– Ты забираешь меня отсюда?

– Нет. – Жалость стиснула его сердце, но он заставил свой голос звучать твердо. – Попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус – снова окажешься в кандалах. Закую по рукам и ногам. Поняла?

Иден ошалело потрогала свои руки.

– Ты без капюшона. Это значит, ты собираешься меня убить, да?

– Нет, не значит.

Она взглянула на Джоула. Он увидел застывший в ее изумрудно-зеленых глазах страх. Когда-то эти глаза были блестящими и высокомерными. Теперь же они ввалились в глазницы и безжизненно смотрели из-под черной челки спутавшихся волос. На осунувшемся лице заострились скулы.

– Я не хочу видеть твое лицо! – внезапно закричала Иден, закрываясь от него руками. – Я не виновата, что у тебя слетел капюшон. Надень его снова. Надень его! Я даже не успела разглядеть тебя! Да если бы я встретила тебя на улице, я бы тебя и не узнала…

– Успокойся.

– Ты теперь убьешь меня!

– Не собираюсь я тебя убивать.

– Врешь! Ты бы не явился сюда без капюшона, если бы не собирался убить меня!

Некоторое время они молчали.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил Джоул.

– Мне лучше, – ответила она, не отрывая от лица ладоней.

– Тебе следовало рассказать мне про героин.

– А тебе следовало рассказать мне, что ты задумал похитить меня.

Он повернулся к двери и через плечо бросил:

– Не трать воду на мытье. Старайся как можно больше пить. У тебя обезвоживание организма. Поэтому-то ты и выглядишь так паршиво.

Он вышел и захлопнул за собой стальную дверь.

Она отняла от глаз руки и потрогала свои запястья. Почему он ее освободил? Из сострадания, потому что знал, что ей придется умереть?

Без тяжелых железных оков руки показались Иден невесомыми, как перышки. Она подняла их высоко над головой, наслаждаясь ощущением своей неожиданной свободы. У нее все еще болело плечо, но она все равно чуть ли не задыхалась от переполнявшего ее восторга. Впервые за все это время она могла встать с кровати и обойти свое крохотное владение. Иден спустила ноги на пол.

Ее первая попытка подняться оказалась неудачной. От долгого лежания она совершенно ослабла, у нее подогнулись ноги и она снова рухнула на кровать.

Стиснув зубы, Иден заставила себя предпринять еще одну попытку. Мышцы бедер задрожали, ей стало больно, она вскрикнула и оперлась на стену, чтобы не упасть. На этот раз она устояла.

Невероятно маленькими шажками Иден двинулась в путешествие по каморке. Несмотря на то что ноги почти не слушались ее, она испытала чувство подлинного восторга. Вот она уже переползла на другую сторону стоявшего возле кровати горшка – терра инкогнита! Здесь она дотянулась до встроенной в цементную стену алюминиевой решетки вентиляционного отверстия. Прохладный ветерок ласково коснулся ее растопыренных пальцев.

Она подняла обе руки к потолку. Развела их в стороны. Тихонько прижалась спиной к холодной стальной двери. Засмеялась от счастья. Какое же это огромное удовольствие – иметь возможность сделать несколько лишних шагов, дотронуться до противоположной стены!

Свобода. До чего же все-таки относительно понятие свободы!

Иден еще несколько минут походила по каморке, пока боль в ногах не стала невыносимой, затем упала на постель и принялась растирать подрагивающие мышцы. Отдохнет немного – и снова отправится на прогулку. Она повернулась на бок и с интересом взглянула на поднос. Кусочек жареного цыпленка с картофельными чипсами. Пища вызывала у нее отвращение, но теперь она должна была думать о своих ногах. А ее ногам нужен был протеин, даже если желудок отказывался принимать его.

Иден протянула руку, подняла со стоящего на полу подноса тарелку, положила ее на постель и стала есть.

Коста-Брава

Бизнесмен из Мадрида, засунув руки в карманы брюк, равнодушно разглядывал яхту Мерседес. Его губы слегка вытянулись, словно он беззвучно насвистывал какую-то мелодию.

– Я купила ее три года назад, – сказала Мерседес – Заплатила больше миллиона долларов.

