Возможно, ученые (прежде всего естественники) и понимали в душе, что вся эта кампания – не более чем очередная партийная дурь. Но страх, посеянный годами взбесившегося ленинизма, так прочно укоренился в душах, что к этой дури они отнеслись вполне серьезно и втянулись в беспощадную войну с низкопоклонцами и космополитами.

…13 ноября 1947 г. на заседании Ученого совета физического факультета Московского университета низкопоклонцам был дан решительный бой [595]. Почвенниками, разумеется, были профессора типологической советской генерации – они куда больше преуспели в общественной и партийной работе, чем в науке. На «кос-мополитов» напустились профессора В. Н. Кессених, А. К. Тимирязев (сын великого русского ученого), А. А. Соколов. Били самых известных, самых даровитых – академиков В. А. Фока, Л. Д. Ландау, М. А. Леонтовича, профессора В. Л. Гинзбурга и др. За что?

За обилие ссылок на иностранные работы, за то, что на международных конференциях делали доклады на английском языке, за членство в иностранных научных обществах, за работу в редакциях международных журналов, за публикацию незавершенных работ, разглашающих «государственную тайну» и т.п.

Каков же итог? Закрыли физические журналы Acta phy-sicochimica USSR и Journal of the Physices USSR. Издавались они с 1932 г. и пользовались за рубежом большой популярностью. Теперь пусть весь мир читает на русском. Хватит преклоняться.

Настал и момент подлинного патриотического экстаза: профессора Н. А. Тананаева пригласили в редколлегию журнала Chimica Analytica Acta, но тот с брезгливостью отказался: как он может сотрудничать с журналом, в котором не признают «язык- герой, язык, которым разговаривает Красная Армия, избавившая европейские народы и их языки от нацистского ига» [596].

1948 год знаменит особо. Это год постановления ЦК ВКП(б) «Об опере В. Мурадели “Великая дружба”» (10 февраля) и сессии ВАСХНИЛ. Опера Мурадели была лишь предлогом, она в этом постановлении не разбиралась. Ее использовали, чтобы лишний раз ударить по самым талантливым композиторам: Д. Д. Шостаковичу, С. С. Прокофьеву, А. И. Хачатуряну, Н. Я. Мясковскому, В. Я. Шебалину, Ю. А. Шапорину, Р. М. Глиэру, Д. Б. Кобалевскому.

Теперь два слова о сессии ВАСХНИЛ. Генетика – одна из немногих наук, в развитии которой советские ученые еще в 20-х годах добились впечатляющих успехов. Но она слишком сложна для восприятия «народными академиками», к тому же оперирует понятиями вовсе им чуждыми – гены, хромосомы, мутация. Зачем весь этот буржуазный бред, кому нужно это низкопоклонство, когда советским людям все это глубоко безразлично, они нуждаются в хлебе уже сегодня и потому наши колхозники, вооруженные самым передовым в мире мичуринским учением, обеспечат страну хлебом без этой буржуазной зауми.

Сталину подобная логика показалась более чем убедительной. Он вообще считал, что в науке все должно быть ясно и неучу. Дал добро на творческую дискуссию о путях развития советской биологической науки. В августе 1948 г. она состоялась. Пути были очерчены четко: «вейсманистам-морганистам» (проще низкопоклонцам) – на Колыму, а «мичуринцам» – на университетские кафедры и в академические кресла.

Низкопоклонство в те годы возмущало всех советских людей.

4 июня 1948 г. «Известия» печатают открытое письмо группы художников министру химической промышленности СССР М. Г. Первухину. Приведу несколько слов из этого письма, чтобы почувствовать подлинный аромат эпохи: «Своим письмом мы, группа художников, хотим обратить Ваше внимание на художественное оформление товаров широкого потребления, которые выпускаются предприятиями Главхимпласта. Сплошь и рядом на заводах преклоняются перед иностранщиной. Чтобы не утруждать себя излишними хлопотами, руководители предприятий санкционируют выпуск изделий по рисункам из заграничных журналов».

