Подняв женщину, Рэм отставил ее в сторону.

— Где мы можем поговорить наедине? — обратился он к Хиту.

Двое мужчин, отвернувшись от Тины, направились к фургонам. Леди глядела им вслед, размазывая слезы и пытаясь унять рыдания, по-прежнему душившие ее.

Внутри цыганского жилища Хит и Дуглас вновь изучали друг друга, на этот раз Рэм с одобрением смотрел на высокую фигуру перед собой. Он знал, что, произведи он на свет такого сына, законного или нет, тот занял бы свое место рядом с отцом. Цыганская кровь Хита подарила ему красоту и смелость, парень мог рассчитывать только на себя в любых испытаниях. Почему Роб Кеннеди не дал своему сыну какой-нибудь замок и не выделил ему земли во владение? Рэм серьезно сказал:

— Если мы оба любим Тину, то мы не враги.

Хит ответил:

— Она всегда была такой лисой. Я приглядывал за ней. Эта искра, эта страстность никогда ее не покидали. Знаю, она избалованна, и тщеславна, и привыкла все делать по-своему, но, черт побери, она великолепна! Огонек щедра и остроумна и в храбрости не уступит ни одному мужчине. Она — лучшая из всего выводка, — с ухмылкой продолжил цыган. — Вторая сестренка — просто дрожащий кролик, Донал и Дункан — неплохие ребята, но братишка Дэви — всего-навсего маленькая кучка дерьма.

— Знаю, — проговорил Рэм. — Имел возможность с ним познакомиться.

Хит вгляделся в лицо лорда.

— Тина сказала, что эта ссора между вами приключилась из-за того, что ты хочешь на ней жениться.

— Да, — подтвердил Дуглас.

— Последний союз между Кеннеди и Дугласами закончился трагедией. Старая Мэг утверждает, что именно тебе продала яд.

— Это правда, но я клянусь, отрава предназначалась для волков, крестьяне просили. В тот год мы потеряли сотни ягнят. И все же есть моя вина, что я принес яд в замок.

Хит удовлетворенно кивнул.

— Не кори себя, все равно прошлого не вернешь. — Он сверкнул белозубой улыбкой. — Тина — достойная пара лишь для короля или для Дугласа.

Руки мужчин, каждая покрытая кровью другого, встретились в дружеском пожатии.

— У меня есть дело для такого человека, как ты, — сказал Рэм.

— На борту «Мести»? — спросил Хит, не скрывая, что ему известно больше, чем многим.

Сорвиголова улыбнулся уголком рта.

— Ну, если захочешь, хотя я имел в виду другое. Сдается мне, что твой кочевой образ жизни — идеальное прикрытие для шпиона. Вы обычно проводите зиму в Англии?

— Это так, но я был свидетелем всех этих набегов и не уверен, что мы отправимся туда в этом году.

— Цыган все считают чужестранцами, вы не принадлежите ни к англичанам, ни к шотландцам. Не думаю, что вам грозит какая-нибудь опасность. Хотелось бы знать, не собирает ли Генрих Тюдор армию. Тебе не составит труда это выяснить, раз вы переходите с места на место, из города в город. Наш король должен успеть подготовить кланы к войне.

Двое мужчин разговаривали так долго, что Тина начала опасаться, не произошло ли в фургончике тихое убийство. Когда они наконец вышли, женщина подбежала к ним, пытаясь успокоить сердце, стучавшее где-то в горле. Мельком взглянув на нее, Рэм приказал:

— Забери свою лошадь. — И отправился отвязывать Бандита.

— Размечтался! — нахально выкрикнула она.

Хит больно шлепнул сестру пониже спины.

— Твой муж отдал тебе приказ. Не советую тебе заставлять его ждать.

Повернувшись, Огонек со сверкающими глазами протянула руки, намереваясь расцарапать цыгану лицо. Тот схватил ее за запястья.

— Он слишком многое от тебя терпит. Будь ты моей женой, я бы отколотил тебя.

С открытым ртом Тина всматривалась в темное, замкнутое лицо брата. Что, черт побери, Дуглас ему сказал, чтобы привлечь Хита на свою сторону? Она подбежала к жениху.

— Ах ты сукин сын, что ты ему тут наврал?

Лорд жестко ответил:

— Я бы предпочел, чтобы моя жена не сыпала ругательствами всякий раз, как открывает рот.

— Я никогда не буду твоей женой!

— Может, ты и права, — предостерег ее Рэм.

Повернувшись, Тина обнаружила, что Хит уже протягивает ей поводья Индиго. Дуглас холодно продолжал:

— Предлагаю тебе сесть в седло, пока ты еще можешь сидеть.

