Она остановилась на полуслове и закричала изо всей силы:

- Вор! Карманник! В клеточку! Полиция! Хватайте! Там, там!

Глаза Мико поднялись на неё с удивлением, ненавистью и кривой, горькой усмешкой. Его пока ещё не трогали, не решались, но он был заперт между сжимающимися вокруг него рядами, и полицейские кинулись к нему. Люди кричали, бегали, наступая друг другу на ноги. Тамар схватила Шая за руку и потащила за собой. Он с трудом поднялся. Динка растерянно скакала между ногами толпы. Тамар кричала Шаю, чтоб бежал. Он шёл. Слишком медленно. Будто хотел, чтобы его схватили. Динка стояла, громко лая, Тамар звала её и надеялась, что она идёт за ними. Площадь бушевала и шумела вокруг них. Люди бежали в разные стороны. Тамар услышала свистки полицейских, а потом сирену. Они бежали. То есть, она бежала, а Шай попытался и через десять шагов стал задыхаться. Она забрала у него гитару. Ей слышался позади шум погони. Только бы её сообщение дошло до Леи, только бы тот приятный человек ничего не испортил. Но, подняв глаза на Шая, она подумала, что в его состоянии он даже до конца улицы не дойдёт. Его лицо сделалось жёлтым и потным.

- Не стой, не стой, это здесь, ещё пол-улицы, всего несколько метров…

Но он не мог. Он застонал, выплюнул тёмную мокроту и уже не бежал, а шёл, спотыкаясь, сбивая ноги.

- Беги одна, я выдохся. Убегай.

- Нет! – она прямо кричала. Люди смотрели на странную пару, девочка-подросток с остриженными волосами и высокий парень, на вид очень больной.

Она прислонила гитару к стулу у кафе, бросила её. Обняла его рукой за талию и изо всех сил поднимала и толкала вперёд. Выхода нет, её сердце качало и выстукивало слова, выхода нет. У меня нет выхода. Она тащила его, она щипала его, цедила ему, чтоб держался, ругала его сквозь искусанные губы, от усилия её глаза заволокло туманом, она увидела вдалеке маленькое жёлтое пятно и побежала к нему, жёлтый Леин "Жук", она приехала, она получила моё сообщение. Слёзы заливали ей глаза, она смутно видела Лею, сидящую с руками на руле, высокую, с суровым лицом, готовую к броску, мотор работает со знакомым хриплым шумом, ещё минута, и они прикоснутся к свободе.

- Вот как, убежать вздумали?

Шишко. Стоит, прислонясь к стене. Он тоже тяжело дышит. Преграждает им путь:

- Да ещё так подставить Мико? Нехорошо. Друзья так не поступают. – Его лицо напряглось и заострилось от ненависти. – Всё, игры кончились. Тихо возвращайтесь в "Субару". Песах с вами рассчитается. Пожалеете, что родились.

У неё подкосились ноги. Остатки сил испарились. Это нечестно, подумала она, нечестно так им проиграть, в последнюю минуту. Шай стоял и плакал. Не сдерживаясь, как будто видел, что ему конец.

Вдруг время замерло, и всё происходит в другом, неуловимом измерении: Шишко слегка смещается в их сторону, не по своей воле, и почти падает на них, а когда он грозно поворачивается, готовый к схватке, его глаза изумлённо расширяются.

- В сторону, мистер молодец-против-овец, - говорит ему незнакомый человек, мелкий, приземистый гражданин, - в сторону, гнусный злодей. Твоя игра окончена!

Шишко посторонился, потому что, хотя голос человека дрожит и ломается от напряжения, но в руках у него длинноствольное и недвусмысленное ружьё, какое Шишко видел только в кино. Он вжимается в стенку, нервно поправляя растрепавшийся чуб, и выжидает удобной минуты, чтобы броситься и выхватить оружие. Но насмешка, которую вызывает в нём этот человек, сбивает его с толку, он уверен, что тут какая-то ловушка: кто-то выставил этого недомерка в качестве приманки, которая подстегнёт его к поспешным действиям и заставит совершить фатальную ошибку. Поэтому Шишко секунду колеблется, и это именно то, что необходимо Тамар, чтобы втолкнуть Шая в машину, и влезть самой. Там сидит маленькая Ноа и не узнаёт её. А полный мужчина, который кажется Тамар очень знакомым, только она не может вспомнить, откуда, влезает на переднее сиденье, медленно и величественно усаживается, как будто в его распоряжении неограниченное время. Его ружьё направлено точно в сердце Шишко.

