Но если он потребует, а Кэлен не сможет дать ответа, который удовлетворит его, расплачиваться придется именно Джиллиан.
До сих пор сестрам не удавалось найти никаких разночтений между тремя копиями. Разумеется, как они уже нерешительно доказывали императору, эти разночтения, даже будучи найденными, тоже ничего не докажут. Все три книги могут быть разными и при этом фальшивыми. И как это узнать? Ведь нет ничего, что говорило бы, что последняя книга, даже если она и отличается от тех двух, и есть настоящая. Наличие различий, внутри и снаружи, не доказывает ровным счетом ничего.
Насколько Кэлен понимала, для единственного реального способа опознать истинную копию требуется иметь все пять копий. Несмотря на свои угрозы и жестокость, Джегань должен был тоже понимать это. Об этом свидетельствовало то, что у него были люди, специально занимающиеся поиском других подобных книг.
Как бы то ни было, император по-прежнему хотел, чтобы книги были проверены на малейшие расхождения, что сестры и осуществляли – слово за словом.
Джегань дал им достаточно времени, чтобы в деталях изучить эти книги. Но хотя он был очень заинтересован заполучить истинную копию «Книги сочтенных теней», пока что гораздо больше его интересовала Никки.
С тех пор как Никки оказалась захвачена в плен, она почти полностью завладела его умом. Он не приводил других женщин к себе в постель и даже перестал посещать матчи джа-ла. И Кэлен казалось, будто он думает, что, если сможет достаточно убедительно показать Никки, как велика его страсть к ней, тогда она поверит в его истинные чувства, и ее вызывающее поведение испарится, поскольку она окажется побеждена.
Никки же только стала еще более отстраненной.
Ее хладнокровное и сдержанное отношение странным образом притягивали Джеганя, но вызывающее поведение провоцировало его на жестокость и насилие и только делало ее тяжелые испытания еще хуже. Кэлен не могла представить, сможет ли она сама, когда настанет ее черед, быть настолько непокорной.
Несколько раз после приступа дикой ярости гнев Джеганя утихал, и тогда он вдруг осознавал, что мог зайти слишком далеко. В таких случаях немедленно приводились сестры, чтобы вернуть Никки к жизни. И все время, пока они отчаянно спасали ее жизнь и занимались лечением, Джегань с беспокойным видом и виноватым взглядом мерил шагами комнату. Позже, после того как ее вылечивали, он вновь давал волю своему негодованию и обвинял Никки в том, что она сама спровоцировала то насилие, которое только что случилось.
Иногда, как, например, предыдущей ночью, он выставлял Кэлен и Джиллиан наружу, во внутреннее пространство шатра, оставляя Никки внутри, чтобы провести ночь с ней вдвоем. Кэлен предполагала, что уединение такого рода было его личным представлением о легкой романтике. Проходя в спальню, Никки бросила быстрый тайный взгляд на Кэлен. Это был взгляд разделенного понимания того, что безумие овладело миром.
Джегань до того потерял голову с тех пор, как вернул Никки назад, что забыл почти про все, от «Книги сочтенных теней» до матчей джа-ла. Кэлен не любила джа-ла, но она отчаянно хотела увидеть человека, которого все называли Рубен. Она знала из ежедневных сообщений, которыми обменивалась стража, что команда Карга до сих пор выигрывала все матчи, но Кэлен хотела увидеть нападающего с нарисованными на нем странными знаками, человека с серыми глазами – человека, который знал ее.
– Вот, смотри, – сказала сестра Улисия, похлопав по странице в одной из книг. – Здесь формула не такая, как в этих двух.
Кэлен наблюдала за их спинами: обе наклонились над столом, сравнивая разложенные перед ними книги. Два громадных телохранителя Джеганя стояли в противоположной части внутреннего пространства шатра, у самого входа, и тоже не спускали глаз с сестер. Двое солдат регулярной армии – специальные стражи Кэлен – похоже, не интересовались сестрами; они следили за Кэлен. Когда та осознала, что именно они разглядывают, то покраснела и прикрыла длинной и спутанной прядью волос тот вид, который открывался из-за потерянной верхней пуговицы ее блузки.
– Да… – протяжно подтвердила сестра Эрминия. – Созвездие другое. Как ни странно.
– Здесь действительно едва заметное несовпадение. Не только в этой форме, но еще и вот здесь. Азимутальные углы различные. – Сестра Улисия пододвинула ближе одну из масляных ламп. – И во всех трех копиях.
