Осень в Нью-Йорке – славная пора, особенно ценная в том случае, если летом вам не удалось вырваться в Майами и вы спаслись лишь благодаря кондиционеру и холодильнику, загруженному под завязку баночным пивом. Вы радуетесь воздуху, уже не напоминающему дыхание электрической печи. Вы радуетесь даже дождю…

Близился к завершению один из тех чудных осенних деньков, когда так приятно побродить по парку, разгребая ногами опавшие листья и наблюдая за ошалелыми белками, спешно пополняющими свои запасы на зиму. Под острым углом из окна моей квартиры открывался вид на Центральный парк. Оголенные ветви величественных деревьев уже не закрывали освещаемую ярким солнцем панораму. Мягкий, умиротворяющий пейзаж осеннего парка, казалось, должен был бы способствовать хорошему настроению – тем более что последнее время у меня все складывалось нормально. Деятельность моя, может быть, и не совсем совпадающая с дозволениями лицензии частного детектива, выданной некоему Дэнни Бойду, последние пару месяцев уже приносила доход. Мой роман со стройной блондинкой, захватывающий и страстный, закончился несколько дней назад благополучно для нас обоих. Она начала уже становиться обузой, когда ей пришла в голову счастливая мысль уехать в маленький городок своего детства на Аляске и выйти там замуж за своего давнего дружка. Он как раз недавно получил в наследство один из самых богатых приисков в тех краях. Но почему какая-то горечь ощущалась во рту и чувствовал я себя не лучше, чем полупустая банка пива, забытая на крыльце?

Ответ на этот вопрос мог быть только один: меня беспокоили мысли о Фрэн Джордан, моей личной секретарше и давней приятельнице. Ее рыжую головку, зеленые глаза и фигуру, воплощающую эротические видения, я не видел уже пять дней и очень скучал по ней. Фрэн не появилась в понедельник, но это меня не встревожило. Я решил, что после весело проведенных с каким-нибудь приезжим техасским нефтедобытчиком выходных ее мучает похмелье. Во вторник я звонил ей несколько раз, но не дождался ответа. На следующий день я пошел к ней домой и уговорил управляющего открыть ее квартиру. Здесь ничто не указывало на то, что произошло нечто необычное или ее куда-то срочно вызвали, – так, обычный беспорядок. Сегодня среда, и я начал уже по-настоящему тревожиться об этой рыжеволосой зеленоглазой дамочке, хотя такое было совсем не в моем характере.

Телефон требовательно зазвонил, и я отошел от окна, чтобы взять трубку.

– Мистер Бойд? – спросил вкрадчивый женский голос, похожий на шелест шелка.

– Да, – ответил я. – Кто это?

– Это неважно, – проговорила она. – Ждите.

Через несколько секунд я услышал знакомое:

– Дэнни, это ты?

– Фрэн Джордан! – выдавил я. – Где, черт возьми, ты пропадаешь все эти дни? Думаешь, я плачу тебе жалованье, чтобы ты кутила целую неделю, в то время как…

– Дэнни, – ее голос звучал тускло и безжизненно. – Они велели сказать тебе, что будут держать меня здесь, пока ты не приедешь.

– Что? – беспомощно выдавил я. – Кто? Где?

– Не надо нервничать, мистер Бойд. – Голос, который говорил со мной вначале, зазвучал снова. – Слушайте внимательно. Если вы хотите снова увидеть мисс Джордан живой и невредимой, – выполняйте все, что я вам скажу.

– В чем дело, черт возьми?

– Довольно об этом, – спокойно сказала она. – В ближайшие полчаса к вам приедут два человека. Вы должны следовать их указаниям и не задавать лишних вопросов. Ясно?

– Если вы похитили Джордан и надеетесь получить у меня выкуп, то вы сошли с ума, – прорычал я. – Тысяча долларов – это все, что я могу сейчас раздобыть.

– Не суетитесь, – холодно произнесла она. – Следуйте указаниям, и, думаю, вас не нужно предупреждать, что если попытаетесь связаться с полицией или как-то помешаете моим людям, то лишитесь всяких шансов когда-либо увидеть мисс Джордан.

