточивого газа для разгона демонстраций.

– Кроме спиц для вязания, я все могу объяснить! – заявила дамочка, пшикнула газом и брыкнулась в обморок. – Случайно, – сказала она, как только пришла в себя. – Вот почему я ношу два баллончика, по-македонски, чтобы не промахнуться!

– А плоскогубцы? – уточнил я.

– Ну, это не главное… – отмахнулась дамочка и достала из сумочки фомку и гвоздодер. – У меня иногда заедает входная дверь… – пожаловалась она.

С тех пор я уверен – в дамской сумочке может быть все что угодно. Но только не роман Ингмара Кляйна!

МУЗА. Я МУЗА, А НЕ ЛЕЖАЧИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ЧТОБЫ ПО ТЕКСТУ ОБ МЕНЯ СПОТЫКАЛИСЬ!

– Кстати, – заметил я по поводу комплектации Юлии Феликс. – К вашему костюму больше подошел бы солидный деловой портфель, а не дамская сумочка.

– Это смотря что в нее положить, – резонно возразила Юлия Феликс. – Иногда и сумочкой можно так огреть, что просто закачаешься!

Тут я поспешно переменил тему.

– Мне почему-то кажется, – сообщил я, – что наша встреча не случайна.

– Именно-именно! – горячо поддержала меня Юлия Феликс. – Вы тоже верите в предзнаменования? Иногда вдруг сломается каблук в самое неподходящее время, а ты хромаешь дальше и думаешь, что сегодня будет все наперекосяк…

По правде сказать, я никогда не ходил на каблуках, однако счел нужным поддакнуть:

– Да-да, бывает.

– Или заходишь в туристическое бюро, – продолжила Юлия Феликс свои размышления о совпадениях и предзнаменованиях, – а там Ингмар Кляйн собственной персоной. Ну-у, думаешь, прощай, всемирная литература! Уж больше мне не читать Кафку и Джона Фаулза! Лезешь в сумочку за помадой, чтобы причипуриться, а там опять Ингмар Кляйн, чтоб ему пусто было! Ведь это просто какое-то наваждение – куда ни сунешься, везде Ингмар Кляйн! И должна заметить, что вы шустры, словно Гермес! – закончила тараторить Юлия Феликс.

– А я со своей стороны, – дипломатично подытожил я, – могу только извиниться за доставленное беспокойство. И порекомендовать вам что-нибудь из классической литературы. Ну, например, «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря.

– Это который мог заниматься двумя делами одновременно? – уточнила Юлия Феликс. – Не знаю, как можно его читать, если он лыка не вяжет!

– Какого лыка? – не понял я.

– Ну, поговорка такая, – пояснила Юлия Феликс. – «Не вяжет лыка» или «пьян, как Юлий Цезарь»!

– Что-то я не встречал такой поговорки насчет Юлия Цезаря, – задумался я.