Телма и Кэти стояли на крыльце и прощально махали руками.

– Как вы думаете, мисс Фэнси будет счастлива с этим красивым мужчиной, миссис Эшли? – спросила молоденькая горничная.

– Не сразу, но позже она будет очень счастлива. Эти двое еще не подозревают, что безумно любят друг друга.

Фэнси сидела на корме парохода, глядя на воду и теребя на пальце обручальное кольцо бабушки. С верхней палубы доносились радостные голоса Тода и Ленни, которые нетерпеливо расспрашивали Чанса о поселке.

Она даже не представляла, что мальчики так скучали по своей прежней жизни, хотя подозревала, что им очень не хватало общества этого сурового и сильного человека, который стал им так близок.

Она тяжело вздохнула, представив, в какое отчаяние придут ребята, когда она снова заберет их и уедет от Доусена. А в том, что их брак окажется неудачным, у нее не было никаких сомнений. Стоя рядом с Чансом во время церемонии обручения, она просто физически ощущала, как от него исходили волны недовольства и сопротивления.

И Фэнси не могла его винить за это. Мужчину нельзя заставлять жениться на женщине, которую он не любит. Но что поделать? Она тоже в этом не виновата. Ведь и она недовольна тем, что ей пришлось выйти за него замуж.

Она печально улыбнулась. Что ж, они оба вынуждены были дорого заплатить за две ночи неистовой страсти. Чанс совершенно ясно продемонстрировал свое недовольство этим браком сразу же, с самого начала. Когда они покинули дом бабушки, он быстро пошел вперед, даже не подождав ее теперь уже его жену. А она и не пыталась догнать его, так как была чересчур сердита в тот момент. Настолько сердита, что не возражала бы, если б он уехал в поселок с мальчиками, но без нее. Ей до смерти надоели перепады его настроения.

Сойти с корабля «Джон Девис» ей помог Ленни. Чанс же в течение нескольких дней за все время их плавания полностью игнорировал свою молодую жену. Она старалась убедить себя, что ей все равно, но это было далеко не так. Ей было больно и обидно. Как видно, и обручение, и слова священника ничего не значили для этого человека, который нарочно не замечал ее, делая вид, будто ее вовсе не было рядом.

Фэнси поежилась: по мере приближения к реке Саунд становилось все холоднее и холоднее. Ее немного тошнило. До сих пор она не испытывала по утрам тошноты, но теперь, похоже, и в этом все менялось к худшему.

Чанс рассеянно отвечал на бесконечные вопросы мальчиков, в душе мучаясь и сожалея о своем грубом обращении с Фэнси в последние дни. Его вывели из себя слова рыжей Кэти, когда та говорила своей бывшей молодой хозяйке, что не стала упаковывать нарядные вещи, так как они не понадобятся ей в северном лесном поселке. Тогда он вдруг осознал, от чего увозил Фэнси – от роскошной жизни, которую он никогда не сможет ей дать.

Но он не переставал спрашивать себя, действительно ли она переживает из-за того, что ей приходится отказаться от этой богатой, легкой жизни? Когда они уезжали из Сан-Франциско, не было ни слез, ни тоскливых взглядов назад. Может, она даже рада уехать от этой беспечной жизни? В конце концов, она родилась в поселке лесорубов и прожила там всю свою жизнь, не чувствуя себя из-за этого несчастной. Наоборот, она выглядела радостной, веселой, улыбчивой, если только не смотрела на него, Чанса.

Он бросил быстрый взгляд на Фэнси. В этот момент лицо ее выглядело далеко не радостным, а имело зеленоватый оттенок. Может, ее укачало?

Когда он взял ее за руку, чтобы помочь сойти на берег, какая-то волна поднялась в его душе, и Чанс поклялся себе, что назло всему на свете их брак состоится. Видит Бог, состоится! Если они смогут прилично обращаться друг с другом в дневное время, то ночью проблем уж точно не будет. Ведь стоит их телам соприкоснуться, как страстный огонь вмиг разгорается в них.

Он вдруг подумал о предстоящей ночи, их первой брачной ночи, и его охватило возбуждение.

