Встреча была назначена на 9.30 около аптеки, до которой идти Шутикову надо было минуты три-четыре. Но уже без четверти девять он надел свою неизменную куртку и собрался уходить. Надя смотрела какой-то боевик. Шутиков на минуту приглушил грохочущий телевизор.

— Я с Серегой встречаюсь, — сказал он, поцеловав Надю в щеку. — Если он вдруг позвонит, скажи, что я буду на месте в 9.30. А сейчас пока еще в одно место заскочу. Это все по старой работе. Я, может быть, поздно буду. Так что ты ложись, меня не жди.

Надя хорошо знала, что по всем делам, имеющим отношение к старой работе, вопросы задавать нельзя. Да ей было и не до вопросов. Для нее появилась новая, захватывающая проблема — как распорядиться деньгами, о которых ей только что рассказал муж. О том, откуда эти деньги, она не знала.

— Тебе это не нужно знать, — улыбаясь, как обычно, сказал ей Шутиков. — Это имеет отношение к старой работе.

Аккуратно закрыв дверь, Шутиков подошел к двери лифта и нажал кнопку вызова. И в этот момент из-за того самого выступа на противоположной стороне лестничной площадки мгновенно появилась небольшая фигура, одетая во все темное, в темной шапочке-маске, закрывающей все лицо, с прорезями для глаз. В руке был пистолет, направленный на Шутикова.

— Тихо! — шепотом сказал человек. — Руки! Подними руки! — Это было сказано высоким, но спокойным голосом. — Стой спокойно. Поговорить надо.

— Стою, — ответил Шутиков и поднял руки, делая шаг вперед.

— Стой! Шаг назад. Давай, давай.

Шутиков хмыкнул, но послушно шагнул назад. Несколько секунд они стояли молча. Лифт поднялся, двери открылись и потом снова закрылись.

— Вот так, хорошо.

Шутиков никак не мог определить, кто это — мужчина или женщина. Человек говорил полушепотом, да еще и шапка с прорезями для глаз закрывала рот.

— Так, молодец, — неизвестный кивнул. — Можешь руки опустить. Я тебе плохого ничего не сделаю. Мне только одно нужно. Где чемодан? Если ты это скажешь мне, я тебе обещаю, что ты останешься жив. Если мне не скажешь, тебя спросят другие. Там внизу тебя ждут. Ты понял?

— Нет, не понял, — растягивая слова, медленно сказал Шутиков. — Пока вообще ничего не понял. Какой чемодан?

— Не дури! В любой момент кто-нибудь появится, и всё. Потеряешь свой единственный шанс. Будешь говорить?

Шутиков изобразил на своем лице понимание и полную готовность к сотрудничеству.

— Конечно! Готов. Я только не пойму…

В этот момент внизу, прямо под ними, внезапно, как пушечный выстрел, грохнула дверь. Это вышла одинокая старуха, жившая этажом ниже. Уж кто только ей не говорил — и вежливо, и не очень, что нельзя так грохать дверью, — ничего не помогало. Полуглухая старуха ни на что не реагировала. Совершенно непонятно, как это такое тщедушное создание умудрялось производить такой грохот. И на этот раз она грохнула как следует. Дом, казалось, содрогнулся. Неизвестный от неожиданности дёрнулся, и Шутиков мгновенно среагировал на изменение в ситуации. Резко пригнувшись, вытянув левую руку вперед по направлению к неизвестному, он прыгнул на него. Он рассчитывал, что этого замешательства на долю секунды будет достаточно, чтобы покрыть расстояние, которое их разделяло. В остальном у него не было ни малейших сомнений.

Но Шутиков просчитался. Реакция у неизвестного оказалась хорошей. Да и у Шутикова без регулярной тренировки форма была уже, видимо, не та. Почти сразу же после пушечного удара двери гулко хлопнул пистолетный выстрел. Пуля попала Шутикову в шею, и, продолжая свой прыжок, он почувствовал сильный толчок и жуткую, обжигающую боль в области левой ключицы. От этого толчка тело Шутикова развернулось, он всей тяжестью по инерции врезался своей круглой головой в выступ у двери и потерял сознание.

Неизвестный, не теряя ни секунды, проскользнул мимо распластавшегося на площадке Шутикова к лифту и нажал кнопку. Дверь тут же открылась. Неизвестный нажал кнопку последнего этажа, двери закрылись, и лифт пошел вверх.

Скучавший у окна лестничной клетки между первым и вторым этажом парень задрал голову и несколько секунд напряженно вслушивался. Потом он достал висящий у него на поясе сотовый телефон и быстро набрал номер.