- Слушай, ты поосторожнее с этим, - говорит Шишко, хихикая, - это не игрушка.

- Ты будешь говорить, только когда тебя спросят, - важно говорит ему человечек, и его лысина краснеет.

- Поезжай, Леечка, - удовлетворённо говорит он, и машина трогает с места, оставляя за собой одного Шишко, ошеломлённо и рассерженно глядящего направо и налево, разыскивая хитрых сообщников вооружённого коротышки или этого с телевидения, со скрытой камерой.

- Мами! – неожиданно восклицает Ноа, протягивая ручонки с кресла безопасности. – Мами, я так соскучилась! А где волосы?

- Я тоже, любовь моя, - шепчет Тамар и зарывается лицом в шею девочки, вдыхая её запах.

- Бебиситер подвела, - поясняет Лея, - в последнюю минуту. У меня не было выхода, пришлось взять её с собой. Ты в порядке, Тами? – и переключает скорость так, что всех бросает вперёд и назад.

- Я жива, - бормочет Тамар, прижимаясь к Нойке, к её чистой коже, впитывая её наивный весёлый взгляд. Думает о Шели. Которая когда-то была такой малышкой. Которую, может быть, когда-то так же любили. Шай смотрит на Ноу без выражения. Даже на выражение у него уже нет сил. Слёзы ещё свисают с его длинных ресниц. Ноа то и дело бросает на него осторожные взгляды. Что-то ей в нём не нравится. Он чувствует её неприязнь и отворачивается к окну; Лея видит в зеркале реакцию Нои, у неё есть магическая вера в критические способности её малышки, и лоб её слегка морщится. Тамар преданно целует правый глаз Нои, и левый глаз, и маленький носик, и откидывается на сиденье. Чувствует запах собственного пота. Думает о душе у Леи. О сне в мягкой кровати. О том, чтобы несколько часов не быть нигде. Всё произошло очень быстро, ей трудно осознать, что это уже произошло, но каким-то образом ей кажется, что всё удалось, что её план удался, то есть, эта идея проникнуть туда и потом выбраться оттуда вместе с ним, эта идея в конечном итоге удалась, так? Она ищет в зеркале глаза Леи, нуждаясь в окончательном подтверждении, кто-то должен сказать ей, что это действительно произошло, что это произошло в жизни, что её фантазии соприкоснулись с реальностью... Но Лея полностью сосредоточена на дороге, и почему Тамар чувствует, что что-то ещё не завершено, почему есть какой-то зуд в глубине её памяти, не поймёшь, где именно, будто то ли кто-то пытается ей что-то сказать, то ли есть ещё одно срочное дело, которое она обязана выполнить.

- Куда мы едем? – спрашивает Лея.

- К тебе, - направляет Тамар, - побудем у тебя дня два-три, успокоимся немного, окрепнем, а потом пойдём дальше, в новое место.

- Куда именно? – спрашивает маленький человек с ружьём.

- Познакомьтесь, - говорит Лея, впервые улыбаясь, - это Хонигман Моше. Он принёс мне твою записку и решил остаться до конца и помочь. – Её рука с симпатией хлопает его по колену. – Нудноват немного, этот Сталоне, которого ты ко мне прислала, но очень славный, - и подмигивает Тамар в зеркале.

Хонигман её не слушает. Он всё ещё не отказался от должности телохранителя, его взгляд бдительно прочёсывает улицы, а губы непрерывно бормочут в кулак, как будто у него там маленькое переговорное устройство.

Тамар наблюдает за его странными движениями, до неё начинает доходить, и она потрясённо смотрит на Лею. Лея отвечает ей взглядом, означающим пожимание плечами: "Мы тут все, как командос, а?"

- Где Динка? – спрашивает Ноа.