Оставляя на палубе глубокие следы, я иду к сходням. На столбе с противным скрежетом болтается фонарь, и лампа его освещает то черную воду и полубак судна, то совершенно пустой пирс. Ни души… Только, чуть в стороне стоит «Волга» с шашечками на кузове.
Пирс пуст. Ждать до утра? Ворочаться всю ночь на койке? А может, с ней что-нибудь случилось?
Подняв воротник плаща, соскакиваю на пирс, дергаю дверку машины. Заднюю. Не люблю ездить в такси спереди.
— Алло… мотор свободен?
Я не слышу ответа: темная фигурка, прикорнувшая на заднем сиденье, протягивает ко мне руки…
Может, в этом и есть вся прелесть жизни — знать, что тебя всегда ждут…
вместо послесловия
День пасмурный. Из серого неба сеет мелкий, надоедливый дождь. Ветер порой встряхивает деревья, и уже сбросившая листья бузина трется о стену дома. Поздняя осень.
В комнате прохладно. На столе торопливо тикают часы. Мы сидим с Наташей возле моего набитого вещами, но еще не закрытого чемодана: ухожу в новый рейс. В Карибское море. К берегам Кубы. Там меня ждет новая работа, поиск рыбы, новые приключения.
Звякает в прихожей звонок.
— Вот и такси… — упавшим голосом говорит Наташа. Она крепится, улыбается, но я отлично знаю, чего это ей стоит. — Ты все ж возьми свитер. Ведь уже скоро зима…
И хотя мы только ссорились из-за этого свитера: Наташа всегда укладывала его в чемодан, а я вынимал, сейчас я не возражаю. Ладно. Пускай лежит. Может, и в Карибском море будут прохладные дни.
— Ну что ж, пора… — говорю, окидывая взглядом комнату. Вновь я войду сюда лишь через полгода. Если, конечно, ничего не случится и рейс не затянется… Книги, деревянные африканские уродцы, раковины, кораллы. Глаза на мгновение задерживаются на зеленой, покрытой ракушками бутылке. Еще летом ее пересдали нам из Габона, где ее выбросило на побережье у мыса Лопес. В бутылку попала вода. И почти все, кроме адреса, расплылось по бумаге синим пятном. Я уже и сам не помню, что нацарапал тупым химическим карандашом на листке из тетради лунной ночью в душном Гвинейском заливе…
