– Я никогда не считала, что я единственная…

Джун продолжила, словно Сара вообще ничего не произнесла, в ее глазах сверкали яростные огоньки, которые она демонстрировала только по отношению к своим детям.

– Ты была молода и совершила ошибку. Мы все ошибаемся. На этом учимся. Но нет причин для того, чтобы перестать жить.

– Я и не перестала жить, – возразила Сара, ошеломленная потоком страстной речи матери. – Я веду нормальную жизнь, издавая газету.

– Издавать газету – это было мечтой отца, а не твоей. К тому же он, по крайней мере отделял работу от личной жизни. – Джун взяла дочь за руку, голос ее стал еще напряженнее от эмоций: – Сара, ты моя дочь, и я люблю тебя. Пожалуйста, не жди, что я буду стоять в стороне и наблюдать за тем, как ты бездарно тратишь лучшие годы своей жизни.

Сара смотрела на мать так, словно никогда ее не видела раньше. Почему она никогда не замечала в ней стальную хватку под маской милой улыбки и скромных манер? Почему ей раньше не приходило в голову, что одной из причин того, что ее снова приняли в светское общество, была несгибаемая твердость и поддержка Джун Калхоун?

– Ой, мама! – Сара потянулась к матери, чтобы прижаться к ней, и почувствовала, как рука Джун ласково гладит ей волосы. – Я не хочу зря растрачивать свою жизнь, – пробормотала она, словно маленькая девочка, пробудившаяся от ночного кошмара.

– Ты не будешь этого делать, дорогая. Ты моя дочка, и я не помню, чтобы я учила тебя сдаваться.

Внимание Сары привлек топот лошадей. Посторонившись, она увидела, как блестящая черная коляска, запряженная парой красивых лошадей такого же окраса, пронеслась мимо и направилась к церкви.

– Боже милостивый, да это никак мистер Донован! – удивилась Джун, прикрывая глаза от солнца ладонью.

– Да, в самом деле. – Сара проследила за тем, как коляска подкатила к церкви, поднимая клубы пыли. Донован соскочил с экипажа и опрометью бросился внутрь. Через считанные секунды он выбежал вместе с доктором Мерсером.

– Там что-то происходит, – пробормотала Сара. В ней проснулся инстинкт расследователя, когда оба мужчины взобрались на коляску. Донован развернул экипаж и направился по улице к клинике. Там он остановил лошадей и, перейдя на другую сторону, помог доктору Мерсеру внести мужчину без сознания в кабинет врача.

– Кто-то ранен, – сказала Джун.

– Я намерена выяснить, кто именно, – отозвалась Сара. Придерживая руками юбки, она бросилась бежать по улице.

– Сара Энн Калхоун, – крикнула ей вслед мать, – что ты собралась делать? Ты хочешь пропустить церковную службу?

Сара только махнула рукой и кратчайшим путем достигла двери клиники.

Дело было не только в том, что за всем этим крылась загадочная история, но и в том, что в центре ее находился Донован.

– Хорошо, что вы нашли его вовремя. – Доктор Мерсер, пробормотав это, продолжал заниматься пациентом. – Пуля прошла насквозь, но он потерял много крови. Еще чуть-чуть – и он бы истек кровью.

Донован только развел руками. Доктор снял свой воскресный наряд и надел белоснежный фартук, на котором тут же появились алые пятна. Пока этот невысокий лысый мужчина с присущей ему аккуратностью зашивал рану, Донован обшарил карманы плаща незнакомца и выяснил его личность. Ответ значился на маленьком металлическом жетоне, который Донован держал на ладони.

– Кажется, мы хоть что-то узнали. – Джек Донован бросил на стол жетон, который негромко звякнул. – Он служитель правосудия.

Доктор оторвался от работы и внимательно осмотрел жетон.

– Судебный маршал. Ну-ну…

– Судебный маршал?

Мужчины одновременно повернулись на женский голос. Донован нахмурился. Сара Калхоун, одетая в строгое коричневое поплиновое воскресное платье, смотрела на них с порога клиники.

– Доброе утро, Сара. – Доктор Мерсер улыбнулся и снова продолжил зашивать рану. – Я не сомневался, что вы подоспеете.

Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь и устремила взор на Донована.

