Салли-Мэй замялась, после чего торопливо объяснила:

– Наш учитель истории сказал, чтобы мы вырезали все заметки про строительство Панамериканского шоссе. – Она умолкла, когда в коридоре хлопнула дверь, и голос, выводивший мелодию, окреп.

Песня оборвалась, когда Кристофер Уинн переступил порог гостиной. Рыжие сеттеры бросились к нему.

– Эй, полегче, ребята, я одет к ужину! – Потрепав собак по головам, он осторожно убрал их лапы со своего синего сюртука.

– Ты – прямой ответ на мою молитву! – Салли-Мэй пихнула его кулаком в грудь. – Я умираю с голоду. Тетя Конни не хотела начинать ужин, пока ты не придешь.

– Извини, что опоздал.

Констанс заметила, как изменилось выражение его глаз, из веселых ставших серьезными.

– Задержался в церкви. – С явным усилием он попробовал говорить жизнерадостнее. – Ну что ж, Салли-Мэй, я тоже голоден. Живо за стол!

Во время ужина Констанс искоса поглядывала на племянницу. Неужели сбор информации о строительстве Панамериканского шоссе – единственная причина ее интереса к газетам? Не замешана ли тут каким-либо образом Сью Калвин?

Позже, в гостиной, она наблюдала за Салли-Мэй, когда та коршуном налетала на полосы газеты, которые, прочитав, откладывал Кристофер, и, сдвинув брови, просматривала их.

Кристофер закончил чтение и прошел к. пианино. Салли-Мэй жадно схватила последнюю страницу.

– Спорт. Ничего из того, что мне нужно! – Она подошла к окну и выглянула на улицу. – Славную ночку выбрала Сью для своей вечеринки. Еда из Нью-Йорка, негритянский ансамбль, и все в городе старше восемнадцати и младше сорока получили приглашения. А тебе приглашение прислали, дядя Крис?

Констанс с любопытством взглянула на брата. Нет, ее воображение тут ни при чем – он действительно густо покраснел. Может, у них с Салли-Мэй есть общий секрет, имеющий отношение к Сью Калвин?

– Не прислали. Вечеринка танцевальная?

– Угу. Все должны были явиться в красном или желтом. Какой-то пси… пси-хо-лог сказал Сью, что от этих цветов людям становится веселее. Фло говорит, что наверняка сорвется крыша дома, когда вечеринка начнется. Там уже скопилась целая куча машин.

Констанс посмотрела на часы.

– Тебе пора готовить уроки, Салли-Мэй.

– О господи! – Душераздирающе вздыхая, девочка побрела в библиотеку, зная, что спорить бесполезно.

Через минуту в коридоре зазвонил телефон.

– Кристофер Уинн слушает.

В трубке раздался голос, хриплый от волнения и страха:

– Я звоню по просьбе Люка Картера. Его жена хочет увидеть вас как можно скорее. Доктор говорит, что она не проживет больше получаса.

– Я немедленно буду у вас, – сказал Кристофер и, положив трубку, вернулся в гостиную. – Кон, я иду к Картерам.

– Только не по холму! Помнишь предупреждение Хью Рэндолфа?

– Чепуха. Если пойду напрямик, буду у них через десять минут. На машине по дороге добираться вдвое дольше. Люси очень плохо.

– Кто звонил?

– Видимо, кто-то из соседей.

– По крайней мере, возьми собак.

Услышав, что говорят про них, два рыжих сеттера встали, а увидев, что Кристофер надевает пальто и шляпу, кинулись к нему.

– Лежать, ребята, лежать! – Когда собаки удрученно растянулись на ковре у его ног, он объяснил: – Я не стану их брать, Кон, своим лаем они могут потревожить Люси. Если задержусь допоздна, Люк привезет меня домой на своей машине. Не волнуйся.

Он закрыл за собой дверь. Снаружи воздух был сырым и очень холодным. Луна лениво плыла с востока на запад, временами прячась за стремительно летевшими облаками. Шагая по полю, Кристофер взглянул вверх. Тысячи звезд не мигая смотрели на него. Тропа, проходящая по склону холма, была освещена почти как днем.