А во дворе, рядом с соседним подъездом, уже давно, примерно с восьми часов, стоял большой джип с темными боковыми стеклами. Большая машина, развернутая в сторону выезда со двора, стояла в узком проезде вдоль подъездов. Для того, чтобы дать возможность проехать другим машинам, пришлось занять большую часть тротуара, и джип стоял сильно накренившись. В нем сидели четверо крепких мужчин. Трое были одеты в камуфляжную форму и черные шапочки. Четвертый, широкоплечий круглолицый блондин, сидевший за рулем, был одет в светлую старенькую куртку.

Погода испортилась окончательно. Небо, закрытое низкими облаками, потемнело. Уныло шелестел дождь. Двор совершенно опустел.

Громоподобный удар двери, произведенный старухой на третьем этаже, даже на таком расстоянии заставил встрепенуться сидевших в джипе. И тут же до них донесся и слабый, приглушенный звук выстрела. Трое в камуфляже, только секунду назад вольготно развалившиеся на удобных сиденьях, подобрались, напряженно глядя на блондина за рулем. А тот, глядя на дверь подъезда, сдвинул брови.

— Выстрел вроде, — неуверенно сказал сидевший с ним рядом.

Сидевший за рулем ничего не ответил. Раздалась трель сотового телефона.

— Что там? — открыв телефон, спросил круглолицый. — Понял. Стой на месте. Ребята сейчас там будут. — Он посмотрел на сидевших с ним рядом в машине: — Точно. Выстрел был. Давайте наверх. Лазарь будет вас страховать внизу. Я в машине.

Трое в камуфляжной форме с короткими автоматами быстро опустили вниз края своих черных шапочек и рванули из машины в подъезд. Когда они взлетели на площадку у лифта, двери лифта открылись, и они оказались нос к носу с той самой антиобщественной старухой, которую только что помянула про себя (и отнюдь не теплыми словами) по меньшей мере половина жителей подъезда, не поглощенная очередным телевизионным боевиком. Внезапно оказавшись прямо перед здоровенными вооруженными парнями в масках, старуха испугалась. Со страху ноги у нее подкосились, и она, осев в углу лифта, совершенно неожиданно сделала под себя большую лужу. Но на парней в камуфляже все это не произвело ни малейшего впечатления. Один из них схватил старуху за треснувший тут же ворот ситцевого платья и выволок из лифта, как узел с тряпьём. Он тут же вошёл в освободившийся лифт и нажал кнопку пятого этажа. Двое других уже бегом поднимались по лестнице, поглядывая вверх и держа автоматы на изготовку. На площадке четвертого этажа все трое оказались одновременно.

Шутиков лежал в неловкой позе, лицом вниз на кафельном полу. Голова его была повернута набок, щека и нос находились во внушительной луже крови. Один из одетых в камуфляж наклонился над ним.

— В шею, — сказал он. — Дело дрянь. Дуй наверх, — приказал он тому, кто поднимался на лифте. — Посмотри там. Давай пакет, — сказал он другому.

Сноровисто и быстро оставшиеся на площадке перевязали выглядевшего совершенно безжизненным Шутикова. Когда они закончили перевязку, к ним спустился третий, бегавший наверх.

— Всё тихо, — отдуваясь от быстрого бега, сказал он. — Нет никого. Решётка на чердак на замке.

— Замок какой? — спросил старший.

— Висячий. Изнутри не откроешь и не закроешь. Я пробовал.

Старший на секунду задумался.

— Ладно. Потом разберемся. Давайте его в лифт.

Закинув свои автоматы за спину и аккуратно подхватив Шутикова, двое внесли его в лифт и, поддерживая с двух сторон, прислонили к стенке. Лифт пошел вниз. Шутиков застонал, попытался приподнять голову и застонал сильнее. Изо рта у него ленивой струйкой стекала на забинтованную шею ярко-красная кровь. Поддерживая его голову, старший спросил:

— Кто это был? Ты видел?

Шутиков чуть-чуть приоткрыл глаза и только хрипло застонал. Лифт остановился. Шутикова бережно вынесли из лифта, и двое, обхватив его с двух сторон и положив его руки себе на плечи, быстро спустились вниз, к двери. Ноги Шутикова безжизненно волочились. Старший, шедший впереди, широко распахнул дверь. Наблюдатель, который стоял до этого на площадке между первым и вторым этажом, тоже спустился к лифту. Двое с Шутиковым вышли из подъезда на крыльцо.