– Думаю, дело не только в этом. – Гостья пристально посмотрела на Фэнси. – Сдается мне, больше всего на свете он хочет спать с тобой, и поэтому делает все возможное, чтобы ты осталась в поселке.

Гостеприимная хозяйка потупила взгляд. Ей совсем не хотелось рассказывать Мирте, что Чанс уже один раз добился своего. И понятно, что он был бы рад продолжить начатое до тех пор, пока не пресытится ею.

– Что он хочет и что получит – это две разные вещи.

– Я могла бы дать тебе немного…

– Нет-нет, Мирта, – Фэнси не дала ей договорить. – Я не возьму от тебя денег. Не переживай за меня. Я что-нибудь придумаю. А что касается Чанса и его намерений, то он может не рассчитывать на их осуществление. Я не собираюсь делить с ним постель. Буду спать в своей собственной постели и в своем доме, закрыв двери на засов.

– Ты молодец, малышка. Если бы я в твоем возрасте обладала такой же решительностью, то сейчас, возможно, не содержала бы стадо дурочек, помешанных на мужчинах. – Мирта коротко и безрадостно засмеялась. – Когда-то давным-давно я жила на далекой ферме с истощенной землей, работала с утра до ночи на лентяя, который все деньги, попадавшие ему в руки, немедленно пропивал.

Она покачала головой.

– Боже, какой же это был подонок! Он избивал меня постоянно, причем без всякого повода.

Тяжело вздохнув, она ненадолго замолчала.

– За пять лет моего злополучного замужества у меня случилось три выкидыша. Самым счастливым днем в моей жизни стал день, когда он подрался с одним из своих дружков, и тот всадил моему благоверному нож прямо в сердце.

Мирта замолчала, вспоминая свое прошлое. Взгляд ее затуманился и легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но в молодости я была очень даже хорошенькая. Мужчины так и увивались вокруг меня. А после того, как я похоронила своего мужа, они так и норовили забраться ко мне в постель. Голодные акулы, да и только! В общем, я решила воспользоваться этим, чтобы выбраться из той грязной нищей дыры. Что ж, хотят удовольствий, так пусть платят за них, решила я. И как только мне удалось скопить достаточно денег, чтобы уехать на запад, я собрала свои пожитки, купила билет в вагон для таких девушек, как я, и направилась в Сан-Франциско. Некоторое время я оставалась в этом вагоне, путешествуя по стране, а затем начала работать самостоятельно. Я ублажала мужчин до тех пор, пока моя красота не стала увядать. И тогда я открыла свой первый танцевальный зал. Десять лет я работала в городе, а затем, узнав, что можно зарабатывать неплохие деньги в поселках лесорубов, осела в этих краях. И вот, – она усмехнулась, – я здесь, перед тобой.

Фэнси лукаво засмеялась:

– И не одна, а с Лютером. Правильно?

Продолжая улыбаться, Мирта кивнула:

– Да, с Лютером. Пианист, который приехал сюда со мной, заболел пневмонией и умер через месяц после того, как мы обосновались здесь. Когда ко мне пришел Лютер и попросил взять его на освободившееся место, я почувствовала к нему такую нежность, какой уже давно ни к кому не испытывала. К тому же, если кому и требуется, чтобы о нем беспрестанно заботились, так это в первую очередь он. Понимаешь, Фэнси, он как не от мира сего. Родился и вырос на юге, где мужчины – настоящие джентльмены, воспитанные на уважении к женщине. Что привело его в здешние места, я никогда не спрашивала его. Он тоже не интересовался, какую жизнь я вела прежде. Мы как бы заключили между собой молчаливое соглашение, что наше прошлое осталось за бортом. Самое главное для нас – это наше будущее.

– Я завидую тебе, Мирта, – задумчиво произнесла Фэнси. – Ты встретила хорошего мужчину, который любит тебя и обращается с тобой достойным образом, как того заслуживает женщина. Мирта соласно кивнула:

– Только не забывай, Фэнси, что мне пришлось пережить, прежде чем я встретила такого мужчину. Сколько лет я ждала этой встречи! Надеюсь, ты встретишь свое счастье намного раньше.

Девушка пожала плечами.

