Мужчина – Айви было наплевать, как его зовут, – застегнул джинсы и опустил футболку. Не обращая внимания на Айви, он сказал Мэллори:

– Позже. – После чего направился к двери и вышел из кухни.

– Он уходит? Но ведь он проводит замеры для изготовления новых шкафов. Кстати, где его рулетка? – Правая часть кухни представляла собой самодельный склад.

– Я не думаю, что он годится для этой работы, – со вздохом сказала Мэллори.

– Ты хочешь, чтобы нас обеих уволили? Ты не можешь заниматься сексом на радиостанции!

Мать Айви была дизайнером по интерьерам, и Айви наняла ее, чтобы привести в божеский вид офисные помещения станции, на которой работала. Мать умоляла Айви дать ей эту работу, заявляя, что ее компания «Йорк интериор дизайн» находится на грани банкротства. Снова на грани банкротства. Айви в последнее время занималась приемом на работу персонала, тогда как ее начальница, Ли, занималась тем, что у нее получалось лучше всего: продавала время на радио рекламодателям.

Мэллори покачала головой, не соглашаясь с дочерью.

– Ли Аллен тебя не уволит.

Верно. Радиошоу Айви под названием «Экономик секс хекс» превратилось в культурное явление, что удивило всех лиц, к нему причастных, и более всего саму Айви. На этот шаг Айви подвигли отчаяние и злость – и три года назад она обратилась к Ли Аллен с идеей шоу. И теперь ее шоу стало самым масштабным на станции Ли. Парадокс заключался в том, что в свое время Айви пришлось претерпеть бесчестье и позор, какие и представить трудно. И теперь она поставила на кон свою с таким трудом отвоеванную репутацию, наняв на работу мать. К слову сказать, она пообещала Ли, что проследит за тем, чтобы мать ее занималась той работой, ради которой ее наняли. Работой, а не первым подвернувшимся под руку самцом. Дерьмо.

– Мама…

Мэллори не дала дочери договорить:

– Я твоя мать, а не какая-то неудачница из тех, что звонят тебе на шоу. И меня твоя слава не впечатляет.

Интересно, когда и чем она могла впечатлить свою мать? Пожалуй, только один раз – когда встречалась с Дирком Кемпбеллом. И это воспоминание не принадлежало к числу тех, к которым приятно возвращаться вновь и вновь. Айви прошагала к холодильнику и достала бутылку с чаем. Перед тем как ответить матери, она свернула крышку и сделала глоток.

– Ты клялась, что сконцентрируешь все усилия на работе, мама. Ты ведь знаешь, как это у тебя бывает, когда на горизонте появляется очередной мужчина.

Мэллори в сердцах шлепнула руками по бокам.

– Мы, все прочие люди, не обязаны следовать твоему примеру и жить как монахини.

Айви крепче сжала холодную бутылку ладонью.

– Я иногда хожу на свидания. – Проклятие, она попала прямо в расставленную матерью ловушку!

Мэллори поправила стеклянное ожерелье собственной работы, которое идеально подходило к плотно облегающему свитеру цвета лаванды, надетому поверх черной короткой юбки.

– Те мужчины, с которыми ты ходишь на свидания, боятся собственной тени. Сомневаюсь, чтобы хоть один из них осмелился тебя поцеловать, не говоря уже о том, чтобы заняться с тобой любовью. И в своем шоу ты предстаешь фригидной, желчной, больше похожей на компьютер, чем на женщину.

Как бы ни старалась Айви этого избежать, они все равно возвращались к давнему спору. Так было всегда, на протяжении всей их совместной жизни: Айви была взрослой, а ее мать – подростком в полной зависимости от гормонов. Что стоило Айви просто взять и пройти мимо закрытой двери на эту чертову кухню? Ибо большую часть жизни она то и дело вытаскивала мать из неприятностей, которые создавали ей накачанные мышцы и похотливые пенисы. Вздохнув, Айви сказала:

– Я не желчная. Просто я реалистка.

Мэллори покачала головой.

– Ты одинока. Может, ты и делаешь деньги, но разве это способно согревать по ночам?

– Вот именно что согревает. Ведь я оплачиваю счета за газ, и у меня не отключают отопление.

Мэллори печально покачала головой.

– Ты как улитка в раковине, Айви.