Его мысли вернулись к тому воскресенью, когда он нашел Джин запертой в бревенчатой хижине на этом холме. Она не подтверждала и не отрицала свою помолвку с Бруком. Хочет разобраться в своих чувствах? Впрочем, он, Кристофер, не дождется ее решения – вскоре ему придется покинуть Гарстон. Был ноябрь, а его контракт с Объединенной церковью заканчивался в конце года. Попечительский совет не говорил ни слова о продлении. И не скажет. Сью Калвин этому поспособствует.

Кристофер прикусил губу, когда память услужливо оживила минуты, проведенные с ней в библиотеке в «Холлихок-Хаус». Он крепко сжал в карманах кулаки, снова почувствовав жгучее смущение. Интересно, испытывают ли девушки, отказывающие мужчинам, такую же звериную агрессию, которую испытывал он, когда, охваченный удивлением и испугом, выпалил: «Нет! Нет, Сью!» Затем, в неловкой попытке смягчить ее унижение, добавил: «Я… я… еще не думал о женитьбе». – «Из-за денег? У меня будет очень много денег!». – «Нет. Нет!» – «Если мы поженимся, отец примет вашу сторону, учитель». – «Сью, прошу вас…» Ситуация была невыносимой. «Вот, значит, как! Спокойной ночи!»

Кристофер вышел с тропы на поляну перед хижиной. Луна над верхушками высоких деревьев задрожала и исчезла, когда ее закрыло быстрое облако. Впереди послышался шорох. Там кто-то есть. Человек? Нет, это всего лишь ветер, обдувающий мрачные сосны, шуршащий сухими листьями. Когда Кристофер напряг зрение, вглядываясь в темноту, и прислушался, ему вспомнилось предупреждение Хью Рэндолфа, заявившего с пугающей прямотой: «Держитесь подальше от холма, Уинн. Мне говорили, что те двое, которых вы задержали, возмущены вашим вмешательством в их веселую жизнь. Они узнали, что вы бываете в хижине. Конечно, они не посмеют причинить вам вред, но все равно держитесь подальше от холма, пока их негодование не уляжется». Тогда он лишь рассмеялся…

Часы на далекой колокольне торжественно отзвонили. Последние минуты жизни Люси Картер истекают. Надо идти дальше. Навстречу чему? Кристофер не испытывал страха перед смертью, лишь огромное любопытство, но ему нужно было столько еще сделать. Перед его внутренним взором появилась Джин Рэндолф, ее ясные глаза, всегда с капелькой презрения в самой глубине… Он выбросил ее образ из головы. Мысли о ней воспламенили кровь, а сейчас он нуждался в холодном спокойствии, чтобы рассуждать и взвешивать. Если крикнуть, выйдет ли спрятавшийся человек на открытое место, дав ему возможность принять бой? Нет, так он лишь превратит себя в мишень. Надо идти дальше. Он нужен Люси Картер. Кристофер снял шляпу, посмотрел на темный, непроницаемый небесный купол, шепотом лихорадочно произнес молитву. Воодушевленный чувством духовной поддержки, он зашагал вперед. Луна осторожно выглянула из-за облака, посеребрила верхушки деревьев и раскрасила тропу под его ногами лиловыми тенями. Кустарник шелестел и потрескивал на ветру; издалека донесся крик совы, но человеческие шаги больше не нарушали лесной покой. Может, ощущение затаенной угрозы было всего лишь плодом воображения?

Добравшись до дома Картеров на берегу реки, Кристофер взглянул на освещенный циферблат часов на своем запястье. Из «Холлихок-Хаус» он вышел десять минут назад. Невероятно. Казалось, прошло несколько часов с того момента, как он ответил на телефонный звонок. Успел ли он прийти вовремя, чтобы исповедовать Люси? В доме не было света.

Странно. Он негромко постучал в дверь. Из открытого окна мансарды послышались негромкие голоса. Раздались шаги. Дверь приоткрылась на дюйм. Сонный и недовольный мужской голос произнес:

– Кто там?

– Кристофер Уинн.

Дверь распахнулась. В заспанном, лохматом здоровяке трудно было узнать всегда подтянутого и бодрого Люка Картера, того самого полицейского, которого Кристофер некогда подменил на дежурстве. Поправив пояс на махровом халате, Люк осоловело уставился на священника:

– Вы, мистер Уинн? Что случилось?

– Случилось? Разве Вы за мной не посылали?

– Я? Нет, сэр.