То, что мы имеем сегодня, это результат, и уже говорил коллега Резник, что и сегодня мы ещё, к сожалению, видим, и не просто отрыв, мы видим, что общество разорвано. Разорвано оно в результате, вот, деятельности коммунистической партии, Иосифа Виссарионовича Сталина, Владимира Ильича Ленина и многих десятков тысяч людей, некоторые из которых были идейными борцами, и просто чудовищное недоразумение, ненавидели всё, что связано было с населением и людьми, которые проживали на этой территории. А другая часть, ну просто заблуждалась в силу малого образования и способности логически мыслить, и нежеланием жить в той струе, в которой им было предложено, и пользоваться благами, которыми обладал кто-то из них, что, собственно говоря, и сегодня тоже можем наблюдать с большим успехом.

Мотивы, ну можем предположить, что действительно вот эти документы, они как бы сомнительны, ну давайте рассуждать на, в том числе, хотя это, никакого сомнения эти документы не вызывают, но есть ещё такое понятие, как косвенные доказательства. Кем были в тридцать девятом году вот эти несколько тысяч польских военнопленных для Сталина и для НКВД, и для советского руководства? Это были враги, заклятые враги Советской власти, преисполненные ненависти к советскому строю, я цитирую, но кроме этого они ещё и были чуждыми элементами, социально чуждыми, потому что эта масса офицеров, это были дворяне и интеллигенция, других в армии польской быть просто не могло, поскольку это была армия того же состава и социального устройства, какова была русская армия до революции. И конечно, расстрелять этих людей, с обоснованием, без обоснования тогдашнему политическому и идеологическому руководству страны и исполнителям, и конвойным, и перевозчикам, и генералам НКВД, и самому Сталину было огромным удовольствием, хотя бы только по этой причине. И по этой причине у меня никакого сомнения и ни у кого на сегодняшний день не вызывает, что это именно было сделано советскими войсками.

Вы всё время пытаетесь употреблять Советская власть и не пытаетесь употреблять слово русское, но тогда были советские, именно Советская власть во всём своём великолепии, чудовищном великолепии, она и совершала эти преступления против своего собственного народа. Потому что расстрел поляков, польских офицеров, таким образом, каким это было сделано, безусловно, это и есть преступление против собственного народа. Это и сегодня вызывает у вас такой негатив, который, поверьте, он вызывает и у нас, никому не хочется оправдываться, никому не хочется тем более расплачиваться, очень хочется иметь за спиной страну и историю, которая была бы красивая, в розах, уютная, но она не такая. И признаваться в этом необходимо, для того чтобы наши дети и та молодёжь сегодня воспитывается на разных примерах, в том числе, и, к сожалению, например, когда сталинские лозунги, времён Сталина, до сих пор вывешиваются в некоторых городах, как мы видели из программ радио и телевидения.

Поэтому смысл вашего иска, ещё раз подчёркиваю, заключается, с моей точки зрения, совершенно не в том, что сидящий где-то в Гори или в Москве Евгений Яковлевич Джугашвили испытывает такие нравственные страдания, что он поручил вам обратиться в суд с иском и взыскать не малую, кстати говоря, по размерам, то есть он в Грузии, так это вообще сумасшедшие деньги, но и в России на сегодняшний день это деньги совсем не малые.