Но зато она чувствовала себя в безопасности, и ей это нравилось, черт возьми! Айви однажды влюбилась в загадочного красавца и в результате едва не угодила в тюрьму. Больше с ней такого не случится. Айви контролировала собственную судьбу и держалась подальше от неприятностей и от боли.

– Мама, пожалуйста, сосредоточься на работе. – Айви подняла бутылку с чаем в молчаливом салюте и вышла из кухни.

Она не обращала внимания на грязно-желтые стены и ужасный бурый ковер под ногами. Она просто шла к себе, в свой маленький офис. В спокойной жизни не было ничего плохого. К тому же Айви помогала другим женщинам. Ей ее жизнь нравилась.

По большей части.

Она не замечала и белых стен своего кабинета, которые ее мать назвала символом ее стерильной жизни. Айви покрасила их в белый цвет, чтобы придать своему кабинету облик чистоты и профессионализма. Дом ее был полон тепла и цвета, а на работе ярким должен быть лишь профессионализм сотрудников. Офисная мебель кабинета Айви была предельно скромной, но при этом функциональной. Здесь было все необходимое: компьютерный стол, шкаф для папок, полки.

Айви села в кресло и открыла электронную почту. Там ее ждало сообщение от Ли.

«Айви, я знаю, как тяжело тебе приходится на работе, где я по большей части отсутствую. В помощь тебе я наняла помощника, который будет сортировать звонки. Я взяла его с двухнедельным испытательным сроком. Надеюсь, тебе понравится с ним работать. Зовут его Люк Стерлинг. У него прекрасные рекомендации, и я сама его проверяла. Он должен выйти на работу во вторник во второй половине дня. Позвони мне на мобильный, если у тебя будут вопросы. Ли».

Нельзя сказать, чтобы Айви удивило это сообщение. Несмотря на то что людей на работу по большей части нанимала сама Айви, она была готова поставить свой последний доллар на то, что Ли наняла этого Люка Стерлинга, чтобы осуществить какую-то сделку. Начальница ее была весьма хитроумной и агрессивной в том, что касалось продаж. Именно поэтому ее маленькая радиостанция утреннего вещания в университетском городке так преуспевала.

Но не успела она открыть нужный документ, как в дверь громко постучали. Оглянувшись, она увидела в дверях мужчину. На нем были бежевые брюки и легкий пиджак. Волнистые черные волосы падали на лоб, подчеркивая яркую синеву глаз, когда он улыбнулся и сказал «здравствуйте», на щеке его появилась стыдливая ямочка.

Такой парень пошел бы нарасхват, а у нее реакция была нулевой. Возможно, мать права, и с ней, Айви, что-то не так. Черт, она начинает поддаваться влиянию Мэллори. Все, довольно.

Айви встала.

– Вы, должно быть, Люк. – Айви взглянула на сообщение от Ли. – Люк Стерлинг? – Айви вышла из-за стола и протянула мужчине руку. – Меня зовут Айви Йорк. – И тут Айви заметила, как изменилась его улыбка: из застенчивой она вдруг стала злобной и кривой.

Он вошел в ее кабинет, повернулся, чтобы прикрыть за собой дверь, а когда вновь оказался перед ней, в руках у него был нож.

– Да, ты именно та сучка, которую я ищу!

Странные мысли пронеслись у Айви в голове. О том, как скользнула юбка по икрам. О том, как ударил в ноздри запах этого мужчины: запах пота, смешанный с запахом лосьона после бритья. О том, что нож мужчины больше его ладони. Финский нож со спускной пружиной, лезвие которого тускло поблескивало под мертвенным светом ламп дневного освещения.

Мать как-то говорила, что при таком освещении кожа ее выглядит изжелта-бледной.

Айви не хотела знать, как при таком освещении будет выглядеть ее кровь.

Напомнив себе, что ее считают на редкость спокойной и способной к самоконтролю, Айви спросила, не повышая голоса:

– Что вы здесь делаете?

– Я не Люк.

И это было хорошо, потому что она не собиралась нанимать человека с ножом, что бы там Ли ни наобещала своему клиенту.

– Кто вы? – «А может, стоит закричать? Или схватить телефон и набрать девять-один-один?» В ушах у Айви звенело. Но это, вероятно, от шока.