– Доусен вчера приходил в нашу деревню и нанял меня, заплатив серебряный доллар моему мужу.

А этот случай с пристройкой для бабушки! Она узнала о намерениях мужа только после того, как услышала стук молотка и поинтересовалась у Чанса, что означает этот шум.

– Решил пристроить комнату для бабушки, – объяснил он. – Не может же она спать на полу. А если бы попробовала лечь с Тодом и Ленни, то они затолкали бы ее во сне до смерти. – И прежде чем Фэнси успела что-то сказать, предупредил: – Но и от своего места в нашей постели я не собираюсь отказываться.

Она не знала, как понимать это замечание. Может, Чанс хотел сказать, что его постель слишком удобная, чтобы от нее отказываться? Или что он не собирается прекращать спать с женой? Они теперь нечасто занимались любовью, так как Чанс боялся принести ей вред. Хотя Сьюки говорила Фэнси, что опасности ни для нее, ни для ребенка нет, если соблюдать осторожность, муж по-прежнему лишь обнимал ее во время сна.

Поведение Чанса говорило о том, что он любит ее, и все же слово «любовь» ни разу не было им произнесено.

Фэнси села и опустила ноги на пол.

– Не гневи Бога, женщина, – проворчала она. – Все могло быть гораздо хуже. По крайней мере, твой муж уважает тебя и, что удивительно, не ищет общества других женщин, как ты предполагала.

Да, это правда. В их браке это было самым удивительным для нее. Она была уверена, что Чанс не оставит старых привычек. Ей с трудом в это верилось, но проходили дни, недели и месяцы, а ее муж ни разу не ушел от нее, он все время спал со своей женой. Выходит, ее план сработал. И даже сейчас, когда приближалось время родов, когда они почти не занимались любовью, Чанс все ночи проводил с ней.

Фэнси вспомнила, как Зеб однажды сказал, что Доусен порядочный человек. Может поэтому он остается верен супружеским обязательствам? Может он попросту боится, что она разведется с ним до рождения ребенка? Она не знала, что и думать по этому поводу. Вдруг он так ведет себя только сейчас, а после появления на свет малыша все изменится?

При этих мыслях на душе у нее сделалось нехорошо. Ей совсем не хотелось, чтобы их брак разрушился. Фэнси любила своего странного мужа, причем любила гораздо сильнее, чем в тот день, когда вышла за него замуж. Ей хотелось, чтобы эти два месяца прошли быстрее. Потом она точно узнает, какое будущее ждет ее.

– Боже, прошу тебя, – молилась она, – я не хочу будущего без Чанса.

Тяжело вздохнув, Фэнси облачилась в халат, который еще пару месяцев назад был ей слишком велик, и направилась на кухню. Там, как обычно, был полный порядок. Чанс всегда убирал за собой, перед тем как отправиться на работу.

Она налила себе кофе, который стоял на теплой плите, добавила сахар и с чашкой в руках пошла назад в спальню, чтобы переодеться в свободное платье, которое носила все эти дни. Эх, скорее бы это кончилось: как надоели эти мешковатые широкие платья!

Часы пробили десять, когда Фэнси вышла на крыльцо и, глубоко вдыхая чистый воздух, осторожно ступила на мокрую после дождя землю. Она прошла за угол дома, чтобы взглянуть на куст ежевики, который Зеб выкопал в лесу и посадил возле их дома. Точно так же он поступил с кустами дикой малины, которую она сама нашла на лугу. Ей всегда казалось, что кусты и цветы, посаженные вокруг дома, превращают его из временного жилища в постоянное, как будто этот дом не будет брошен, когда лесорубы переедут на место новой вырубки.

Затем Фэнси решила сходить навестить Молли, которая сейчас была свободна от занятий в школе, так как они на лето закончились. Но вдруг она услышала крики, доносившиеся со стороны реки. Судя по тревожным голосам, случилось что-то плохое. Какое-то несчастье.

Когда она прибежала к бурной реке, навстречу вышел Чанс и преградил ей дорогу.

– Отойди от воды, Фэнси, – закричал он.

– Что случилось? – с тревогой спросила она, когда муж, запыхавшись, остановился перед ней.

– Только что к берегу прибило тело Эла Боннера.

– Ты хочешь сказать, что он…

– Да, он утонул.