Здесь, ваша честь, я ещё раз обращаю ваше внимание на то, что вопрос, который нам был задан не случайно, мы знаем много исков подобного рода и в этих исках по разному формулируется способ компенсации. Вот, на мой взгляд, внук Сталина, настоящий, с генетическим кодом, он бы никогда не потребовал деньги, считая себя правым, ну а с усмешкой, так сказать, не хочу сравнивать персонажами, господин Мухин сказал, что вот Лебедев, как вы помните, богатый, он учредитель газеты, пусть заплатит, а какими деньгами можно измерить честь и достоинство великого человека, если он действительно великий, руководитель страны? Да никакими, если это правда. Таким образом, во всех трёх - и с правовой точки зрения, и с моральной точки зрения, и с резолютивной точки зрения возмещения ущерба, вот всё это дело, оно дурно пахнет, оно очень плохо юридически было обосновано стороной истца и очень хорошо показало, что истинный интерес истцов в данном деле заключается не в правовой оценке Катынского ли дела, фальшивых и нефальшивых документов, а в стремлении использовать это дело, во-первых, представить самих себя в некотором виде, интересном для публики, и, возможно, просто заработать денег на этом деле, что, безусловно, является, ну чудовищным по отношению к памяти тех миллионов людей, десятков миллионов людей, которые легли на полях сражений за свою Родину, и которые неизвестно за что погибли в концентрационных лагерях, в тюрьмах, на строительстве различных каналов и различных, совершенно никому не нужных, фабрик и заводов. Поэтому я прошу вас в иске отказать, ну и наверное взыскать судебные издержки с истцов.

Ю.И. МУХИН

Пожар кризиса толком не занялся, а капиталы многих российских олигархов уменьшились в разы. Если бы не помощь государства, потратившего на тонущих, с таким трудом созданные накопления, они бы уже распродавали яхты, футбольные клубы и особняки, перед тем лишившись «заводов, газет, пароходов»!

Отчего же так мал запас прочности у генералов российской экономики? Не оттого ли, что владеют развалинами? Хапнув здоровые производства, высосали из них все соки, не вкладывая ничего, рассчитывая, что те будут грести, как рабы на галерах, за пустую похлёбку и побои надсмотрщиков!

Но даром полученная собственность обманула ожидания! На удивление «торговцев цветами», фарцовщиков, спекулянтов и комсомольских функционеров, в неё надо вкладывать деньги. А им не терпелось, хотелось всё и сейчас!

Давно просятся выводы относительно безраздельного двадцатилетнего правления «демократов» в экономике, идеологии и морали. Экономику узурпаторы добивают, низводя великую державу до уровня банановой республики, национальной идеи, сами признают, - нет, а мораль – на уровне пещерной. С экономикой что случилось, то случилось, идеология, вопреки утверждениям, имеется, такая же пещерная, как мораль, да перспективы нет и никогда не будет!

Не потому ли выросло количество телевизионных передач, посвящённых острым вопросам российской современности? Журналистские расследования пошли косяком, замечают то, мимо чего проходили, отворачиваясь, в продолжение двух десятилетий. Кризис ли сподобил на подвиги господ журналистов? Но он вроде бы решил отдохнуть? Не в том ли и дело, что все понимают - это лишь временная передышка.

«Демократические» СМИ торопятся уверить обывателей в лояльности, спешат отметиться в рядах радетелей спокойствия и благоденствия. То Мамонтов показывает, как ловко разоблачает наркопритоны, отнимая хлеб у милиции, то он же сражается с криминальными абортами, то Ситтель обсуждает фильм Соболева о «гастарбайтерах», а Минаев разбирается с ценами на лекарства. Ольга Б. (Бакушинская) возмущается беспределом милиции, Э. Кеосаян – чиновниками, но не забыть бы и гвардейцев Караулова, Пушкова, Познера, Пиманова, Прошутинскую, Малахова… Все недовольны ситуацией, все – только и думают, что бы исправить и как помочь!

Обсуждают любые вопросы и ничего не боятся! Демократия? Но не для того ли поднимают проблемы, чтобы тут же и опустить? Между тем, из каждого сюжета следует: «Так жить нельзя! Долой порочную экономическую систему!». Сравнения с действительностью, от которой ушли двадцать лет назад, повторяются всё чаще в речах дискутирующих.

Генерал Гуров вспоминает, что в советское время не было необходимости объяснять сотруднику милиции, за что идёт под пули. Нынче же, кроме денег, нет другой мотивации…

Прошутинская наивно спрашивает, не способствует ли засилье бандитских сюжетов на ТВ криминализации общества, и получает потрясающий ответ: около половины присутствующих считают, что от героизации преступников общественная нравственность не страдает!