— Поттер, пожалуй, я понимаю, почему ты не впадаешь в ужас от имени Лорда, — заявила Паркинсон, когда его рассказ подходил к концу. — Ты знаешь его человеческие слабости, всякие факты, говорящие, что в нем нет ничего особенного.
Гарри не готовился к этой встрече, поэтому с тем, чтобы изложить все по порядку, возникали сложности.
— А все думают, что мы тут отдыхаем, — с обидой в голосе произнес явно загруженный Крэбб, когда рассказ кончился.
Гарри нахмурился; он вспомнил о задании со Снейпом, которое ему в скором времени предстояло выполнить, и постарался сдержать раздражение на посторонние жалобы.
Покидая комнату, слизеринцы не переговаривались между собой; только Забини отдавал какие-то указания насчет того, как вести себя в школе и что отвечать, если их начнут расспрашивать, где они гуляли.
Гарри не провожал их. Он сидел, откинувшись в кресле, чувствуя себя неожиданно уставшим. Он и думать забыл, что в его голове столько всякого. И гриффиндорец вздрогнул, услышав совсем рядом голос, ведь он был уверен, что остался один.
— Я бы взглянул на ту штуку, которую Боунс откопала в лесу, — сказал Малфой, когда ребята ушли, а Кардинал, как оказалось, к ним вернулся; у Гарри возникло подозрение, что он вернулся некоторое время назад и стоял за дверью.
Колдография вышла очень четкой; Гарри даже передернуло, хотя он не ощутил и сотой доли тех неприятных ощущений, что сопровождала близость оригинала. А Малфой с суеверным интересом разглядывал железный прямоугольник, согнутый в середине под тупым углом, так и эдак поворачивая фото.
— Так выходит, это не замаскированная диадема Ровены Равенкло? — наконец, спросил он.
— Нет. Это железная крыша от строительного конструктора, которую Том Реддл отобрал у мальчика в приюте, — ответил Перси-Кардинал.
«Тоже трофей», — подумал Гарри, глядя, как Малфой разочарованно морщится.
Потом Перси отослал их. Малфой сразу ушел, а Гарри медленно поплелся наверх. Только теперь до него дошло, что, познакомившись с Кардиналом, он попал в двусмысленную ситуацию. Через несколько минут ему предстояло встретиться с Роном, и — у Гарри в животе все скручивалось, когда она представлял, как посмотрит в глаза лучшего друга. «Но мы не могли тебе ничего рассказать, Дамблдор взял с нас клятву не говорить», — стучали в ушах слова Гермионы, услышанные в тот день, когда он впервые прибыл на Гриммаулд Плейс, 12. Тогда от таких оправданий он, помнится, впал в ярость.
«Мерлин, ну что Дамблдор нашел в Перси? — вопрошал он. — Да уж, он изворотливый, исполнительный, умный. Ну, допустим, и храбрый тоже, но что с того, если миссис Уизли из-за него расстраивается?».
С такими мыслями спустился Гарри в гостиную, где, вопреки его надеждам побыть одному, собралось все семейство Уизли и Гермиона. Последняя, как и близнецы, сочувственно покосилась на него, а вот Джинни вздохнула, словно говоря, что хитрых, пронырливых сообщников Серого Кардинала вокруг становится, увы, все больше и больше.
Поздоровавшись, Гарри первым делом подошел к окну; в тот момент сознание долга угнетало его. Но из гостиной магазин на углу абсолютно не просматривался. Да, для этого, пожалуй, следовало забраться повыше.
Вопреки опасениям, Рон не пытался ни о чем его спрашивать, только недружелюбно косился на Гермиону. То же самое продолжалось и за столом; компанию Гарри составляли все те же лица, так что он предположил, что остальные обитатели дома обедали отдельно.
— Надеюсь, Гарри, ты не разочарован, — заметил мистер Уизли. — Во всяком случае, глава нашего Ордена должен разбираться в дельных вещах. Я получил задание сделать летающую машину, и угадай, что? Орден купил для этого автомобиль, почти новый!
— Замечательно, — процедил Гарри, подумав, что Перси, как ни крути, все-таки бессовестный сын.
Он едва улизнул из-за стола и принялся с не до конца понятным ему самому упорством обследовать комнаты, окна которых могли выходить на угол, но, прочесав три нижних этажа, не преуспел в этом.