– О Боже! – Фэнси схватилась за руку Чанса, почувствовав головокружение.

– Давай я отведу тебя домой. – Он обнял ее за талию.

– Нет, не надо. Мне уже хорошо, Чанс. Наверное, он с женой возвращался домой из Сан-Франциско, а их лодку перевернуло сильное течение. А что с его женой?

– Боюсь, что ни он, ни его жена так и не добрались до Сан-Франциско. Судя по найденному телу, оно пробыло в воде всю зиму. Вероятно, утопленник зацепился за какую-то корягу, иначе его унесло бы в море. А что касается его жены, то, боюсь, ее тела мы уже не найдем. Оно, наверное уже давно унесено в море. Мужчины сейчас проверяют реку вверх и вниз по течению в поисках тела Клары, но надежды ее найти почти никакой.

Фэнси присоединилась к женщинам, прибежавшим на громкие крики мужчин. Стоя рядом с Миртой, она даблюдала, как три лодки отчалили от берега, отправляясь на поиски тела Клары Боннер.

– Бедняжка. Она не была счастлива в браке, – заметила Элма Бэнди.

– Я ничего не знаю об этом. И другим женщинам тоже ничего не известно о ней, – сказала Молли. – Откуда тебе известно, что она была несчастлива?

– Как-то прошлой весной мы с Билом ездили на реку Саунд, и я невольно стала свидетелем большого скандала между Элом Боннером и одним из его рабочих. Кажется, мистер Боннер застал этого человека, целующимся с Кларой. Он сразу же уволил этого парня, а свою жену слегка поколотил.

– Думаю, она заслужила это, если обманывала своего мужа, – сказала Бланш, многозначительно взглянув на Элму, которая, как всем было известно, втайне от мужа встречалась с одним лесорубом.

Элма покраснела.

– Элу Боннеру стоило бы знать, что жена не будет ему верна! – вспылила она. – Он ей в отцы годился. Когда они поженились, ему было сорок два, а Кларе только восемнадцать.

– Она не должна была выходить за него, – возразила Бланш. – Здесь достаточно молодых людей, из которых можно было бы выбрать хорошего мужа.

– Говорят, ее отец заставил выйти замуж за Боннера, чтобы погасить свой долг Элу.

Все женщины согласились, что это возмутительно, а Мирта добавила, что обоих мужчин стоило бы пристрелить за испорченную жизнь беззащитной девушки.

Женщины постепенно разошлись по домам, вернувшись к своим домашним делам. И Фэнси тоже, попрощавшись с Миртой, поспешила домой, решив сегодня приготовить ужин. Ей хотелось, чтобы семья не в столовой собралась вечером, а в домашнем кругу, вокруг нее. Хотелось чувствовать себя счастливой и защищенной.

Намереваясь приготовить тушеное мясо, она нарезала говяжью вырезку на небольшие кусочки и продолжала думать о Кларе Боннер. Как, наверное, была несчастна эта молодая девушка, выходя замуж за своего сурового немолодого мужа. Замужество без любви должно быть сущим адом.

Внезапно Фэнси застыла с ножом в руке. А ведь Чанс тоже женился на ней без любви! Может, он тоже живет в аду? Этот вопрос так поразил .ее, что она без сил опустилась на стул.

Все это время она думала только о себе, но не старалась понять, какие чувства испытывал он. Это не его вина, если он не может ответить на ее любовь. Человек не может приказать себе любить или не любить. Ведь как она сопротивлялась своей любви. Казалось, она все бы отдала, чтобы не любить Чанса, но все равно продолжала любить его. Так же и он, сколько бы не заставлял себя полюбить ее, не сумеет заставить.

Слезы заблестели в ее глазах. Ей придется отказаться от своей мечты о счастливом и долговременном браке с Чансом. Это было бы несправедливо по отношению к нему. И тем не менее она пообещала, что в следующие два-три месяца, пока они будут вместе, она постарается проявить к нему больше внимания.

Наконец, мужчины отказались от поисков тела Клары Боннер. Солнце зашло, стало темнеть, и берега реки были плохо различимы. Скорее всего, в реке Колумбии жены покойного Эла не было, решили лесорубы.

Тем временем останки Боннера были завернуты в парусину, и Виктор Сикэт отвез их в повозке на реку Пьюджет-Саунд, где передал изумленным рабочим их бывшего хозяина.