А вот пример создания интимного образа — как бы от обратного. В свое время был издан комикс — история в картинках, — посвященный биографии рок-звезды Пола Анка. Поначалу он — обаятельный, но неуклюжий толстяк. Это ему, естественно, доставляет массу неприятностей, и нам, зрителям картинок, по-человечески его жалко. Мы проникаемся сочувствием, узнавая в нем черты знакомых нам толстяков. С помощью специальной гимнастики, прилагая немалые волезые усилия, певец скидывает лишний вес. Теперь он красив, строен, весел.
Соответствует стилю рок-н-ролла. Нам, на сей раз слушателям, близок певец Пол Анк, поскольку мы знаем, как он добился этого. К тому же надо обязательно учесть психологию среднего американца, который поклоняется культу здоровья. Ведь в нем с детства закладывается убеждение: здоровый, следящий за собой человек имеет больше шансов преуспеть на деловом поприще.
Торговцы поп-музыкой толково используют свои познания в психологии потребителя не только при издании альбомов. Важнейший пропагандист рок-музыки — телевидение.
Какой же образ оно создает? Да в общем-то все тот же: доступной недоступности. Или недоступной доступности. Как угодно. Тут надо обратить внимание лишь на одно обстоятельство. Телевизор — устройство, в какой-то степени обеспечивающее интимность восприятия. Близость телеприемника к зрителю, его «вписанность» в привычный интерьер помогают возникновению иллюзии близости к певцу, поющему на экране. Мы воспринимаем его если и не как родственника, то как хорошего знакомого. В том, что это так, нетрудно убедиться, обратившись к личному опыту. Кто из нас не обсуждал с приятелями одежду певца или певицы, которые вчерашним вечером выступали по телевизору? А разве манера поведения на сцене не занимает нас подчас больше, чем события, происходящие в родном городе?
Но интимность отнюдь не отменяет недоступности. Напротив. Они должны сочетаться. В западногерманском телевидении есть серия передач под общим названием «Рок-дворец». Интерьер — и впрямь дворцовый, не беднее, чем в восточных сказках. И это убеждает зрителя: да, музыка, исполняемая при таком антураже, — не пустяк. Сразу видно, что обошлось все в копеечку. Кто же на пустяки-то станет деньги швырять? Словом, судя по шикарности, музыка стоящая. Купить пластинку такого-то певца или ансамбля — престижно… А пока в голове телезрителя «прокручивается» все это, комментатор, ведущий «Рок-дворец», рассказывает о деталях жизни и карьеры артистов, помогая их сближению со зрителем.
В конце шестидесятых годов, дабы сохранить влияние рок-звезд на публику, стали снимать кино- и телефильмы, предваряющие выход пластинки. Очень уж очевидный выигрыш они давали. Одно дело — петь на сцене, как говорится, «живьем», совсем иное — фильм. Тут можно и песню «поддержать» необычным ракурсом, и певца подать в наиболее выгодном свете.
Дальше — больше. Появились видеоклипы, то есть ролики, где песня идет звуковым фоном для нескольких десятков быстро меняющихся кадров. По сему поводу западногерманский музыковед X. Райнике писал: «Тривиальность может компенсироваться воздействием изображения на экране. Музыка здесь персонифицируется, ей возвращается характер события». События — в смысле действия с определенным сюжетом. И запоминается вначале не мелодия (если она вообще есть), не текст, а изображение.
Что же тогда остается на долю исполнителя? Голос? Запись позволяет «подправить» голосовые данные, откорректировать тембр, выправить дикцию и т. д. Внешность! Вот что требуется. Впрочем, это не так мало, как может показаться, поскольку для рок-певца имеют значение не только форма носа или цвет глаз, но и манера одеваться, стиль поведения, какие-либо запоминающиеся черты. Это все надо подчеркнуть, а коли потребуется, то и создать. Вплоть до лица.
Сохранению иллюзии близости очень помог видеомагнитофон. Теперь ролик можно прокрутить и раз, и два, остановить кадр, вглядеться в лицо своего кумира, внимательно изучить, во что он одет-обут и какой макияж на него наложен. Как будет развиваться видеороликовый бум — трудно сказать. Можно лишь предвидеть. Вот мнение известного рок-певца Дэвида Боуи, почерпнутое из интервью, данного им французскому изданию «Либерасьон»:
«В совершенно бессмысленных видеороликах, которые сейчас пользуются успехом, содержание доведено до минимума. Все герои показаны в наилучшем свете, одеты, как надо, исполнение сопровождается спецэффектами. Становится очевидно, что большинство групп делают клипы лишь для продажи пластинок».