Огонек упрямо сжала челюсти, отказываясь.

Цыган передал уздечку лорду, и тот пожал плечами.

— Можешь ехать верхом или идти пешком — мне все равно.

Даже побежденная, невеста Дугласа не хотела в этом признаться. Когда Черный Рэм отъехал не менее чем на 500 ярдов , она неуверенно последовала за ним.

С каждым шагом Тина все больше надеялась, что жених обернется и посадит ее верхом. Потом она надеялась, что он хотя бы замедлит темп, чтобы она могла его догнать. Наконец ей осталось только снять сапожки и молиться, чтобы ноги перестали болеть. Огонек поняла, что лорд намерен заставить ее пройти пешком все 3 мили до замка. Он не торопился и так рассчитал время, что вошел в зал вместе со своей невестой, прихрамывающей, босой, с покрытым пылью лицом и взлохмаченными волосами. Хотя время было уже позднее, никто в замке не ложился, и все уставились на потрепанную леди Кеннеди, обычно такую элегантную.

Увидев священника, молодая женщина сжалась: она будет сопротивляться до последнего дыхания. Сорвиголова может избить ее до беспамятства, но она не выйдет за него по своей воле. Рэм холодно произнес:

— Простите, что заставил вас напрасно потерять время, отец. Свадьбы не будет.

Все взгляды обратились к Огненной Тине, которую вернули назад с таким позором. Она вспыхнула, выпрямилась во весь свой рост в 5 футов[19] 4 дюйма и покинула зал. На ступенях ее догнал голос лорда:

— Собирай вещи. С утренним приливом мы отчаливаем.

— Куда это, интересно? — вспыльчиво поинтересовалась она.

— До порта Эйр, — последовал ответ.

Эйр? Боже, он возвращает ее в Дун! Тина была оскорблена до глубины души. Это она хотела его бросить! Как он посмел обставить все так, будто он возвращает ее, попользовавшись вдоволь?

Ада уставилась на печальную картину, которую представляла собой ее воспитанница.

— С Хитом все в порядке?

— Он меня вышвырнул, — ответила Огонек.

— Ты выглядишь такой измочаленной, как будто Дуглас заставил тебя проделать весь путь пешком.

— Так и было! — выкрикнула Тина, и Ада не сдержала смеха. Невеста Рэма гневно посмотрела на нее. — У тебя, должно быть, истерика. Нас отсылают назад в Дун.

Гувернантка мгновенно стала серьезной. Мысль о том, что придется выносить компанию Кести и быть на побегушках у Элизабет и Бесс, потрясла ее.

— Мужчины ценят нежных, покорных, уступчивых женщин, — с укором произнесла англичанка.

— Это ведет только к несчастью. Женщина должна иметь собственное мнение и свои желания. Настоящий мужчина не станет против этого возражать.

— Если ты думаешь, что Рэм Дуглас — не настоящий мужчина, то ты обманываешь саму себя.

— Я устала и вся грязная. Надо принять ванну до того… — Тина осеклась, она почти проговорила «до того, как он придет», но вспомнила, что сегодня лорд не придет. Проклятье! В кровати она могла бы заставить его делать, что ей хочется. Но, к сожалению, он тоже мог повелевать ею в любовных играх. Она приглушила в себе чувство потери, заполняющее ее душу. — Надо принять ванну до того, как мы начнем сборы, — твердо закончила она.

Огонек и ее служанки взошли на борт «Антигоны» на следующее утро, с первыми лучами солнца. «Мести» не было видно, но шесть других судов, все отбитые у англичан, сопровождали их. Погода не радовала — надвигался осенний шторм, и Рэм знал, что ему потребуется все умение и удача, чтобы без крушений доставить корабли в Эйр. Тина в одиночестве стояла на корме, опершись о поручни и поплотнее запахнув изумрудную бархатную накидку. Ее волосы были заплетены и уложены короной: молодая женщина выглядела царственно и отстраненно, словно некая королева в изгнании. Крики чаек, охотившихся за рыбой, раздражали ее донельзя, но леди Кеннеди ни за что не желала спуститься в душную каюту к Аде, Нелл и груде багажа. Она чувствовала себя такой одинокой, как будто ни одной душе на свете не было до нее дела. Вдруг Тина рассмеялась и подставила лицо свежему ветру. Нет ничего глупее жалости к самой себе! Как только суда вышли в Ирландское море, на них обрушился шквал. Дуглас послал одного из матросов, чтобы тот увел его невесту с палубы, но бедняга вернулся на мостик один, с грубым отказом, все еще звучавшим в его ушах. Через несколько минут матрос снова был возле леди: