Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Израиль обратился к Иордании с призывом не присоединяться к агрессивным антиизраильским действиям, однако в первый же день войны иорданская артиллерия начала обстрел израильской территории вдоль всей линии границы, в том числе – Иерусалима, Тель-Авива и международного аэропорта в Лоде. 7 нюня король Хусейн обратился к своим солдатам со следующим призывом:

"Убивайте евреев, где бы они ни оказались. Убивайте их своим оружием, своими руками, своими ногтями и зубами''/*6.

Поспешная решимость арабов была обусловлена двумя причинами. Во-первых, Советский Союз, желавший эскалации конфликта, предоставил арабским странам ложную информацию о сосредоточении израильских войск вдоль границы с Сирией. Во-вторых, арабские страны явно переоценивали свои силы. Оправившись от предыдущих поражений и скопив огромные арсеналы оружия, арабы полагали, что теперь им удастся раз и навсегда покончить с Израилем одним стремительным ударом (соотношение сил было явно обнадеживающим для арабской коалиции: артиллерия – 5:1; авиация – 2,4:1; танки – 2,3:1)/*7.

Победа казалась арабам столь близкой и достижимой потому, что стоявшая перед ними стратегическая задача была крайне проста: им следовало только разрезать Израиль на две части в самом узком месте, в районе Нетании, где расстояние между иорданской границей и Средиземным морем составляло всего 16 км. В условиях скоординированного сирийско-египетского удара на севере и на юге даже самый посредственный иорданский генерал мог преодолеть это расстояние в течение нескольких часов. В действительности же Иордания располагала лучшими боевыми командирами в арабском мире, и король Хусейн не мог устоять перед искушением. Кроме того, Иордании была гарантирована стопроцентная стратегическая поддержка Ирака. Так же, как в 1948 году, треть иракской армии была направлена на иорданскую территорию, и 5 июня 1967 года иракские войска уже находились на боевых рубежах вблизи израильской границы.

Насер, разместивший в мае 1967 года 100-тысячный египетский контингент на Синайском полуострове, также был уверен в том, что его войска смогут легко прорваться в израильскую Приморскую долину – расстояние от северной границы сектора Газы до Тель-Авива составляет 65 км, а до Ашкелона – всего 7 км. На Голанских высотах сирийские войска пользовались абсолютным дислокационным преимуществом, что позволяло Сирии надеяться на стремительный прорыв в Галилею и к северной части израильского средиземноморского побережья.

Многие сегодня с пренебрежением относятся к оценке арабских генералов, согласно которой, при наличии благоприятных условий в начальный период войны, арабские армии могут одержать решающую победу над Израилем. Это пренебрежение совершенно неоправданно: никто из арабских полководцев, планировавших военные действия в мае-июне 1967 года, не мог предвидеть мощный превентивный израильский удар, который в первые же часы кампании определил исход Шестидневной воины. Дополнительную психологическую поддержку арабы черпали в развитии событий на международной арене. Израиль обращался к США, западноевропейским государствам и в ООН с отчаянными просьбами положить конец арабской блокаде – ответом на все эти просьбы было красноречивое молчание.

Когда Насер перекрыл Тиранские проливы, Израиль обратился к США с требованием выполнить американские обязательства, на основании которых ЦАХАЛ покинул в 1956 году Синайский полуостров (эти обязательства гарантировали Израилю свободу судоходства в районе Тиранских проливов). В Вашингтоне правила тогда чрезвычайно дружественная Израилю администрация. Президент Линдон Джонсон, заместитель госсекретаря Юджин Ростоу, представитель США в ООН Артур Гольдберг все эти официальные лица явно симпатизировали еврейскому государству. Однако даже дружественная администрация Джонсона не рискнула открыто вступиться за Израиль. Из Вашингтона ответили, что там не могут найти копию обязательств 1956 года…/*8.

Петля затягивалась, и хотя общественное мнение Запада было всецело на стороне Израиля, демократические правительства пребывали в бездействии. Израиль остался в полном одиночестве перед лицом глобальной арабской угрозы. В стране царила атмосфера мрачного ожидания. Последний военный конфликт, пережитый Израилем, имел место 11 лет назад. Синайская кампания 1956 года оставила в моей детской памяти острые, но совсем не тягостные воспоминания: как и другое дети, я заклеивал оконные стекла бумажными лентами на случай бомбежки и артобстрела.

Более всего мне запомнилось, как в наш иерусалимский квартал стремительно въехал армейский джип, засыпанный изнутри песком пустыни. Из машины выскочил военный в запыленной форме, отец жившего по соседству мальчика. Он протянул нам плитки египетского шоколада, привезенные из только что занятого Эль-Ариша. "Берите, это я для вас купил", – сказал он, подчеркнуто выделив слово "купил". И мы поняли, что он действительно купил шоколад, а не отобрал у кого-то силой.

В 1956 году арабы не напали на наши города, но теперь, одиннадцать лет спустя, окна были снова заклеены бумажными лентами. Никому эта мера не казалась излишней – Израиль стоял перед лицом реальной угрозы. Утром 5 июня я проснулся от доносившегося с улицы оглушительтельного грохота. Выскочив на крышу, я завороженно смотрел на близкие взрывы. Иорданская артиллерия обстреливала Иерусалим. Большая часть снарядов взрывалась на открытой местности, но кое-где пострадали жилые здания. 20 человек погибли, сотни иерусалимцев получили ранения. Здания Кнессета и Израильского музея также находились под прицельным огнем, но, к счастью, остались неповрежденными.

Зрелище было новым для меня. Мне было восемнадцать лет, последние три года я провел в американском колледже в Филадельфии, где мой отец, занимался историческими исследованиями. В конце мая, когда намерение арабов начать войну стало очевидным, я досрочно сдал экзамены и поехал в Израиль. Мои родители не пытались меня удержать. Они только спросили: "Ты уверен, что будет война?" Я ответил, что уверен, и добавил: "Хочу увидеть Йони до того, как она начнется". Больше меня ни о чем не спрашивали.

Когда вечером 1 июня наш самолет приземлился в аэропорту Лода, летное поле было погружено в кромешную тьму. Проведя ночь в затемненном Иерусалиме, я отправился на поиски брата. Йони был старше меня на 3 года. Всего несколько месяцев назад он демобилизовался из армии, но в конце мая его призвали на резервистскую службу – он был офицером парашютно-десантных войск. Где его искать? По неофициальным каналам мне удалось выведать, что 80-я десантнал бригада сосредоточена в окрестностях Рамле. Мне посоветовали искать десантников-резервистов в пригородных садах. Но и это была непростая задача: в окрестностях Рамле много садов, и там легко спрятать целую бригаду.

В тенистой роще, расположенной у шоссе Рамле-Гедера, я встретил нескольких резервистов, варивших кофе на самодельном примусе. Всем им было за тридцать, и мне они показались ужасно старыми. "Такие люди должны оставаться дома, им нечего делать на войне", – подумал я. На мой вопрос о Йони один из солдат ответил, почесав в затылке: "А, этот мальчишка… Поищи его в следующей роще". Я продолжил поиски, и неожиданно наткнулся на Йони. удивленно уставившегося на меня. Мы кинулись навстречу друг другу. Когда мы наконец уселись за кофе, я не мог не спросить брата, как он оценивает сложившуюся ситуацию.

"Мы победим, – ответил он без колебаний. – У нас просто нет иного выхода".

В следующий раз я увидел брата десять дней спустя, на госпитальной койке в Цфате. Его подразделение высадилось в районе Ум-Катеф, за передовыми египетскими линиями. Десантники уничтожили артиллерийские позиции противника и расчистили дорогу наступающим израильским танкам. С Синая его часть перебросили к подножию Голанских высот, и Йони довелось принять участие в штурме сирийских укреплений, нависавших над Кинеретом и долиной Иордана.

За три часа до прекращения огня Йони вел отделение из трех человек на сбор разведывательных данных -дело было в районе сирийского аванпоста Джелабина. Внезапно раздалась пулеметная очередь. Солдату, шедшему рядом с Йони, пуля попала в шею. Когда мой брат склонился над раненым, сирийская пуля попала ему в локоть, задев нерв и вызвав ужасную боль. Позднее он рассказывал, что отползая к израильским позициям по простреливаемому полю, он впервые почувствовал приближение смерти. Когда Йони добрался до своих, его спросили, сможет ли он сам дойти до полевого госпиталя. "Конечно", ответил он и упал без сознания.

40
{"b":"118680","o":1}