— Все будет хорошо, — пробормотал ей вслед Лисил, — ты уж только подожди, не умирай.

Он поднял с земли факел и бутылку с маслом и полез вверх по лестнице. К тому времени когда он выбрался из люка и ногой захлопнул крышку, Бренден уже снова вскинул Магьер на плечо.

— Зачем ты взял факел? — спросил кузнец. — Он нам теперь не нужен.

Лисил ничего не ответил. Некогда было спорить с кузнецом о том, что он намеревался сделать. Вместо того чтобы направиться к потайному входу, через который они проникли в гостиную, Лисил распахнул дверь комнаты.

— Через ту дверцу нам Магьер не протащить, так что выйдем через парадный вход. Этот коридор должен вести куда-то в глубь пакгауза. А теперь пошевеливайся.

Кузнец удивленно вскинул брови, но затем кивнул и направился к двери. Малец последовал за ним.

Лисил колебался одно только мгновение. Никаким иным способом не сделать так, чтобы за ними наверняка не погнались, а потом, быть может, ему повезет и эти твари погибнут в огне. Так или иначе, ему плевать, что рабочие потеряют работу, а купцы свои прибыли — Магьер все это уже стоило слишком дорого.

Он расплескал оставшееся масло по ковру, и крышке люка, и даже по кушеткам. Потом он поджег и ковер, и все кушетки. Уже выбегая из комнаты, Лисил разбрызгал остатки масла по стенам. Бренден ожидал его между штабелями ящиков, явно приготовленных для погрузки на корабль.

Лисил быстро оглянулся и заметил груду рулонов ткани. Глаза Брендена округлились, когда полуэльф положил на эту груду горящий факел.

— Выбрались, — бесцветным голосом сказал Лисил. — Пойдем искать выход.

Бренден поглядел на медленно занимавшуюся огнем ткань, на дым, ползущий по коридору.

— Пошли, — сердито буркнул он.

Лисил двинулся за ним к двери. Она была заперта на засов изнутри, так что вряд ли ею пользовались рабочие, расходясь вечером из пакгауза. Лисил откинул засов и пинком распахнул дверь.

Когда они наконец вышли из пакгауза, полуэльф заметил, что Малец тяжело дышит, обессиленный усталостью и бесчисленными мелкими ранами. Сам Лисил был невредим, если не считать ран на лице, но едва держался на ногах. Сила, которую до сих пор подпитывали ярость и страх, медленно уходила из него.

— Я ничего не смыслю в ранах, — пробормотал он. — Нам надо как можно скорее найти целителя.

Бренден поглядел на полуэльфа, и гнев на его лице уступил место грусти и состраданию.

— Пойдем ко мне, — сказал он. — У меня дома вам всем будет безопаснее.

Бренден уложил Магьер на свою кровать и укрыл ее одеялом, у него дрожали руки, и он никак не мог унять эту дрожь. Лисил разорвал на полоски одну из простыней и этими самодельными бинтами попытался остановить кровотечение из раны Магьер. Горло ее было рассечено наискось. Бренден удивлялся, что Магьер не умерла до сих пор, но не сомневался, что умрет она очень скоро. Понимает ли это Лисил?

Малец лежал на коврике у кровати, лежал так же тихо и неподвижно, как Магьер, и тяжело дышал.

Небольшой домик Брендена был выстроен позади кузни и конюшни. Совсем недавно здесь царили тепло и уют, аромат свежеиспеченного хлеба и негромкое нежное пение Элизы. Сестра обожала свечи, и Бренден частенько привозил ей с рынка воск и ароматные масла, чтобы она могла мастерить свечи сама. Элиза, строго говоря, не была красавицей — слишком худенькая, с прямыми русыми волосами, однако Бренден всегда знал, что рано или поздно она выйдет замуж и уйдет от него. Красота Элизы была совсем в другом. В ее карих глазах светилась та простая и ясная радость, которую ценят в женщинах очень многие мужчины. Она содержала дом в чистоте, помогала Брендену в работе и превосходно стряпала. Какой мужчина не захотел бы иметь такую жену? Бренден не мог, не вправе был допустить, чтобы Элиза всю свою жизнь поистратила исключительно на него. Сам он не хотел обзаводиться семьей, но всегда был готов к тому, что когда-нибудь Элиза покинет его и заживет своим домом, своей семьей.

