Посвящается моим самым лучшим подругам – за их неистощимый оптимизм и юмор, вдохновляющий меня на сцены батальной мясорубки, а так же всем кто хотел, что бы хоть однажды зло победило добро.

– Признаешь ли ты свою вину?

…противный визг торможения вгрызается в оголенные нервы. Еще один удар сердца – последний – и будет уже все равно.

– Нет.

Земля приближается опасно быстро; расцветает острая вспышка боли в изломанном теле.

– Согласно статье 13…

Тело безвольно лежит на мокром асфальте. Дождевая вода смешивается с кровью.

– Мария Сафронова приговаривается к изгнанию в Чистилище.

Раскат грома как реквием отдает последнюю дань утихающему дождю. Начищенные до блеска черные туфли останавливаются в нескольких сантиметрах от бледного лица с широко отрытыми, быстро мутнеющими глазами. Под рассыпавшимися веером прядями волос расплывается, смешивая с водой причудливые щупальца, алое пятно.

Еще мгновение и будет поздно.

– Осужденная желает сказать свое последнее слово?

Длинные пальцы хватают за волосы и приподнимают голову. Холодные серые глаза впиваются в лицо. В расширенных зрачках отражается лицо убийцы и вершителя справедливости. Хочется рассмеяться, но тело больше не слушается.

– Твари! Гореть вам всем в Аду! – от резкого рывка натягиваются цепи, но мучитель все так же непоколебим и спокоен.

Вкрадчивый шепот "Не уйдешь…от меня, не уйдешь" останавливает на самой границе отделяющей живых от мертвых. Кажется, еще мгновение осталось до того, что бы легко воспарить в необъятные дали, скрыться под опекой двух крылатых фигур, но вместо этого сильные руки подхватывают тебя, чтобы отправить в Ад. Но прежде Суд…

– К Зеркалу! – уверенный жест приспешникам, прячущим взгляд под надвинутыми на глаза капюшонами темным плащей.

… и Судьи. Могущественнейшие из живущих, возомнившие себя лучшими и достойными управлять судьбами человечества. Жесткие и бездушные, не способные ни любить, ни ненавидеть. Уже не люди, но еще не Боги. Так, жалкая пародия на Всевышнего. Служители Системы…

– У тебя есть возможность вернуться в свой мир, если конечно ты сможешь выжить… и дойти до Зеркала.

Грубый толчок в спину, горящие огнем легкие и невозможность сделать вдох. Сердце разрывается; опаляя вены, бурлит в крови отчаянное безумие…

Ну, здравствуй Бездна…

– …любит, не любит, к сердцу прижмет, к бесам пошлет… К бесам… – Облокотившаяся об перила балкона девушка печально вздохнула и выкинула лишенную лепестков серединку ромашки. Полная луна на королевском темно-синем бархате небес казалось, грустила вместе с девушкой. Ей вторил шаловливый ветерок, качавший ветви лип и акаций, окружавших дом, и заставлявший листья трепетать и едва слышно петь, как поют струны под пальцами искушенного мастера. – Ах, мне без него не жить!..

И это были последние слова несчастной. Пролетающая мимо гарпия не упустила шанса заморить червячка столь беспечной жертвой. Тем более что силы ей еще понадобятся. Совершенно точно… Треклятые людишки с огнем и пси-стрелами никак не хотят оставить ее в покое! Какая вопиющая наглость. Даже позавтракать без спешки нельзя.

Гарпия неопределенно щелкнула когтистыми пальцами и проворчала под нос что-то вдохновенно-ругательное. Она уже слышала приближение ловцов нежити – кошмара инфернальных обитателей земель Та Шират. Какие светлые боги занесли этих изуверов в их городище на самой окраине королевства?

Крылатая охотница укоризненно покачала головой, запила поздний завтрак водой из вазы и, оттолкнувшись от перил, взмыла в ночное небо.

– Вот она! – крик запоздавших ловцов заставил гарпию презрительно скривиться в мрачном подобии улыбки.

Вот она, вот она… А вы попробуйте, догоните! И вообще у нее дела…

Приказ хозяина как-никак! Объявился ни свет, ни заря в ее уютной пещере и прям с порога (ни здрасьте тебе, ни как дела) заявил, чтобы она нашла и быстро и безболезненно отправила к праотцам одну девицу…

– Уходит зараза! – одна из человечишек перепрыгнула стоящую на пути повозку и взлетела в воздух. С шелестом развернулись за спиной нетопыриные крылья, лунный свет выхватил из объятий темноты сверкающие серебром пластинчатые доспехи, прикрывающие живот и спину.

Гарпия раздраженно хлестнула хвостом и ушла в резкий вираж. Ловец не успела затормозить и с разгона врезалась в стену.

Подавив приступ злорадного хохота (все же не ее это амплуа) хищница сделала круг почета над площадью и, махнув неудачливым борцам со злом крылом, устремилась к лесу, куда ее звало задание.

Где-то там, в чреве тенистых зарослей ее ждет жертва. Одно прикосновение ядовитого когтя и ее смерть будет мгновенной и безболезненной.

Гарпия искренне недоумевала, почему хозяин сам не захотел уничтожить эту человечку. И самое главное, почему захотел этого? Но собственно кто она такая чтобы подвергать сомнению действия сильнейшего?

На мгновение ночное создание даже позавидовало девушке. Какое трогательное беспокойство! Действительно лучше умереть, чем жить в плену сумасшествия или стать нежитью.

Тут гарпия нахмурилась. А что собственно такого в том чтобы быть нежитью или демоном? Разве сколько-нибудь важна видовая принадлежность? Судить ведь должны по поступкам…

Хищница мягко приземлилась на мокрые листья ковром уславшие землю и всмотрелась в хрупкое человеческое тельце, свернувшееся калачиком под кустом орешника. С чего хозяин взял, что она сумасшедшая? Ну да немного не в себе, но аура не несет в себе печати безумия. Несколько недель спячки, хорошей пищи и эта молодая самочка будет вполне здорова.

И что нашло на ее Хозяина? Почему он был так уверен в том, что перемещение оставит человечку ненормальной? Теперь гарпия сомневалась уже в разуме хозяина. Она еще раз пережила краткие минуты их встречи: его полупрозрачная проекция в полной мере отражающая растерянность, объявшую сознание, сбивающаяся речь… Понимал ли он что говорил?

Скорее всего, нет.

Ночная охотница верила в Судьбу – потому раскрыла крылья и полетела прочь. Если "этой" суждено умереть, она умрет.

Гарпия улыбнулась. Может рассказать Ему о девушке и…

Закончить мысль хищнице не дала стрела, вонзившаяся аккурат в наполненное инферном сердце. Отравленная стрела со смертоносным ядом веры и серебра…

"Эти людишки мне сразу не понравились" – подумала гарпия и, возблагодарив небеса за то, что успела, по крайней мере, позавтракать (поужинать?) перед кончиной, испустила дух.

Безвольное тело упало на острый шпиль башни высившейся на холме возле старого кладбища. Шпиль торчал из груди, соединяя гарпию с башней, будто засушенную бабочку с бумагой.

Напрягшись, посеревшее небо, выдало несколько молний и разразилось проливным дождем. И только охотники видели, как труп гарпии начал распадаться, испуская золотистое сияние и искря.

Вскоре вместо свирепой хищницы на шпиле осталось тело хрупкой белокожей девушки с волной русых волос.