— Даже шоколад не помог, — расстроено сказал Гарри, — я съел семь плиток шоколада, но все, что смог наколдовать — слабый свет! Эта мразь лишила меня силы — я теперь как сквиб!
— Гарри, иди сейчас же к Северусу, он свободен, — сказал Дамблдор. — Иди, и все ему расскажи.
— Не пойду! — выкрикнул Гарри, приведя Дамблдора в полное замешательство. — Он понял, что со мной что-то не то, и назначил мне вечером еще один урок — мог бы и не придираться!
— Гарри, иди к нему — он тебе поможет, — настаивал Дамблдор.
Гарри нехотя поплелся в подземелья. Попытался успокоиться и постучал в дверь.
— Войдите, — послышался глубокий голос Мастера Зелий. — Поттер? Я ждал тебя вечером.
— Дамблдор сказал мне пойти к вам сейчас, сэр, — сказал Гарри.
— Что у тебя с настроением? Почему не держишь блок? — засыпал вопросами Снэйп. — И что с тобой случилось сегодня на моем уроке?
Гарри рассказал в двух словах, что произошло с ним с самого утра.
— Дьявол! — выругался Снэйп. — Это, видимо последствия проклятия Arcvidilio. Но я не думал, что это так повлияет на твою магическую энергию.
— И что теперь делать, сэр? — чуть не плача от отчаяния, сказал Гарри. — Я не могу ничего делать!
— Ну что ты раскис, как барышня? — скривился Снэйп. — Что, мои знания тебя не вдохновляют? Будем восстанавливать твои силы. Но, предупреждаю, что это может быть длительный процесс.
Гарри схватился за голову.
— Возьми себя в руки! — рявкнул Снэйп. — Еще раз придешь ко мне в таком настроении — вышвырну! Понял меня?
— Да, Мастер, — ответил Гарри.
Снэйп вышел из-за стола и снял с полки один из пузырьков.
— Выпей, — протянул он его Гарри, — начнем с этого. Если эффекта не будет к завтрашнему утру — придется подумать хорошенько. Можешь идти, и лучше, поспи сейчас.
— Да, сэр, — тихо ответил Гарри.
— Погоди, — остановил его Снэйп. — Возьми вот это — будет плохо — назови мое имя и сможешь связаться со мной.
И Снэйп протянул Гарри точно такое же зеркальце, что и Сириус дал крестнику год назад. От удивления, Гарри едва его не выронил.
— Ты уже видел это прежде? — корректно спросил Снэйп, делая вид, что он не читает мысли Гарри. — У Блэка было такое же, я знаю. Вообще-то, это я придумал.
— Вы? — изумился Гарри. — Но, Сириус сказал, что эти два зеркала они сделали с моим отцом.
— Да, они сделали их после того, как выкрали у меня записи с нужным заклинанием, — ответил Снэйп, — еще одна причина, по которой я ненавидел Джеймса Поттера. Если будет плохо — обращайся.
— Спасибо, сэр, — сказал Гарри, — знаете, я еще не сказал вам, что мое сломанное плечо иногда простреливает болью так сильно, что я не могу ничего держать в правой руке.
— Последствия проклятия этого подонка, — снова ругнулся Снэйп. — Я бы прибил его своими руками за такое. Надеюсь, ты засадишь его в Азкабан лет эдак, на двадцать — тридцать. Иди и поспи, Поттер, сон — лучшее лекарство. И, если завтра будешь чувствовать себя не лучшим образом — не ходи не уроки — я все объясню директору.
— Спасибо, Мастер Снэйп, — сказал Гарри и вышел из кабинета.
* * *
Гарри вернулся в башню Гриффиндора и сразу же поднялся в спальню. Он положил мантию, карту и шоколад в чемодан, положил палочку на тумбочку и, не раздеваясь, лег на кровать. Спасть, конечно, он не мог, но постарался успокоиться и довериться Снэйпу — даже Дамблдор не мог делать некоторые вещи, которыми владел Мастер Зелий. Через двадцать минут Гарри услышал, как в дверь спальни отворилась.
— Гарри? — позвал Рон. — Ты что, спишь?
— Нет, просто лежу, — перевернулся Гарри на спину. — Уроки закончились?
— Да, — ответил Рон, — а чего ты сбежал с Защиты — Люпин так расстроился. Что с тобой?
— Сил нет, — буркнул Гарри.
— Устал? Ну, ничего, пару деньков, и все будет ОК!
— Нет, не будет, Рон, — ответил Гарри. — Эта тварь своим проклятием лишил меня волшебной силы.
— Не может быть! — ужаснулся Рон, как раз в этот момент вошла Гермиона.
— Гарри, ты плохо себя чувствуешь? — спросила она.
Гарри не стал еще и ей рассказывать — Рон передал подруге слова Гарри, та, конечно же, уже догадалась, что что-то не то.
— И что ты будешь теперь делать? — спросила она.
— Ничего, — ответил Гарри, не желая вдаваться в подробности его дальнейших действий. — Дамблдор сказал, что сила вернется сама.
— Когда? — спросили Рон и Гермиона вместе.
— Через пару недель, — равнодушно ответил Гарри, — а, может, через пару месяцев, а, может, через пару лет. Откуда я знаю?
Последние слова он уже прокричал от отчаяния.
— Не приставайте ко мне! — воскликнул он, вновь перевернувшись лицом вниз, но неудачно повернулся и вскрикнул от боли в правом плече.
— Гарри, неужели рука все еще болит? — нежно спросила Гермиона, присаживаясь на край его кровати.
— А что, похоже, что я симулирую? — нагрубил Гарри. — Оставьте меня, пожалуйста. Мне итак тяжело, тут еще вы лезете с дурацкими вопросами!
— Ты же наш друг, Гарри, — еще нежнее сказал Гермиона. — Как мы можем быть равнодушными. Рон, слушай, я оставила сумку Гарри внизу, возле двери — ты не принесешь?
— Конечно, — отозвался Рон и вышел.
Как только хлопнула дверь, Гарри почувствовал, что Гермиона гладит его по волосам, и он тут же успокоился.
— Гарри, я знаю, как тебе тяжело, — тихо сказала она, — но не надо нас отталкивать — мы боимся, что эти гады могут воспользоваться твоей временной магической беспомощностью, чтобы снова навредить тебе.
Гарри накрыла волна воспоминаний, и он так резко сел, что Гермиона даже вздрогнула.
— Ты умеешь меня успокоить, — мягко сказал он, беря ее за руку и касаясь губами. — Чтобы я делал без тебя, Гермиона? Твоя выдержка меня поражает.
— Почти как у Снэйпа? — улыбнулась она, проводя ладонью по его щеке. — До него мне далеко.
Гарри посмотрел в карие глаза девушки и не смог удержаться, чтобы не прижать ее к себе. Она нежно поцеловала его в уголок рта, и тут Гарри вспыхнул — он стал жадно целовать ее в губы, затем покрыл лицо и шею поцелуями, чувствуя, как закружилась голова. Гермиона ответила ему тем же, издав тихий стон.
Гарри потерял контроль над эмоциями и опустил голову на подушку, утягивая девушку за собой. Ее длинные волосы спадали вниз, Гарри ласково убрал их в сторону, открывая лицо. Он провел рукой по ее спине, стягивая с плеч мантию, девушка расстегнула пуговицы на его рубашке. Страсть просто свела их с ума, они даже не услышали, как открылась дверь в спальню.
— Что вы делаете? — закричал Рон.
Гермиона тут же вскочила и села на кровать спиной к Рону. Гарри тяжело дыша, посмотрел на друга, лицо которого было красным, как свекла.
— Гарри? Гермиона? — задыхался Рон. — Вы что тут собрались делать?
— А на что это было похоже? — сказал Гарри.
— Но…, как же ты…, вы…, - Рон не мог найти слов.
— Мы делали что-то противозаконное, Рон? — спросил Гарри, застегивая рубашку. — Не нужно так реагировать, — раздался голос Гермионы от окна.
— А с тобой я вообще не хочу больше разговаривать! — рявкнул Рон.
— А в чем дело, Рон? Гарри — не Крам, — спокойно ответила Гермиона, подходя к нему. — Своей ревностью ты ничего не изменишь, так что лучшее, что тебе стоит сделать — принять все, как есть.
— Ревностью? — выдохнул Рон.
— Да, Рон, ревностью, — сказала Гермиона. — Ты столько лет смотрел на меня и не находил во мне девушку. Но сразу же изошел ревностью, увидев меня на балу с Виктором. Я еще тогда сказала тебе, что ты должен был сам сделать первый шаг ко мне. А теперь я сделала свой выбор. Ты можешь либо принять его, либо нет. Но от этого ничего не изменится.
— Но вы же не можете…, - выдавил Рон, — нельзя же так со мной. Я же…, ты разве не знаешь, что я…, что ты мне нравишься, Гермиона?
— Я вижу это, Рон, — спокойно ответила Гермиона, — я же женщина…, но твое поведение не располагало меня к тому, чтобы ответить тебе взаимностью.