Сестра Эрминия кивала, глядя то в одну, то в другую книгу.
– Мы не замечали этого раньше, с первыми двумя книгами. Я всегда думала, что они одинаковые, а они, оказывается, разные.
– Такая мелкая вещь. Легко понять, почему мы пропустили ее. – Сестра Улисия указала по очереди на книги. – Это делает все три книги разными.
– И что, по-твоему, это означает?
Сестра Улисия сложила руки.
– Это означает лишь то, что по меньшей мере две из этих книг – фальшивые копии, но на самом деле по нашим представлениям фальшивыми могут оказаться все три.
Сестра Эрминия издала приглушенный вздох.
– Итак, наконец мы узнали кое-что новое, но это не принесло нам никакой пользы.
Сестра Улисия бросила на женщину косой взгляд.
– Его превосходительство имеет обыкновение удивлять нас тем, чего никак не ожидаешь. Возможно, он еще обнаружит и другие копии, и тогда у нас будет хотя бы возможность сказать что-то более определенное.
Занавес, прикрывающий вход в спальню, вдруг оказался откинут, и Джегань с силой вытолкнул Никки. Она споткнулась и упала у ног Кэлен, на какой-то миг подняла глаза, но тут же притворилась, что не видит той, что находится прямо перед ней. Это была тактика, которой она придерживалась с того момента, как оказалась в плену у Джеганя.
Кэлен видела ярость, заполняющую глаза Никки, и сквозившую в них боль и отчаяние.
Кэлен хотелось поддержать ее, успокоить и сказать какие-то слова утешения, что все будет хорошо, но она не могла сделать что-либо подобное, и уж, безусловно, не могла сказать, что все будет хорошо.
– Ну, обнаружили чего-нибудь? – спросил Джегань двух сестер, подойдя и остановившись позади них.
Сестра Улисия похлопала рукой по одной из книг. Он наклонился через ее плечо, вглядываясь туда, куда она указывала.
– Вот здесь, ваше превосходительство. Все книги разнятся вот в этом месте.
– И какая же из них верная?
Обе сестры слегка отпрянули от стола.
– Ваше превосходительство, – нерешительно сказала сестра Улисия, – об этом говорить еще рано.
– Чтобы знать с уверенностью, нам нужно заполучить и другие копии, – брякнула сестра Эрминия.
Джегань с минуту смотрел на нее, а затем совершенно несвойственным для него образом что-то равнодушно проворчал. Он огляделся по сторонам, проверяя, что Кэлен по-прежнему сидит на стуле, где ей приказано сидеть, а Джиллиан на полу около нее, и стража продолжает следить за всеми.
– Продолжайте изучать книги, – сказал Джегань, обращаясь к двум сестрам. – Я отправляюсь на игры джа-ла. И следите за девчонкой.
Он вытолкал Никки впереди себя, а затем щелкнул пальцами, обращая этот знак к Кэлен, указывая ей, что ожидает, что она также пойдет с ними и должна находиться как можно ближе к нему. Кэлен схватила свой плащ и последовала за ним. Она была рада хотя бы тому, что Джиллиан не будет среди сборища солдат или рядом с Джеганем. Разумеется, Джегань, осуществляя контроль над сестрами, мог, таким образом, причинить Джиллиан любой вред, какой бы, когда бы и где бы он ни пожелал.
Набросив на плечи плащ, Кэлен сделала жест рукой в сторону обеспокоенной Джиллиан, как бы понуждая ее оставаться на месте. Глаза девушки, поблескивавшие медным отливом, уставились на Кэлен, тогда как сама она ответила кивком. Она боялась оставаться одна. Кэлен сочувствовала ей, но не могла предложить никакой действенной защиты, даже если бы Джиллиан последовала за ней.
Снаружи вокруг шатра уже находилось несколько сотен хорошо вооруженных стражей, которые очень быстро построились, готовые сопровождать императора. Столь огромные люди, в кольчужных доспехах и вооруженные поблескивающим оружием, устрашали уже одним своим видом. С полдюжины особых стражей, присматривающих за Кэлен, выглядя менее устрашающими, но не менее жестокими, сгруппировались возле нее. Мясистая рука Джеганя обхватывала тонкую белую руку Никки, увлекая ее через проход между сомкнутыми шеренгами стражи.