Но в то утро, в то ужасное утро, когда он нашел сестру мертвой во дворе около поленницы, что-то изменилось в нем. Он стал другим, окончательно и бесповоротно.

Элиза была такая маленькая, хрупкая, не то что эта неистовая женщина, которая сейчас умирала в его постели. Элиза не умела защищаться, а он, Бренден, не смог защитить ее даже после того, как до них дошли слухи об исчезновениях стольких людей. Они любили свой дом, свое дело и не желали обращать внимание на слухи. В конце концов, с ними-то ничего плохого не случилось.

А теперь Элиза мертва. Не будет у нее ни мужа, ни детей, и Бренден не испытывал никакой радости оттого, что уничтожил ее убийц. Он просто сидел на краю кровати и смотрел, как умирает охотница на вампиров.

Бренден не знал, как помочь ей, а руки у него продолжали дрожать. Он-то думал, что будет радоваться победе. Какое там! Эта ночь оказалась совсем не такой, как он ожидал.

Перед его мысленным взором все время стояло дикое, ухмыляющееся лицо грязного оборвыша по имени Крысеныш. Эта ли тварь убила его сестру? Быть может, убийцей Элизы был тот, высокий, похожий на аристократа? Или женщина в красном? Бренден закрыл глаза и тут же открыл, потому что под сомкнутыми веками лицо Крысеныша вспыхнуло еще ярче.

Лисил закончил перевязку и зачем-то сунул палец в рот Магьер.

— Зубы нормальные, — пробормотал он.

Брендена смутили эти слова. О чем это он?

— Она умирает, Лисил. Она должна была умереть еще до того, как мы выбрались из пакгауза.

Полуэльф вскинул голову:

— Ты пойдешь искать целителя или нет?

— Ни один целитель в Миишке не сумеет ей помочь.

Лисил судорожно, зло втянул воздух. Царапины на его лице кровоточили до сих пор.

— Вовсе она не умирает! Ну же, подумай, пошевели мозгами! Кто-то же наверняка может ей помочь!

— Я, — прозвучал с порога тихий голос.

Бренден изумленно обернулся, стиснув кулаки, почти готовый увидеть нечто ускользнувшее из горящего пакгауза и проследившее их до самого дома. В дверном проеме стоял изысканно одетый мужчина средних лет с седыми висками.

— Вельстил? — недоверчиво воскликнул полуэльф. — Ты можешь ей помочь?

— Да, если ты сделаешь так, как я скажу.

— Все, что угодно, — быстро ответил Лисил. — Сделаю все, что угодно.

Снаружи, издалека донеслись крики и звон колоколов. Горожане поднялись по тревоге и теперь отовсюду спешили к горящему пакгаузу. Кузнец испытал чувство вины. Хотя он был согласен с решением Лисила, но уничтожение пакгауза очень многим людям принесет нищету и горе.

Вдалеке от них, у моря, залитого лунным светом, склон песчаного берега вдруг точно взорвался, напрочь уничтожив несбыточные мечты о мире и покое, которые еще лелеяла ночь.

Рашед выбрался из узкого отверстия и, обрушив с его краев новые струйки песка, со всей осторожностью вытащил из него Тишу. Много лет назад он обустроил потайной ход, который вел из пещеры под пакгаузом в одну из пещер под прибрежными скалами. Никто с тех пор не пытался проникнуть в пещеру снаружи, а потому ему пришлось пробить изнутри толстый слой песка, чтобы выбраться под открытое небо.

Спускаться к пляжу было недалеко, но Рашед был ранен и почти изнурен. Крепко прижав к себе Тишу здоровой рукой, он спрыгнул вниз и приземлился на ноги.

— Все в порядке, — проговорил он, уложив Тишу на песок. — Я скоро найду кровь.

Тиша кивнула и даже улыбнулась ему, но Рашед знал, что рана от сабли Магьер обездвижила ее ниже пояса. Даже подумать об этом было страшно.

Он оставил Тишу лежать на песке и вскарабкался вверх по склону.

— Крысеныш, тебе нужна помощь?

Ответом ему был только яростный шорох земли, и Рашед принялся расшвыривать вокруг отверстия песок.

Наконец в отверстии показался Крысеныш. Обгоревший, избитый, он выглядел так жалко, что Рашед помог ему, не сказав ни слова в упрек. Они не сумели ни избежать ранений, ни уничтожить охотницу. На сей раз Крысеныша не в чем было винить.