1949 год примечателен особо. Советские ученые (истинные, разумеется) гордо вскинули свои патриотические головы и с презрением огляделись окрест. Всякая несоветская наука теперь ими презиралась, а те недобитки, которые почитали теорию относительности Эйнштейна, теорию резонанса Полинга, ту же кибернетику или генетику были объявлены низкопоклонцами и облиты всенародным презрением. Упомянутые теории разоблачили, а заодно объявили буржуазными лженауками кибернетику, социологию, генетику, евгенику. Те же, кто имел наглость их разрабатывать, теперь переквалифицировались в кочегаров, истопников и дворников. Пусть знает интеллигенция, что значит сидеть на шее трудового народа.

28 января 1949 г. «Правда» напечатала редакционную статью «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Она и стала сигналом к началу нового витка уже шедшей в СССР масштабной идеологической кампании [597], т.е. к переходу от критики низкопоклонцев к травле безродных космополитов.

Тогда все делалось конкретно: назывались фамилии, чтобы страна знала своих «героев». В статье этой были изобличены А. С. Гуревич, И. И. Юзовский, А. М. Борщаговский, Я. Л. Варшавский, Л. А. Малюгин, Г. Н. Бояджиев и некий Холодов. Вся страна в тот же день узнала, что это компания «безродных космополитов». Тут же на зов «Правды» отозвались и органы советской интеллигенции – «Литературная газета» (29 января) и «Культура и жизнь» (31 января). Они помогли незнающим разобраться в сути этой важнейшей проблематики, оказывается, упомянутый Холодов скрывает свое истинное лицо за этим русским псевдонимом, на самом деле он Меерович.

Одним из самых агрессивных борцов с «буржуазно-еврей-скими националистами» стал Генеральный секретарь Союза советских писателей А. А. Фадеев. Травил он многих – и по убеждению, и по должности. В частности, 9 сентября 1950 г. по его указанию из ССП исключили заведующего литературной частью Еврейского театра И. Л. Альтмана. В 1953 г. его арестовали, но уже смертельно больного вскоре выпустили [598].

Помимо Фадеева в травлю космополитов от литературы с большим удовольствием включились такие непревзойденные мастера, как А. В. Софронов, А. А. Первенцев, М. С. Бубеннов и Суров (без инициалов). Всех их «выбрал» Сталин из «потока хамской и малограмотной литературы» [599].

Зловонная волна нещадной войны с «безродными космо-политами» подняла со дна всю тину и прежде всего привела к рецидиву извечной российской болезни – антисемитизму. Он в конце 40-х – начале 50-х годов разгулялся не на шутку.

Еще Н. А. Бердяев точно подметил, что «в основе антисе-митизма лежит бездарность». Так оно и есть. Самые никчемные, самые серые творцы советской науки и культуры с удовольствием напялили на себя псевдорусский кафтан из словесной патриотической шелухи и стали бичевать ею тех, кто еще пытался хоть как-то, не унижая достоинства, делать свое дело.

Противостоять этому безумию было практически невозможно. Оно было всеохватным. Единицы пытались как-то протестовать, еще немногие «спасительно молчали» (О.Берггольц), большинство же играло во все эти дебильные игры с чувством гордости, раздутой грудью и высоко вскинутой патриотической головой.

И в 1950 г. творческие дискуссии не были забыты. На сей раз добивали физиологов, в частности академика Л. А. Орбели. Он один из талантливых учеников И. П. Павлова. Но били его учением учителя. Объединились сразу две Академии: АН СССР и АМН. А чтобы погром не носил местнического характера, трибуну оседлал академик философии Г. Ф. Александров. Он после 1947 г. все, разумеется, осознал, ошибки свои исправил и не мог допустить, чтобы пищеварение у собак изучалось не по Марксу. Многие ученые после этой дискуссии встретились на Колыме со своими коллегами _ генетиками.

В 1951-1952 гг. сцепились в принципиальной схватке геологи. В этой науке существует только один способ познания прошлого, удаленного от нас на сотни миллионов лет, – это актуализм, т.е. принцип сравнения прошлого с настоящим. Но оказалось, что методология актуализма порочна, ибо она «метафизич-на», да к тому же разработана англичанином Ч. Лайелем. Русские ученые оказались как бы и не при чем, а потому без низкопоклонства, казалось бы, геологам никак не обойтись.