Фэнси тихо вскрикнула от неожиданности, когда в конце пристани Чанс вдруг подхватил ее на руки, перенес через топкую грязь и поставил на твердую мерзлую землю.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась.

– Пойдем узнаем насчет комнат в гостинице, – сказал Доусен и, взяв ее под руку, повел к потемневшему некрашеному зданию.

Тод и Ленни следовали за ними.

К собственному удивлению, Чансу было необычайно приятно, когда он записывал в регистрационной книге отеля: мистер и миссис Чанс Доусен. Он и не предполагал, что когда-нибудь его фамилия будет звучать рядом со словом «миссис».

Служащий отеля вручил ему два ключа и объяснил, что их комнаты наверху – первые две, налево. Чанс передал ключи Фэнси.

– Вы с мальчиками идите наверх и устраивайтесь. Примерно через час встретимся внизу, в ресторане. А я пока хочу немного пройтись, перекинуться парой слов со знакомыми ребятами. И загляну на минутку к Элу Боннеру.

Фэнси, Тод и Лени поднялись по старенькой скрипучей лестнице в свои комнаты.

По вкрадчивому голосу мужа и ласковой манере обращения она поняла, что он предполагает, будто станет сегодня спать с нею. На губах ее появилась злорадная улыбка. Пусть навсегда выбросит эту мысль из головы! Несмотря на слова священника, объявившего их мужем и женой, спать они будут отдельно. Она не собирается мириться с оскорблениями днем, а ночью позволять использовать ее тело.

Тода она отравила в одну комнату, и там же оставила свою ночную рубашку, а в другой комнате приготовила постель для Ленни и мужа.

– Я снова буду спать с Чансом? – спросил двоюродный брат.

– Верно, – улыбнулась ему Фэнси. – Разве тебе не нравится спать с ним?

– Нравится. Но он все время ворочается и толкается во сне.

– Может, ему снятся кошмары? – предположила она.

– Может быть. Но я думаю, что он видит во сне тебя. Он часто произносит во сне твое имя.

Фэнси покраснела и решила все перевести в шутку:

– Может, ему снится, что я толкаю его?

Это рассмешило Ленни:

– Я спрошу Чанса, так ли это.

– Нет, дорогой, не надо его спрашивать, – обеспокоенно произнесла она. – Ему может это не понравиться. Не надо смущать его.

– Нет-нет, я не хочу его смущать. Я не стану ему говорить, как он спит.

– Хорошо. Давай вернемся в мою комнату и подождем там до ужина.

Все это время, пока они ждали, Тод и Ленни восторженно обсуждали свое возвращение домой и бурно радовались, что скоро снова увидят своих друзей. Слушая их, Фэнси испытывала двойственное чувство. С одной стороны, она радовалась, что возвращается в поселок, а с другой стороны, страшилась, что ей станут задавать слишком много вопросов, на которые она не очень-то хотела давать ответы. Например, если ее спросят, почему она уехала, ни с кем не попрощавшись? Что отвечать?

Она нетерпеливо посмотрела на маленькие часики, висевшие у пояса, и увидела, что пора было спускаться вниз, к Чансу.

Одолев скрипучую лестницу, они вышли в небольшой холл, где их уже поджидал Доусен. Завидев их, он заулыбался и поспешил им навстречу:

– В ресторане подают сегодня цыплят, яблоки, запеченные в тесте, и шоколадное мороженое на десерт.

Тод и Ленни радостно закричали, выражая свой восторг. Чанс взял Фэнси под руку и повел в ресторан. Ему хотелось, чтобы все видели, какая у него красивая жена, и даже был слегка разочарован, что в зале ресторана из посетителей присутствовали только двое пожилых супругов.

За ужином все четверо представляли собой дружную и веселую семью. Особенно счастливыми выглядели мальчики, которые болтали и смеялись без умолку.

– Как поживают Боннеры? – вежливо поинтересовалась Фэнси у Чанса, когда подали кофе.

– Их не было дома. Управляющий Эла считает, что Боннер повез свою жену на зиму в Сан-Франциско, так как она все время жаловалась на холодную зиму.

– Мне кажется странным, что мистер Боннер не сообщил своему управляющему, где он находится. А что, если он срочно понадобится?

Доусен недоуменно пожал плечами.