Гарри удивился, когда в его кармане завибрировало зеркало. Вызывала его, как оказалось, Гермиона.
— Гарри! — сказала она. — Ты не мог бы придти во вторую комнату от двери? Драко Малфой нас всех пригласил, и вот…
Комната на четвертом этаже была гораздо лучше той, что занимали они с Роном, и не только потому, что Малфой занимал ее единолично. Здесь были идеально чистые, выглаженные шторы и такое же покрывало на кровати, стояли цветы, да и само помещение было больше. Но Гарри не собирался показывать, что заметил это.
— Что-то я не припомню, Гермиона, чтобы раньше мы использовали зеркала для связи друг с другом, — заявил он с порога.
— Малфой объяснил мне, как это делать, — сказала Гермиона.
Гарри вопрошающе воззрился на слизеринца.
— Да, — протянул Малфой. — Я это умею. Между прочим, сигнальные зеркала являются фамильным секретом семьи Блэк, ты не знал? Но теперь, когда род Блэков, судя по всему, прерван, какой смысл хранить тайну?
Гарри вновь вынужден был делать вид, что не впечатлен фамильной тайной, хотя на мгновение ему стало больно. Он помнил, конечно, что Сириус и его отец общались с помощью зеркал, помнил, как Сириус подарил ему такое зеркало, которым он воспользовался, но слишком поздно. Гриффиндорец быстро прошел в глубь комнаты, туда, где в тени от большого шкафа стояло пустое кресло, и занял его. Он надеялся, что так выражение его лица не будет слишком заметно, и приготовился выслушать то, ради чего его сюда позвали.
Слизеринцы успели обсудить его рассказ между собой и теперь считали нужным высказать свои критические замечания. Более всего их огорчало, что Гарри, находясь в логове врага, не сумел донести до Упивающихся смертью правдивую историю о кончине семейства Реддлей.
— Да какая разница-то? — не понял Рон.
— Большая, — отрезал Малфой. — Значит, в молодости Темный лорд пробивался иным образом, чем теперь, — он поглядел на Гарри почти с жалостью. — Понимаешь, он загребал жар чужими руками. Одно убийство за него совершил брат его матери, другое — эльф этой тетки. И он убедил своих сторонников, что это сделал он, знаешь, зачем?
— Чтобы завоевать среди них авторитет, — ответил Гарри.
— Хвала Мерлину, хоть что-то ты соображаешь, — вздохнул Малфой.
— Знаешь, давай-ка ты воздержись от таких вот комментариев, Малфой, — резко сказала Гермиона. — А то у меня тоже есть желание оценить твои интеллектуальные способности. Ну?
Секунду Малфой боролся с собой, но все же решил продолжить беседу в деловом ключе. Было видно, что ему трудно доступно выразить свои мысли, поэтому Гарри не перебивал его, хотя слушать от старого недруга объяснение, какого дурака он свалял, было неприятно. Вдвойне неприятнее было оттого, что до сих пор он об этом даже не задумывался, а теперь не находил, что возразить.
— Жестокость Упивающихся смертью и хитрость молодого Реддла — это два разных типа ненормальности. И представители первого типа представителей второго как бы тебе сказать, в общем, не уважают. И наоборот, наверное, тоже…
— Точно. Я как-то об этом не подумал, — пробормотал себе Гойл.
— Вот. И если бы кто-то из отличившихся сторонников обнаружил, что Лорд сам не отвечает высоким стандартам, не дотягивает до планки, которую им поставил… а если бы они еще сообразили, что он использует их, как того же Марвина Гаунта…
— Но сейчас-то он стал таким же, как они, — указал Рон.
— Сейчас — да, — отмахнулся Малфой. — Но важно было донести до них, что он их обманывал!
— Думаешь, они бы так и бросили его, и ушли? — скептически произнесла Гермиона.
— Кто-нибудь бы ушел, — фыркнул Малфой. — А сейчас он уже внушил им, что эта информация, которую вы раскопали — интриги Министерства, и они ему верят. Да, хороша ваша Армия!
— Мы сделали, что могли! — возмутилась Гермиона.
— А смогли немного! — съехидничал Крэбб. — Нет, ну история с убийством Реддлей занимательная получилась…
Гарри не особо задумался, но, действительно, не просто же так Лорд их обманывал.