Бизнесмен никак не прореагировал и продолжал свой молчаливый свист.

– Сами видели, как она оснащена. Построена в Голландии, в Де-Ври. Каждая деталь сделана безукоризненно. Ходит со скоростью до восемнадцати узлов. Четыре двухместные каюты-люкс. Палубы из бирманского тика. Оборудована новейшими приборами спутниковой навигации…

– Да ей ведь уже три года, – перебил бизнесмен.

– Это классическая яхта!

– К сожалению, больше дать за нее не могу – Он взглянул на часы – К тому же, времени у меня в обрез. Прошу прощения, я должен позвонить. – Повернувшись спиной к Мерседес, он направился в маленькое здание администрации пристани.

Мерседес вне себя от гнева посмотрела на Пако, владельца стоянки частных судов.

– Вот скотина!

– Смешно слушать подобные предложения, – проговорил Пако.

– Двести тысяч долларов? Это не смешно, это оскорбительно! – возмущенно сказала она.

Пако передернул плечами.

– Ну и не тратьте на него времени. Губы Мерседес сжались в тонкую линию.

– Я не могу его отпустить. Вы же не подготовили мне список потенциальных покупателей.

– Да за такой срок это просто невозможно. Чтобы хорошо продать яхту такого класса, нужно быть терпеливым.

– Но я не могу ждать, – отрезала она. – У меня нет выбора.

Пако нахмурился.

– Надеюсь, вы не собираетесь принять это предложение? – Мерседес промолчала, и выражение его лица стало меняться. – Двести тысяч?! Сеньора Эдуард, мне трудно поверить, что вам так нужны деньги. Эта яхта стоит по меньшей мере семьсот пятьдесят тысяч долларов. Если вы дадите мне хотя бы месяца три, я подыщу…

– У меня нет трех месяцев, – почти срывающимся голосом произнесла она. – У меня нет даже трех недель, Пако!

Они увидели возвращающегося к ним бизнесмена из Мадрида. Сияющие на солнце белоснежные корпуса десятков стоявших у пристани яхт невыносимо слепили глаза. Он надел темные очки и, обращаясь к Мерседес, бесцеремонно заявил:

– Я должен сейчас же ехать на одну из моих фабрик. Так что вы решили?

Мерседес стиснула зубы.

– Если вы поднимете цену до четверти миллиона, я, пожалуй, готова согласиться.

Мадридский фабрикант был весьма привлекательным мужчиной с грубоватыми чертами лица.

– Хватит с вас и двухсот тысяч, сеньора Эдуард, – холодно сказал он. – Деваться-то вам все равно некуда.

– Что вы имеете в виду?

– У вас неприятности, сеньора Эдуард. Вы распродаете все свое имущество. Причем, спешно. Это уже ни для кого не секрет.

Ее лицо побелело и сделалось неподвижным.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Бизнесмен чуть заметно улыбнулся.

– Да ну? – Он вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и снял колпачок с золотой ручки. – Я готов выписать чек на двести тысяч долларов. На счет в нью-йоркском банке. Ну так как?

Пако ошарашенно уставился на Мерседес. Она застыла на месте, лицо – непроницаемая маска. Затем, не говоря ни слова, медленно наклонила голову.

Человек из Мадрида подмахнул чек, вырвал его из книжки и протянул Мерседес.

– Захотите еще что-нибудь продать – обращайтесь ко мне. – Он широко улыбался. – Иметь с вами дело – истинное удовольствие. Надеюсь, вам удастся справиться со своими проблемами. – Он повернулся и, даже не взглянув на великолепную яхту, которую только что приобрел, зашагал прочь.

Зазвонил телефон – Хоакин де Кордоба снял трубку. Он сделал паузу и услышал, как свою трубку подняла и Мерседес.

– Алло? – сказала она.

– К нашей линии подключился кто-то третий, – произнес хрипловатый голос, который полковник де Кордоба мгновенно узнал. От волнения у него учащенно забилось сердце. Он не сомневался, что и Мерседес переживает сейчас те же эмоции. – Кто еще нас слушает?

– Друг семьи.

– Друг семьи?

– Консультант. Хоакин де Кордоба. Вы как-то с ним уже разговаривали.