– Раненый судебный маршал – это большая новость для Бэрра, – сказала она. – Привет, Джек.

– Здравствуй, Сара. – Донован кивнул, подумав, что лучше бы она не была похожа на нечто вкусное, выставленное в витрине кондитерской лавки, потому что у него потекли слюнки от желания ее попробовать.

Сара подошла поближе к раненому, лежащему на столе.

– Как он, доктор?

– Слаб, – ответил врач. – Но думаю, что выживет. Люди такого типа обычно выживают. Но это счастливый случай, что Донован нашел его вовремя.

– Вы нашли его? – Достав блокнот, Сара посмотрела на Донована. На мгновение в ее глазах промелькнуло что-то теплое и страстное, но затем лицо снова обрело деловое выражение.

Донован напрягся под ее взглядом, тут же припомнив их жаркую схватку под деревом во время аукциона. Однако Сара выглядела беспристрастной, и Донован приложил максимум усилий, чтобы успокоить воображение. Откашлявшись, он ответил:

– Да, это я нашел его.

– Где и как вы нашли его, мистер Донован?

Мистер Донован… Когда он держал ее в объятиях, она говорила ему «Джек…» своим нежным, хрипловатым голосом.

Он тряхнул головой и усилием воли заставил себя сосредоточиться на журналистском вопросе.

– Я нашел его на дороге, совсем недалеко от города.

– Он был без сознания? Что-нибудь сказал вам?

– Нет, он был без сознания с самого начала.

Сара что-то записала в своем блокноте.

– А вы, доктор Мерсер, считаете, что он выживет?

– Да, я верю в это. – Доктор закончил перевязывать рану и повернулся, чтобы налить воды из графина в тазик.

– Вы знаете его имя и что он делал в этих местах?

– Мы не знаем о нем ничего, кроме тех сведений, которые вам сообщили, – сказал Донован. – Нам придется подождать до того момента, когда он придет в себя.

– Гм… – Сара подошла к столу и посмотрела на лицо тяжело раненного судебного маршала. – Кто вы? Кого вы ищете? – спросила она скорее себя, чем его.

Ответом ей был еле слышный стон. Донован посмотрел на доктора, который также выглядел удивленным, затем подошел к столу.

Веки мужчины дрогнули, затем открылись. Он издал судорожный вздох и шевельнул губами.

– Что? – Донован наклонился над ним, пытаясь разобрать сказанное. – Что вы сказали?

Губы судебного маршала снова шевельнулись, он что-то прошептал. Затем скова закрыл веки и ровно задышал.

– Он снова потерял сознание, – заключил доктор.

– Что он сказал? – спросила Сара. – Вы расслышали?

– Да. – Донован выпрямился. – Это было похоже на «Люк Петри».

– Боже милосердный! – Блокнот выпал из рук Сары.

– Ну-ну, – пробормотал доктор.

Сара бросила на Донована испуганный взгляд и выбежала из комнаты.

Донован подобрал выпавший блокнот и бросился вслед за ней.

Сара метнулась в единственное место, где она чувствовала себя в безопасности и могла себя контролировать. В офис газеты.

Она захлопнула за собой дверь и какое-то время постояла, прислушиваясь к ударам сердца, которое трепыхалось и стучало так, как, наверное, оно стучит у зайца, за которым гонятся гончие. Она почувствовала некоторое успокоение при виде своего солидного деревянного стола, на котором находился целый набор ручек, а также стояла небольшая ваза с полевыми цветами. Печатный станок занимал половину всей площади, выглядел прочным, могучим и даже красивым эдакой черной стальной красотой.

Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она была хозяйкой своей судьбы.

Сара медленно развязала ленточки на соломенной шляпке и повесила свой головной убор на колышек возле двери. Едва она подошла к письменному столу, как дверь у нее за спиной распахнулась. Вскрикнув, она резко повернулась, прижав ладонь к груди.

– Спокойно, Сара. Это всего лишь я.

– О Господи! – Сара медленно убрала руку с груди, пока Донован закрывал за собой дверь. – Вы меня так напугали.

– Мне кажется, вы несколько разнервничались. – Джек медленно приблизился к ней, как человек приближается к неприрученному животному. – Вы так быстро убежали из больницы.