Так кто же заказывает музыку? Не ответив на этот вопрос, мы не поймем, какой резон вкладывать немалые деньги в постановку фильмов, в выпуск видеороликов. Перенесемся во вторую половину прошлого века. Берлин и Вена — признанные музыкальные центры. Предприятия, специализирующиеся на издании нот, переживают явный расцвет. Что ни год — открывается два-три десятка издательств. Правда, конкуренция есть конкуренция. Прогорает больше предприятий, чем возникает. Идет процесс концентрации и монополизации нотного производства.
Появление фонографов, а затем бурный рост фонографической промышленности вызвали еще большую концентрацию музыкального дела, что вполне объяснимо.
Ноты прочтет лишь тот, кто обучен нотной грамоте. Слушать пластинку можно, не отличая диеза от бемоля. Естественно, рынок сбыта пластинок куда обширнее нотного рынка. Престиж певца прямо стал зависеть от того, записан ли он на пластинке. Это — условие успеха концертной деятельности.
Перед первой мировой войной в Германии было около ста фирм грамзаписи. К 1926 году осталось лишь шесть фирм-гигантов, монополизировавших дело в стране. Однако вскоре они оказались в зависимости от англоамериканских музыкальных концернов. И наконец, к началу тридцатых годов сложилась мировая система музыкально-развлекательных монополий. Три-четыре концерна, таких, например, как американский суперконцерн «RCA-Victor», охватили влиянием действительно весь мир — от Новой Зеландии до Дании. Но процесс монополизации не заканчивается. В пятидесятых годах, ко времени рождения рока, складывается система совместной эксплуатации рынка несколькими музыкальными концернами, центры которых обосновались в Америке.
И тут происходит любопытное явление. Рок, изначально провозгласивший себя своего рода противовесом общественному устройству, был принят буквально на «ура» концернами грамзаписи. Иначе и быть не могло. Рок не отделим от электроусилительной аппаратуры, без нее его просто-напросто не было бы. А аппаратура эта производилась теми же самыми концернами. И чем дальше развивалась рок-музыка, чем она делалась сложнее, тем в сильнейшую зависимость от фирм попадали музыканты. Ибо без участия фирм нельзя было освоить звуковые эффекты, становившиеся все более значимыми.
Уже ко второй половине шестидесятых годов транснациональные корпорации сформировали систему «циркуляции» популярной музыки. В эту систему входят радио, телевидение, газеты, журналы, производство музыкальных автоматов, проведение фестивалей, финансирование дискотек, клубов, наконец, продажа музыкальных записей. В этой махине, работающей на извлечение прибыли, артист — небольшой винтик.
Между фирмой и рок-певцом или рок-группой заключается контракт. Оговаривается срок, устанавливается плата. В зависимости от популярности исполнитель получает от двух до двенадцати процентов поступлений от каждой проданной пластинки. Остальное — фирме. Она обеспечивает записывающей аппаратурой и обычно берет на себя сбыт продукции. Как вы понимаете, фирма заинтересована в полном сбыте. Значит, надо следить за рынком, за его спросом, требованиями, колебаниями в настроении. Но этого мало: требуется еще и формировать спрос. Публика должна захотеть купить то, что ей предлагают.
Самое лучшее средство для продвижения продукции — использование каналов радио и телевидения. Их влияние на потребителя трудно переоценить. Средний житель Америки проводит перед экраном больше половины свободного времени. Радио же занимает четверть всего времени бодрствования человека, это постоянный музыкально-информационный фон — и за завтраком, и за обедом, и за ужином. Грех было бы не использовать это. Фирмы грамзаписи передают коммерческим радиостанциям и телеканалам бесплатно записи рок-исполнителей. В результате эфир заполнен рок-музыкой. Она сопровождает жизнь людей с рассвета и до рассвета. И не просто сопровождает, но убеждает, переубеждает, меняет ориентацию, а в конечном счете вербует себе покупателей. Казалось бы, ну какая покупателю разница: слышал он данную музыку по радио или не слышал? Видел ролик по телевизору или не видел? Главное, чтоб музыка ему понравилась, не так ли? К сожалению, это рассуждение дилетантов шоу-бизнеса. Западногерманский исследователь С. Боррис писал, что такая неумолимая вещь, как статистика, убеждает: пластинка, не прозвучавшая по радио, наверняка не будет раскуплена. Впрочем, дабы в этом убедиться, не нужно было проводить опросы. Достаточно обратиться к специалистам по психологии торговли. Тогда выяснилось бы (повторим еще раз): чтобы товар раскупался, он должен выглядеть в глазах покупателя привлекательно, а его приобретение — престижно. Вот созданию такой престижности и служат радиопередачи и видеоклипы. Эти деньги окупятся сторицей, вернувшись в виде прибыли к владельцам граммофонного бизнеса.