– Я даже и не думаю об этом. Мне нужно растить Тода, заботиться о Ленни. Сомневаюсь, что найдется такой человек, который согласится на такую обузу, да еще при этом, чтобы я захотела видеть его своим мужем. Хорошие парни хотят иметь свою семью, а не взваливать на себя обязанности заботиться о чужой. Особенно сложно будет с моим братом, который на всю жизнь останется со мной.

– Думаю, ты ошибаешься, Фэнси. Найдется немало мужчин, которые согласятся заботиться о мальчиках ради того, чтобы добиться тебя. Мне так кажется, что ты могла бы даже приручить этого дикаря Гила Хэмптона. Конечно, он сам почти ничего не имеет. К тому же, не привык сидеть на одном месте: ему постоянно хочется узнать, что находится за горой. Он бы хорошо к тебе относился, но, боюсь, он заставит тебя и мальчиков скитаться по всему северо-западу.

Фэнси улыбнулась тому, как точно охарактеризовала Мирта Гила Хэмптона, который вряд ли был способен обосноваться на одном месте. Ее удивляло, почему это одни мужчины упорно работают, чтобы достичь чего-то в жизни и обеспечить себе будущее, в то время как другие живут одним днем, не задумываясь о своей старости.

Она невольно мысленно сравнивала между собой Гила и Чанса. Когда Доусену будет лет шестьдесят, он, при желании, сможет отдыхать и наслаждаться плодами своего труда. Но вот что будут делать Гил и ему подобные, когда уже не смогут больше работать лесорубами?

– Думаю, мне нужно возвращаться домой, чтобы приготовить обед для Лютера, – прервала ее размышления Мирта. – Мне хочется, чтобы он немного поправился, – добавила она посмеиваясь.

– Наверное, Тод и Ленни тоже проголодались. Фэнси поднялась, чтобы помочь гостье одеться.

– Мне было очень приятно, что ты ко мне зашла, Мирта. Ты еще придешь ко мне?

Владелица танцзала чуть помедлила с ответом, но потом кивнула:

– Хорошо, приду. Я уже устала от пустых разговоров моих девушек о мужчинах, – она посмотрела на Фэнси и застенчиво улыбнулась:

– А может, ты захочешь придти к нам с Лютером в гости на чашечку кофе?

– Ну конечно же приду. Обязательно. Я очень скучаю без женского общества. Знаешь, как утомительно общаться лишь с восьмилетними.

– У моих девушек интеллект ничуть не выше, чем у твоих ребят. Порой я даже не открываю свою дверь, когда они ко мне стучатся. Особенно не перевариваю эту Пилар. Она только и умеет, что приносить всем одни неприятности. Удивляюсь, как ее никто еще не убил!

– Единственное, что меня радует: теперь мне не придется встречаться с ней, – сказала Фэнси, выходя с Миртой на крыльцо.

Подбежали Тод и Ленни с красными от холода носами и щеками.

– Вас провести домой, мисс Мирта? – спросил, улыбаясь, Ленни, предлагая женщине руку, на которую та оперлась.

– Когда вернешься, приходи обедать, Ленни, – сказала девушка, с легкой грустью глядя вслед мужчине-ребенку, идущему под руку с бывшей проституткой.

После того, как они пообедали тушеным мясом с картошкой, Фэнси вышла с мальчиками на улицу, чтобы помочь им достроить крепость. И как раз в это время в поселок заявился Гил Хэмптон, с трудом волочивший за собой убитую пуму.

– Эй, Зеб! – Фэнси постучала в дверь столовой. – Гил только что притащил дикую кошку. Иди посмотри, какая она большая!

Пока она с мальчиками, сидя на корточках, рассматривала мертвого зверя, прибежал повар, на ходу застегивая пальто.

– Только посмотрите, какой крупный зверь! – воскликнул он. – Я еще сегодня утром, увидев следы, понял, что кошка очень большая. Вижу, парень, ты отличный стрелок! Попал зверю прямо между глаз и даже мех не испортил!

– Я старался. – Гил хитро улыбнулся Фэнси. – Как ты думаешь, где будет лучше смотреться эта шкура: возле камина или у кровати, чтобы становиться на нее ногами, когда вылезешь из постели зимним утром?

– Такая шкура всюду будет хорошо смотреться. – Она сразу поняла, что он имел в виду ее камин и ее кровать. И поспешно добавила: – Уверена, Пилар будет очень довольна.

– Пилар? – презрительно фыркнул он. – Она не сумела бы оценить по достоинству красоту этого меха.