– Кто вы? – закричал я. – Если это глупая шутка, то… – Но она уже повесила трубку.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что у меня нет выбора. Если все это организовано с целью розыгрыша, то мне следует пойти на поводу у них и, когда все будут валиться со смеху, хорошенько врезать кому-нибудь, даже если это будет сама Фрэн. Если же это не розыгрыш, – Фрэн необходимо спасать.

Через пятнадцать минут, тянувшихся невыносимо долго, раздался звонок, и я открыл входную дверь. Вошли двое, как и обещал шелковистый голос, только он не предупредил об их поразительном сходстве с самыми примитивными существами, какие только могут населять илистое дно Ист-Ривер. Оба рослые, мускулистые, без тени интеллекта на лице, говорили односложно, как пародии на гангстеров на телевизионных экранах.

Они удостоверились, что я и есть Дэнни Бойд, и обыскали меня со знанием дела. Убедившись, что я не прячу никакого оружия, они проводили меня за угол дома к ожидавшему нас черному седану. Едва я сел на заднее сиденье, как мне завязали глаза и заткнули уши. После этого началось мое путешествие – бесчувственное, в буквальном смысле слова, если не считать горьковатого привкуса во рту, усиливавшегося с каждой минутой. Казалось, миновали две скучные и монотонные жизни, прежде чем их грубые руки выдернули меня из машины и повели вперед, подталкивая с двух сторон. Мы долго шли по чему-то твердому, напоминавшему бетонную дорожку, сделав одну остановку на полпути, когда нам открывали дверь. Я определил это без труда, зато мое сердце едва не оборвалось, когда нога, не нащупав опоры, провалилась в пустоту. Через мгновение мы уже спускались по ступенькам. Наконец мы снова остановились, и тампоны из ушей были вынуты.

– Теперь можешь снять повязку, Бойд, – сказал один из них.

Я слышал их удаляющиеся шаги, пока мучился с узлом. Потом за ними хлопнула дверь, и в этот момент мне удалось снять повязку.

– Привет, Дэнни, – произнес усталый голос, – как тебе понравилась поездка?

От внезапного яркого света я на мгновение зажмурился, затем открыл глаза. Я стоял посреди тесной подвальной комнатки с некрашеными стенами, освещенной единственной лампочкой, свешивающейся с потолка на истершемся шнуре. Мебели было немного: некрашеные стол и стул, коврик, изъеденный молью, и старая кушетка. Зеленые беспокойные глаза Фрэн Джордан следили за мной из угла комнаты. Лицо ее выглядело бледным и утомленным, а шелковая блузка и брюки были сильно измяты. Она попробовала улыбнуться, но тут же оставила свою попытку.

– Если это твоя затея, Дэнни Бойд, – начала она неуверенно, – то за такую шутку тебе стоит перерезать горло тупой бритвой.

– Что ты, милая, – решительно запротестовал я, – это придумал кто-то другой. Как все произошло?

– В субботу утром, – она встряхнула головой, будто не веря сама себе, – я вышла в магазин, хотела купить что-нибудь на выходные. В этой самой одежде, что и сейчас. Ко мне подошел здоровый детина и спросил, не я ли Фрэн Джордан. Потом он сказал, что мой шеф Дэнни Бойд попал в большую беду и срочно нуждается в моей помощи. Хорошо тебя зная, я ничуть не удивилась этому и, не раздумывая долго, пошла следом за ним. Он втолкнул меня в машину, и следующее, что я помню…

– Была повязка на глазах и тампоны в ушах? – предположил я.

– Точно! – воскликнула она. – Они привезли меня сюда, и с тех пор я здесь. Дэнни, – произнесла она с тревогой, – какой сегодня день?

– Ты даже этого не знаешь? – удивился я.

Фрэн пожала плечами.

– Здесь это не имеет значения. Мне кажется, я просто потеряла счет дням.

– Сегодня среда, – ответил я. – Но чем ты тут занималась, Фрэн?

– Ничем. – На этот раз ей удалось улыбнуться. – И в этом, может быть, вся беда. У меня есть кушетка, чтобы спать, с отоплением все в порядке, а та дверь, что за мной, ведет в ванную. Три раза в день мне приносят еду. Думаю, они заботятся о том, чтобы я была в хорошей форме, когда сойду с ума.

– Они даже не сказали тебе, зачем привезли сюда?